Последние события, связанные с прошедшими в Республике Молдова парламентскими выборами, когда, в Молдавии наблюдается резкая поляризация политических сил, придерживающихся противоположных взглядов относительно будущего страны, вызывают определенное беспокойство в России, да и в других странах тоже, например, на Украине. Растущее противостояние влечет за собой дестабилизацию в обществе и государстве, которая самым негативным образом может отразиться на перспективе приднестровского урегулирования.

На одной стороне в этом противостоянии в Молдове – Компартия, которая осталась у власти и сохранила ведущие позиции в обществе. Она будет управлять страной еще 4 года, но которая несет на себе груз целого ряда политических и экономических просчетов, в том числе в вопросе решения приднестровской проблемы. ПКРМ же по-прежнему несет ответственность за экономическое положение страны, которое пока остается весьма тяжелым. В силу этого коммунисты, видимо, будут постепенно терять свой авторитет среди населения, если им, конечно, не удастся выправить ситуацию, что весьма проблематично, учитывая неблагоприятные последствия для Молдовы мирового экономического кризиса, который уже вплотную приблизился к ней.

С другой стороны – это фактически объединенная оппозиция, и, можно сказать, националистически окрашенная, в лице Либеральной, Либерально-демократической партий и Альянса «Наша Молдова», выступающих с радикальных позиций и отвергающих какие-либо компромиссы с Партией коммунистов. Эта оппозиция отстаивает исключительно прозападный внешнеполитический курс Молдовы, курс не только на европейскую интеграцию, но и на вступление в НАТО. Хотя эти оппозиционные партии убрали из своих политических программ пункты о необходимости воссоединения с Румынией, на практике они придерживаются именно этой линии, считая Молдову временным государством, которое было создано в результате распада Советского Союза (из заявления заместителя председателя Альянса «Наша Молдова», нынешнего депутата парламента Юрия Колесника).

Заместитель председателя Либеральной партии, мэр Кишинева Дорин Киртоакэ, выступая в Бухаресте на мероприятии по случаю 90-й годовщины решения временного органа самоуправления Бессарабской губернии «Сфатул Цэрий» о присоединении к Румынии, выразил надежду, что лет через десять Бессарабия (нынешняя Молдова) будет объединена с Румынией. Ему же принадлежит фраза о том, что «Республика Молдова является территорией Румынии, аннексированной в свое время Советским Союзом» (его исковое заявление в Европейский суд по правам человека).

И на данный момент в стране нет крупных центристских партий, которые могли бы уравновесить противостоящих друг другу политических «тяжеловесов» — коммунистов и оппозицию.

В этой связи хотелось бы отметить и такой факт, как разрозненность русского мира в Молдове. Одни русские общины поддерживают политику ПКРМ и лично президента Владимира Воронина, другие, как например, Конгресс русских общин, с ней категорически не согласны, но на открытое взаимодействие с либералами не идут.

По-нашему мнению, даже с избранием на пост президента Молдовы кандидата от Компартии проблема возникшей в стране нестабильности останется еще на долгое время.

Понятно, что в условиях нестабильности, когда будет идти борьба за власть, приднестровское урегулирование в повестке дня молдавского руководства явно будет не на первом месте. Хотя четыре года по историческим меркам – срок небольшой, но не факт, что коммунисты, победив на выборах в парламент в этом году, смогут повторить свой успех на следующих выборах.

Второй аспект, который также тревожит российскую общественность и который может сыграть свою роль в деле приднестровского урегулирования, — постепенный рост числа сторонников радикальной прорумынской оппозиции. Если на парламентских выборах 2005 года за избирательный блок «Демократическая Молдова», основу которого составлял Альянс «Наша Молдова» (АНМ), за прорумынскую Христианско-демократическую народную партию (ХДНП) и Центристский союз (ЦС), занимавший тогда аналогичные позиции, проголосовало 38,3% избирателей, то на выборах 2009 года за прорумынские партии, включая ХДНП и Движение «Европейское действие», проголосовало 39,4%. Один с небольшим процент – это немного, но тенденция, как полагают эксперты, сохранится или даже ускорится.

Здесь необходимо учесть тот факт, что в Молдове, начиная с конца 80-х гг., прорумынские политические формирования настойчиво обрабатывают молдавское население и, особенно молодое поколение, в духе идеологии румынизма, пытаясь лишить молдаван своей исторической памяти, своей культуры и своей идентичности. На этот счет в Румынии разработана и воплощается в жизнь специальная программа, независимо от того, кто находится у власти в этой стране.

В начале 90-х годов ХХ в. прорумынские националисты ввели в Молдове преподавание в школах и вузах курса «История румын». В новом учебнике, написанном, кстати, румынским автором, вся история Молдавии, Трансильвании, славянской Добруджи и собственно Валахии преподносится как история «румын», а тезис о принадлежности молдаван к единой румынской нации был принят в качестве не требующей доказательств аксиомы.

Как пишет известный молдавский ученый-историк Николай Бабилунга, «эта аксиома опирается на ряд постулатов, а именно: румынская нация сформировалась не в XIX в., а в период римской колонизации Балкано-Дунайских земель; вся история «румын» на протяжении веков и тысячелетий состоит из попыток «восточных варваров» и «славянских кочевников» разорвать «единую румынскую общность» и расчленить ее территории; румынская нация на протяжении своей тысячелетней истории ведет героическую борьбу за создание в «румынском пространстве» единого великого государства, основы которого были заложены еще в дохристианскую эру и включали территории многих независимых государств Европы, на которых якобы когда-то проживали «румынские» (т. е. фракийские) племена».

Эту т.н. «историю румын» продолжают преподавать в школах и вузах Молдовы и сегодня. Во многих школах висят портреты молдавских правителей, начиная со средневековых – правителя Валахии Драгоша и господаря Молдовы Стефана Великого, что понятно, до еще здравствующего бывшего короля Румынии Михая Первого, что совсем не понятно. Осталось добавить сюда Антонеску. А с другой стороны, среди портретов правителей Молдовы нет русских царей, а ведь Молдавия (Бессарабия) входила в состав Российской империи с 1812 года. Молдавский язык в системе образования Молдовы упорно называют румынским, несмотря на то, что по Конституции государственным языком страны является молдавский.

Необходимо принять во внимание также то, что Бухарест с конца 90-х гг. только официально предоставляет Молдове в год более 2 тысяч стипендий для обучения в средний и высших учебных заведениях Румынии, где, естественно, молдавские студенты проходят соответствующую идеологическую обработку. И среди получивших образование в Румынии молдавских граждан сегодня мало, кто считает себя молдаванином. Все они, как правило, получают румынское гражданство.

Учитывая все это, становится понятным, почему прорумынским оппозиционным партиям удалось вывести столько молодежи на улицы Кишинева после парламентских выборов в знак протеста против якобы сфальсифицированных результатов голосования. И эта молодежь несла национальные флаги соседнего румынского государства и даже водрузила их на зданиях молдавского парламента и канцелярии президента.

Так что ссылки молдавских руководителей на то, что в Молдавии проживает лишь 2,2% румын, и идею «унионизма» (объединения с Румынией) поддерживает незначительное число граждан — это попытка скрыть существующую проблему в обществе, к обострению которой они сами приложили руку, когда в 2001 году после прихода к власти не отважились на отмену преподавания «Истории румын», не настояли на обязательном использовании названия государственного языка, как молдавского, и не пошли на придание русскому языку статуса второго государственного.

Следует также отметить, что одновременно с увеличением числа сторонников прорумынских партий уменьшается количество избирателей, традиционно поддерживающих Компартию, в которое входит большая часть старшего поколения молдаван.

Эти факторы говорят о просматривающейся тенденции, которая таит в себе угрозу государственности самой Молдовы. Этого мнения придерживается также ряд украинских ученых и политологов, которые считают, что через 10-20 лет Молдова может быть поглощена Румынией.

Возникает вопрос, так ли уж беспочвенны в таком случае утверждения приднестровцев о том, что в составе Молдовы, с которой их упорно пытаются вновь объединить, у Приднестровья перспектив нет. Ни для сохранения своей культуры, ни своей самобытности и ни своей исторической памяти, связанной с Россией, начиная с конца XVIII века,

Последние события в Молдове только укрепили Тирасполь в его отстаивании линии на приобретение независимости Приднестровья.

То, что в Молдове после парламентских выборов возникли новые политические реалии, очевидно для всех. И представляется, что при поисках вариантов решения существующей между Молдовой и Приднестровьем проблемы не учитывать эти новые обстоятельства уже нельзя.

Сегодня переговорный процесс по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта находится в тупике. Такое состояние длится практически с начала 2006 г. Призывы к Кишиневу и Тирасполю вернуться за стол переговоров и возобновить поиски основы для нормализации отношений между ними не дают результата, хотя и те, и другие утверждают, что готовы к таким переговорам. Правда, приднестровцы добавляют – «при полном равноправии сторон», что, в общем, справедливо.

Приходится констатировать, что в настоящее время нет оснований, которые бы позволили провести очередной раунд переговоров, уж больно разнятся позиции основных их участников – Молдовы и Приднестровья – по проблеме урегулирования. Если не сказать, что они диаметрально противоположны.

Кишинев видит решение проблемы только в рамках принятого молдавским парламентом 22 июля 2005 г. Закона об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра, который предусматривает создание автономно-территориального образования Приднестровья исключительно в рамках унитарного государства, каким является Молдова, согласно действующей Конституции.

Тирасполь, основываясь на результатах референдума, проведенного в ПМР 17 сентября 2006 г., заявляет о своем стремлении строить независимое от Молдовы государство с возможным присоединением в будущем к России.

И все свои последующие внешнеполитические акции, связанные с решением молдавско-приднестровского конфликта, Приднестровье выстраивает в направлении получения международного признания своей государственности. Последним документом, который Приднестровье разработало по проблеме урегулирования, стал проект Договора о дружбе и сотрудничестве между Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой, переданный молдавской стороне и посредникам в апреле 2008 года.

Трехсторонняя встреча 18 марта с.г. президентов России, Молдовы и Приднестровья, инициатором которой выступила Москва, была попыткой сдвинуть с мертвой точки переговорный процесс. Однако серьезных изменений в позиции сторон не произошло, и обсуждать им по большому счету было нечего. Впереди были выборы в Молдове. В Приднестровье появились признаки разногласий между законодательной и исполнительной властями по вопросу их прерогатив в управлении страной. США, ЕС и Украина, озабоченные больше своими интересами, чем сутью проблемы – необходимостью положить конец долголетнему противостоянию между Кишиневом и Тирасполем, негативно восприняли переговоры в формате «2+1».

Хотя, казалось бы, если стороны конфликта найдут устраивающий их вариант урегулирования с помощью России, или Украины, или кого-то еще, или без них, это стоит только приветствовать, ибо возможные договоренности положили бы начало нормализации отношений между Молдовой и Приднестровьем, а также упрочению стабилизации во всем регионе.

Официальная позиция Москвы по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта пока остается прежней Она заключается в том, наиболее рациональным и наиболее отвечающим ее национальным интересам будет решение на основе вхождения Приднестровья в состав Республики Молдова на особых и гарантированных условиях, обеспечивающих его действительно автономное развитие.

В последних предложениях Москвы на этот счет нет упоминания о возможном федеративном или конфедеративном устройстве будущего молдавского государства. Наверное, потому, что дело не в форме государственного устройства, в разделе полномочий и предметов ведения. Главное в том, какими правами будет наделено Приднестровье, в случае его согласия вернуться в Молдову.

Как раз этого-то его согласия на такой вариант решения проблемы в настоящее время нет, и уж тем более нет согласия на решение вопроса в рамках унитарного молдавского государства. Тирасполь, как недавно вновь подчеркнул приднестровский лидер Игорь Смирнов, намерен продолжать упорную работу, направленную на то, чтобы в мире осознали, наконец, что Приднестровская Молдавская Республика, согласно всем международным нормам, имеет полное право на самоопределение. Он призвал приднестровцев «сконцентрироваться на общей для всех цели — борьбе за признание государственности ПМР, ибо эту цель избрал сам народ, а значит, иного пути нет».

Произошедшие в Республике Молдова события и новая конфигурация в расстановке политических сил в стране, по нашему мнению, требуют и новых подходов к проблеме приднестровского урегулирования. Представляется, что одни проекты относительно разрешения молдавско-приднестровской проблемы устарели, другие нуждаются в серьезной переработке. Скорее всего, потребуются новые идеи. Каким в итоге будет устраивающий стороны вариант урегулирования, видимо, не скажет никто.

Одно ясно, что план урегулирования Кишинева, основанный на законе об основных положениях правового статуса Приднестровья, как и проект договора Тирасполя о дружбе и сотрудничестве с Молдовой, это дорога в никуда. Для молдавского руководства, если оно думает о сохранении независимости и самобытности своего государства, путь один – отказаться от заталкивания приднестровцев в Молдову любыми средствами и договариваться с ними как с равноправными партнерами.

Точно также и в Тирасполе должны понять, что условий для международного признания Приднестровья в настоящее время нет, и неизвестно, когда они появятся. Подтверждением этому — точка зрения России и Украины, которые в силу разных причин но, тем не менее, выступают за территориальную целостность Республики Молдова, частью которой, согласно нормам международного права, Приднестровье продолжает оставаться.

Сегодня есть суждение, это касается, скорее России и Украины: мол, стороны должны сами выработать взаимоприемлемый для них вариант урегулирования, а Москва и Киев возьмут на себя обязательство гарантировать найденное ими решение. Вроде бы это правильно. Но, как показывают годы длительных и трудных переговоров, без помощи посредников дело приднестровского урегулирования может затянуться до «греческих календ».

Представляется, что в сложившейся ситуации экспертное сообщество может помочь участникам переговоров по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта в выработке новых подходов к решению проблемы.

Представляется, что прошедшая в Москве 21 мая с.г. Международная конференция «Итоги парламентских выборов в Молдове и перспективы молдавско-приднестровского урегулирования», организованная Институтом стран СНГ при участии экспертов и политологов из России, Украины, Молдовы и Приднестровья, станет первым шагом на этом пути.