Судя по всему, руководство Туркмении сталкивается с перспективой постепенного разрушения мифа о «стабильности» республики.

Из событий произошедших в минувшие выходные в Ашхабаде следует ряд принципиально важных выводов.

Во-первых, имевшие место многочасовые вооруженные столкновения в столице страны с применением бронетехники носили жесткий характер и, исходя из имеющейся на настоящее время информации, не согласуются с официальной версией, озвученной Генпрокуратурой, МИДом, а затем и президентом Бердымухамедовым. Напомним, что по официальным версиям, «В результате проведенных оперативно-розыскных действий в г. Ашхабаде была выявлена преступная группа лиц, занимавшихся незаконным оборотом наркотиков. В этой связи 13 сентября 2008 года специальными подразделениями правоохранительных органов Туркменистана была проведена операция по задержанию, в результате которой указанная преступная группа была обезврежена». Туркменский президент на совещании Совета государственной безопасности страны заявил о ликвидации группы наркодельцов, упомянул о потерях среди личного состава правоохранительных органов, не сообщив их количество, и поручил силовым структурам провести тщательный анализ этих событий. Т.о. власти Туркмении настаивают, что ситуацию дестабилизировала чуть ли не группа наркоманов, которую пришлось ликвидировать почти двое суток. В эту версию крайне трудно поверить любому здравомыслящему человеку.

Все происходившее в республике больше согласуется не с официальной, «наркотической» версией, а скорее похоже либо на пи-ар — попытку государственного мятежа (условно говоря, «межклановая» версия), либо пи-ар – выступление исламистов, поддержанных с территории Афганистана. Не исключено, что «исламистская» и «межклановая» версии боев в Ашхабаде взаимопереплетаются и дополняют друг друга.

Тем более, что почва для этого в республике имеется. Социально-экономическая ситуация в Туркмении, сложившаяся во время правления С.Ниязова, с его смертью не улучшилась. Особенно это заметно в социальной сфере. В республике широко распространена скрытая безработица: при наличии ограниченного количества предприятий в республике, морально устаревшей техники, а порой и технически отсталой инфраструктуры. Низкий прожиточный уровень населения также не играет в пользу существовавшего режима. Зарплата, получаемая гражданами Туркменистана, по реальной покупательной способности является одной из самых низких в регионе и СНГ. Скрытая инфляция наблюдается уже несколько лет. Манат (национальная валюта Туркменистана) со дня его ввода в оборот обесценился в 12,5 тыс. раз. В стране в настоящее время серьезно осложнилась ситуация со снабжением населения товарами первой необходимости, в первую очередь продовольствием.

При этом влияние «системной» (светской, прозападной) оппозиции на внутриэлитные процессы совершенно незначительно. Туркменский политический класс пронизан многочисленными родственными и региональными взаимосвязями, но после удаления Б.Шихмурадова, Х.Оразова, Н.Ханамова и других «номенклатурных оппозиционеров» из власти их родственники были вытеснены из властных эшелонов и бизнеса.Оппозиции внутри страны не существует — Ниязов «зачистил» ее давно и полностью. Те же из оппозиционеров, кто находится за рубежом, не способны дистанционно управлять ситуацией.

Говорить о возможности имеющего политические перспективы организованного протеста населения можно только в случае серьезных финансовых и технологических инвестиций в рамках сценария очередной «цветной революции». Вооруженная стрельба в столице страны, возможно, и является признаком попытки «экспорта демократии» с использованием жестких, апробированных еще в Киргизии («цветная революция» в пакете с погромами) и, особенно, в узбекском Андижане весной 2005 г.

Это тем более возможно в связи с тем, что вся туркменская элита ограничена в ресурсах, лишена каких-либо ярких фигур и самостоятельно едва ли способна была устроить президенту такой сюрприз.

В данной связи стоит вспомнит, что вскоре после вступления в должность президента Гурбангулы Бердымухамедов в интервью журналу «Туркменистан» заявил, что демократию как «нежную субстанцию» невозможно «насаждать, используя готовые импортные модели». В ответ на вопрос журналистов о собственных политических пристрастиях президент республики назвал себя умеренным политиком. По словам Бердымухаммедова, вместо применения «импортной модели» в построении демократического общества он намерен руководствоваться национальным опытом и традициями предыдущих поколений. Впрочем, процесс формирования  «нежной субстанции» вполне можно и подстегнуть использую весьма малозатратные технологии: отряд боевиков, многочасовой бой и, в результате, руководство страны, рассчитывающее руководит еще много лет, станет гораздо внимательнее относиться к призывам активнее подключаться к проектам поставок газа минующих территорию России.

Во-вторых, ранее, несмотря на весь авторитаризм Ниязова, он все годы после развала СССР обеспечивал в стране относительную стабильность. Благодаря жесткому режиму Туркмения избежала побочных явлений распада — не было гражданских войн, криминального беспредела, экономических потрясений и шоковых реформ, серьезных выступлений оппозиции или недовольного населения.

Теперь стало ясно, что вся туркменская «стабильность» — весьма преувеличена и при применении соответствующих технологий ее легко раскачать. Армия и спецслужбы продемонстрировали слабость и вопиющую неподготовленность. Отсюда и многочисленные разговоры о том, что «проблему» в конечном итоге удалось решить лишь после привлечения российских специалистов соответствующего профиля.

Перестрелка в Туркмении указала на то, что нейтральный статус и невхождение в региональные организации, призванные решать проблемы безопасности (ОДКБ и ШОС) в сочетании с прозрачной границей с Афганистаном создают для республики просто огромное «окно уязвимости». Возможно, Г.Бердымухамедову стоит самым серьезным образом задуматься о целесообразности последовать примеру четырех остальных постсоветских азиатских республик и более реалистично оценить свои собственные возможности по парированию многочисленных внешних угроз (как потенциальных, так и традиционно существующих).

В любом случае, бои в Ашхабаде – «проба пера» и высока вероятность повторения подобных событий, но уже в большем масштабе и с гораздо худшими для безопасности государства результатами.

В-третьих, дестабилизация (и даже имитация дестабилизации) в Туркмении не нужна властям. Признание существования в стране вооруженной исламистской или клановой оппозиции способно развеять миф о жесткой внутриполитической стабильности республики, усиленно создававшийся со времени распада СССР. До сих пор никто не сомневался в надежности Туркмении в качестве поставщика энергоресурсов.

Туркменское руководство поставило перед собой задачу войти в число ведущих стран – экспортеров энергоресурсов. Это подразумевает не только наращивание объемов добычи углеводородов, но и привлечение дополнительных инвестиций. А для этого необходима репутация стабильного и управляемого государства, гарантирующего целостность вкладов иностранного бизнеса. Без этого получается эффект «центральноазиатской Нигерии»: добыча есть, но и вялотекущая гражданская война – тоже. Теперь финансовые институты, которые должны вкладывать миллиарды долларов, естественно, будут учитывать и новую ситуацию в Туркмении.

И совсем интересно в данной связи выглядит утверждение корреспондента «Немецкой волны» в киргизском Бишкеке Шербото Тегина о том, что, по данным его анонимных источников, «Осенью текущего года готовится вторжение пяти тысяч боевиков из Афганистана в Центральную Азию — Таджикистан, Киргизию, Узбекистан и Казахстан. В центрально-азиатские страны уже переброшено огромное количество оружия, в регионе созданы ячейки из числа исламских радикалов. Как утверждает анонимный источник корреспондента (информация неподтвержденная), финансируется данное «предприятие» Вашингтоном, а к вторжению готовятся боевики Исламского движения Узбекистана, а также уйгурские сепаратисты».

Если эти данные верны, то Центральная Азия стоит на пороге колоссальных потрясений, реальную помощь в преодолении которых республикам региона смогут оказать только Россия и Китай.