Как официально заявляется, государственный визит президента России Дмитрия Медведева в Узбекистан 22-23 января «призван вывести двусторонние отношения на новый уровень». «В ходе визита будут обсуждены актуальные проблемы регионального и международного характера, представляющие взаимный интерес, а также вопросы расширения и углубления российско-узбекского сотрудничества». Это сотрудничество является, по мнению автора, едва ли не самым актуальным сюжетом для Москвы. Связано это с некоторыми, на первый взгляд, нелогичными решениями узбекского руководства. В частности, Узбекистан не так давно заявил о приостановлении своего членства в ЕврАзЭС.

Впрочем, никто в Москве трагедии из данного факта делать не стал. Понятно, что этот шаг Ташкента является определенным вызовом для российской дипломатии. Но он не опасен для России, хотя и неприятен: наши западные «друзья» уже вовсю говорят о столь желанном для них «снижении влияния России в Центральной Азии». Ряд западных экспертов уже заявили, что между Россией и Узбекистаном якобы пробежала некая черная кошка, что выход Узбекистана из ЕврАзЭС – это, как минимум, демонстрация того, что Узбекистан намерен влиться в западный мейнстрим.

Но все далеко не столь однозначно. Президент Узбекистана – человек, который 20, а то и 30 раз просчитывает каждое последствие своего шага (даже если на первый взгляд оно выглядит спонтанным). На самом деле Узбекистан прямо заинтересован в том, чтобы получить от России серьезные преференции за свою, как принято говорить, пророссийскую ориентацию. Москва же, в свою очередь, заинтересована в том, чтобы эти преференции носили разумный, сбалансированный характер. Налицо нормальные прагматические отношения двух вполне союзных государств. Как говорят на Востоке, если хочешь козу — проси верблюда. Думаю, что многие вещи в нынешних российско-узбекских отношениях четко укладываются в рамки этой пословицы — и со стороны Узбекистана, и со стороны России. Внешняя политика Узбекистана такая же, как у соседей, – страны Центральной Азии руководствуются пресловутой «многовекторной» политикой.

Стоит отметить, что Узбекистан специально оговаривает за собой право на развитие двусторонних отношений с бывшими партнерами по этой организации. То есть многочисленные масштабные проекты, идущие в рамках двустороннего сотрудничества с Россией, после выхода республики из ЕврАзЭС вряд ли пострадают. Соглашение о стратегическом партнерстве наших государств никто в здравом уме пересматривать не станет.

Так что ситуация для российского бизнеса не меняется в худшую сторону. Это не в интересах ни Москвы, ни Ташкента. «Газпром» работает по добыче газа на месторождении Шахпахты и готов вложить до полутора миллиардов долларов в разработку Устюртских месторождений. «Лукойл-Оверсиз» на достаточно выгодных для себя условиях получил контроль над разработкой газоконденсатного месторождения Хаузах. Активно работает российский бизнес в области коммуникаций, торговых сетей, пищепрома и пр. В целом в экономическом секторе существует огромное количество взаимосвязей между Россией и Узбекистаном.

Не думаю, что в России люди, принимающие решения, были наивны, когда после попытки вооруженного мятежа в Андижане в мае 2005 г. Узбекистан развернулся к России. Ташкент тогда оказался ограничен в своем маневрировании, в отличие, например, от Казахстана. На Западе на уровне СМИ и правозащитных организаций вслух заговорили о необходимости создания некоего «международного трибунала по Андижану» — первый шаг к масштабной зачистке узбекской властной элиты. Были введены пусть и половинчатые и несущественные, но санкции со стороны ЕС.

Известно, что последний год с Ташкентом активно пытаются взаимодействовать представители США и Евросоюза. Окно возможностей на Западе приоткрылось – и, очевидно, Узбекистан надеется на получение ресурсов не только со стороны России и Китая, но и с Запада тоже.

В Узбекистане, как и в любом ином постсоветском государстве, достаточно сложных социальных и экономических проблем. Мировой экономический кризис «накрывает» и Центральную Азию. Самое печальное, что «дно» пока не просматривается. Разноплановые кризисные процессы продолжают разворачиваться и входят в новую фазу. Состояние мировой финансовой системы продолжает ухудшаться, и это отражается, в том числе, и на инвестиционной привлекательности центрально-азиатских эмитентов. Нынешний государственный визит Дмитрия Медведева в Узбекистан проходит на фоне этих безрадостных событий, которые, скорее всего, и определят доминирующие темы переговоров.

Россия как экономический лидер в группе государств СНГ способна поддержать экономику Узбекистана и обсудить некоторые взаимовыгодные предложения. Напомним, в октябре прошлого года в рамках саммита СНГ в Бишкеке лидеры государств Содружества договорились о координации финансовой деятельности в СНГ по аналогии с Евросоюзом. Тогда же обсуждались и вопросы развития экономик стран Содружества до 2020 года. Такой подход дает возможность координировать развитие экономик в ближайшие годы и возможность понять, какие темпы роста – роста производительности труда, ВВП, товарооборота и пр. – необходимы для того, чтобы государства СНГ были конкурентоспособны на мировом рынке. Поэтому укрепление двустороннего взаимодействия позволит вывести отношения России и Узбекистана на более высокий уровень с учетом новых экономических и политических вызовов времени.

Кроме того, до конца не ясно как новая администрация США собирается «стабилизировать» Афганистан. Учитывая американский опыт, такая стабилизация может привести к тому, что янки, разворошив «афганский улей» объявят себя победителями и благополучно сбегут домой. А вот соседи Афганистана столкнутся с множеством самых разнообразных проблем: от дальнейшего расширения наркотрафика, до роста радикалистских настроений в обществе и даже возрождения исламистского подполья. Некоего повторения андижанских событий 2005 г. исключать совершенно не следует.

Ясно, что в случае многими ожидаемого обострения ситуации в Центральной Азии Россия будет действовать исходя из уровня отношений с государствами региона. Вряд ли им стоит ожидать реальной помощи от США с ЕС. Августовские события в Грузии показали, что Запад просто не готов к прямой вооруженной поддержке даже абсолютно сателлитного режима. Остается Китай, и если Ташкент посчитает для себя приемлемым, то наши китайские друзья, конечно же, способны оказать самую широкую помощь.

Стоит добавить, что перед Узбекистаном, как и перед Казахстаном, все острее стоит вопрос транзита власти. Но осуществить его мирно, как это было сделано в Туркмении, вряд ли будет возможно. Уже сейчас в этих странах много игроков, примеряющих (пока еще тайно) на себя президентские регалии. И, в отличие от «туркменского варианта»  они имеют не только амбиции, но и реальные ресурсы. Поэтому гладкой передачи власти, скорее всего, не получится – будет жесткая борьба за власть.

В ситуации «многовекторной» политики эта борьба только обострится. Внешние игроки будут вмешиваться в процесс. И чем значимее для региона государство, тем это вмешательство будет активнее.

В этой ситуации тому же Узбекистану было бы правильно занять более определенную позицию. Это не значит, что надо ориентироваться только на Россию. Страна вправе сделать выбор в пользу Запада или Китая. Но любая определенность, снижающая многочисленные риски, была бы оправдана. Эра «многовекторности» стремительно уходит в прошлое с момента признания независимости Косова, Абхазии и Южной Осетии.

Узбекистан – вполне состоявшееся, самостоятельное и суверенное государство и вправе принимать решения, какие считает нужным, но Москва (и начавшийся визит главы России в Ташкент тому наглядное свидетельство) рассчитывает не просто на сохранение, но и на усиление своих позиций и в республике и во всей Центральной Азии. Это, убежден, отвечает и прямым национальным интересам Узбекистана.