На днях российский (американский) Центр Карнеги опубликовал очередную статью своего белорусского автора Артема Шрайбмана по белорусской тематике. В этой статье автор высказал ряд традиционных для белорусских националистов тезисов, которые составляют концептуальную основу противников российско-белорусского союза.

Несмотря на очевидную бредовость данных измышлений, а также то, что они уже неоднократно опровергались экспертами — сторонниками Союзного государства Белоруссии и России, всё же имеет смысл очередной раз дать аргументированный ответ на эти тезисы, не столько разрушающие вековое братство народов наших стран (это им сделать не дано), сколько из-за их очевидной ложности и предвзятости, и расставить точки над «и».

Для этого мы будем просто брать тезисы А. Шрайбмана и тут же давать им контртезисы.

«Для Кремля решать проблему 2024 года через объединение с Белоруссией — это провокация острого конфликта с пока еще союзным режимом, сценарий, полный непредсказуемых рисков и трат, который к тому же не гарантирует даже рейтинговых бонусов…

В новейшей белорусской истории едва ли найдется более устойчивый тренд в общественном мнении, чем рост числа сторонников независимости. 28 лет жизни в отдельном государстве со всеми его правовыми и политическими атрибутами, с поколением, выросшим и родившим своих детей в независимой стране, накладывают отпечаток на коллективную идентичность нации».

Во-первых, такая оценка ситуации — это откровенная ложь. На референдумах в 90-е годы около 80% жителей Белоруссии высказались за максимально глубокую интеграцию с Россией. Сегодня эта ситуация ничуть не изменилась. Поэтому большинство граждан республики поддержит объединение наших стран, для этого лишь необходимо обеспечить честное и объективное голосование.

Во-вторых, на «коллективную идентичность нации», особенно такой, которая еще, по словам самого главы МИД РБ Владимира Макея, формируется, откладывает отпечаток не то, где кто родился и вырос, а уровень жизни. Поэтому именно этот вопрос будет определяющим при выборе белорусами того государства, в котором они хотят жить.

Сегодня Белоруссия — это нищая страна, с уровнем жизни чуть выше (и то не всех слоев населения), чем на Украине. Недаром чиновники хотят работать в органах Союзного государства, а военные пенсионеры получать пенсии в России.

«Всего 15−20% готовы идти на более глубокую интеграцию, чем сегодня, и меньше 5% хотели бы вступления в состав РФ (опрос Белорусской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого за апрель 2017 года)».

Опять глубоко ошибочная и ложная постановка вопроса. Как только будет объявлен референдум о более глубокой интеграции наших стран, тут же в СМИ для всех слоев и страт белорусского и российского населения пойдет детальная экономическая информация о достоинствах такого решения, в том числе, что немаловажно, для белорусских предприятий всех форм собственности. Ведь сегодня никто не будет спорить с тем, что в России условия для бизнеса намного более комфортные, чем в Белоруссии.

Для предприятий плюсы очевидны — цена за газ снизится в 1,5−2 раза, что серьезно удешевит их продукцию. Они избавятся от ненавистного Комитета госконтроля и местных чиновников, которые вынуждены доводить предприятиям принимаемые в администрации президента планы по объему производства, прибыльности и так далее. Главное — директорат и бизнесмены смогут приватизировать предприятия, чего они не могут сделать в нынешней ситуации.

И что, этот слой людей, принимающих решения на своем уровне, будет против интеграции с Россией? Что, они будут против того, чтобы в очень сжатые сроки получить все те бонусы, что давно имеют их коллеги и партнеры в России, и избавиться от постоянных унижений?

Они что, будут против, чтобы поменять свои дачки в 150−250 метров и за два-три года легально заработать на полноценные дома в Крыму, Сочи, Италии, Греции и Испании? И поменять оклады в 500−800 долларов на ежемесячную зп в 5000−20 000 долларов и долю от прибыли? — Смешно. Да они сорвут все оковы, чтобы получить эти бонусы. Будут лично убеждать своих работников проголосовать за углубление интеграции с Россией.

Что касается граждан, то ситуация здесь аналогичная. Объединение предоставит гражданам республики столько бонусов, прежде всего, по вопросу поднятия своего личного уровня жизни, что белорусской власти и не снилось. Российские инвестиции резко поднимут тонус экономики республики и все, подчеркиваю, — все будут иметь от этого свой бонус.

«В отличие от Украины, Молдавии или Казахстана, эта потенциальная «русская партия» не собрана в каких-то отдельных районах Белоруссии».

Вот тут автор прав. «Русская партия», как он пишет, в Белоруссии действительно не имеет территории какой-то конкретной концентрации на территории республики. Но причина такой ситуации здесь проста — русское население (судя по тому, что русский язык является доминирующим на всей территории республики, так как его употребляет порядка 95−98% граждан) расселено по всей территории Белоруссии. И нет никакой необходимости работать с ним в каком-то изолированном анклаве.

«У пророссийских белорусов, в отличие от прозападных, нет своих политических сил, они не мобилизованы даже по меркам апатичного белорусского общества. Они не чувствуют дискриминации по языковому или культурному признаку, чтобы рассуждать в крымско-донецкой матрице: нашу особую, близкую к России идентичность притесняют минские или западнобелорусские националисты. Разыграть эту карту в Белоруссии сегодня невозможно».

Этот тезис легко опровергается — дело авторов ИА REGNUM, которые получили срок за очень конкретный, на фактах, показ того, как белорусские власти поощряют местных националистов и ведут мягкую белорусизацию по украинскому сценарию. Ограничение использования русского языка (уличные указатели, надписи в метро и так далее). Поддержка национальной политики белорусских властей со стороны «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в России).

Главное — запрет белорусских властей на создание не то что партии, даже общественных объединений (например, Евразийский гражданский союз в 2010 году, сегодня — ОО «Бессмертный полк»), выступающих за союз с Россией, при том, что финансируемые Западом партии и ОО в республике функционируют спокойно и свободно, — говорит о притеснении союзной и русской идентичности именно на государственном уровне.

«Допустим, наше воображаемое поглощение Белоруссии произойдет стремительно — с танками на улице или переворотом в Минске, — станут ли люди в таком случае бороться с оккупацией? Опрос трехлетней давности говорит, что 19% будут готовы взять в руки оружие (опрос НИСЭПИ за июнь 2015 года)».

Ну, во-первых, приводить опросы финансируемого Западом НИСЭПИ по данной теме — это, конечно, моветон. Почему только 19%, а не 91%? Опечатка?

Во-вторых, на мой скромный взгляд, никакого сопротивления, даже если предположить такой абсолютно ненужный и даже вредный сценарий в отношении Белоруссии, в республике не будет. Наоборот. После проведения референдума и оглашения его результатов, на дня два-три предприятия всех форм собственности отпустят всех сотрудников в небольшие отпуска, чтобы отпраздновать объединение народов. Будет как при присоединении Крыма, когда значительная часть фирм в России отпустила своих сотрудников отметить как следует данное эпохальное событие. Так будет и в Белоруссии. Могу поспорить с Шрайбманом об этом на бутылку хорошего французского коньяка.

То, что местные бандеровские фрики выйдут на улицы — тоже в этом сомневаюсь — народ их сам тут же повяжет и сдаст органам правопорядка Союзного государства. И поедут они, скажем, на Колыму срок тянуть. А там к бандеровцам относятся очень плохо… Поэтому после проведения народного волеизъявления у них останется только один шанс — уехать к своим необандеровским собратьям на Украину, и то — на время, пока Украина не станет частью Союзного государства.

«Правящий класс Белоруссии не монолитен по взглядам. Там есть слегка проевропейские дипломаты, технократы-рыночники, консервативные силовики, красные директора и просто конъюнктурные номенклатурщики. Но эти различия меркнут на фоне коллективной верности Лукашенко, которую они уже много лет демонстрируют.

Значительная часть высшего чиновничества, если не все они, получили выгоды от суверенитета. В том числе возможность безбедно жить и благодаря своим связям построить бизнес после ухода с госслужбы в небольшой и хорошо контролируемой стране, не поделенной олигархами на зоны влияния».

Во-первых, никаких выгод от суверенитета чиновники не получили. Качество жизни по сравнению с советским периодом в БССР в республике значительно ухудшилось. По сравнению со своими коллегами в Польше, Литве, Латвии, даже воюющей Украине, белорусские чиновники, даже на уровне министров, просто нищие. Про сравнение с Россией и говорить не приходится.

Поэтому автор бы лучше задумался о том, как выглядят в Москве белорусские чиновники, которые не могут позволить себе сходить даже в средней руки ресторан, куда спокойно ходят «рыбки» и прочие водоплавающие, так как зарплата не позволяет?

Во-вторых, приход крупного российского капитала вслед за слиянием двух стран не только позволит им сделать выбор — остаться на насиженном месте или капитализировать его в том или ином виде, но и гарантии спокойного будущего — в России не проштрафившиеся чиновники, как в должности, так и на пенсии, по сравнению с белорусскими живут просто припеваючи, и не на 10 сотках в убогой хибарке под Бобруйском.

Кроме того, в-третьих, очень важен психологический фактор. Кто они сегодня, белорусские чиновники? Сегодня они самая презираемая белорусским обществом прослойка. На них можно кричать, одевать публично наручники, унижать, а они будут только молча сидеть, потупив грустно-испуганные глаза в свои записные книжки, и записывать быстрым и мелким почерком.

Чиновники прекрасно видят отношение руководства страны к ним и в России. И они мечтали бы служить и работать в российской системе моральных и материальных координат. Ни для кого не секрет, что белорусские чиновники, даже Семашко, ненавидят белорусскую систему управления, когда из них делают идиотов, потому что, в принципе, в республике очень грамотный и профессиональный класс чиновников на среднем и высшем уровне, как в Минске, так и в областях.

Да, они боятся. Да, им нужен вожак или вожаки. Но если они почувствуют хотя бы 5% возможность изменения своего нынешнего униженного положения и нищенского статуса, они пойдут за теми, кто будет им гарантировать, прежде всего, уважение — семьи, жены и детей, друзей, общества, и на порядок более достойную оплату труда, а не эти нищенские 500 долларов.

Уважение — это главная добродетель и достоинство белорусского чиновника. Это действительно служивые люди, которые работают в вертикали ради блага страны. Тут, кстати, ничего со времен Петра Мироновича Машерова не изменилось. Эти люди — подвижники. И «людьми звацца» — для них не пустой звук. Но кто они сегодня? О них просто вытирают ноги. И это их не устраивает больше всего.

Поэтому с главной психологической мотивацией белорусского чиновничества всё ясно — они будут за перемены. России стоит только предложить.

«И теперь мы подошли к самому важному вопросу — а стоит ли игра свеч? Разумеется, если бы Белоруссия сама хотела вступить в состав России, вряд ли бы Москва сильно сопротивлялась. Но раз добровольных сценариев не просматривается, то остаются только силовые со всеми издержками.

Расходы включают в себя саму операцию и новый дотационный регион с населением почти 10 млн человек, который Запад, вполне вероятно, еще и изолирует санкциями по крымскому образцу, не признав инкорпорацию. Кроме того, новые серьезные санкции может получить и сама Россия».

Ну, во-первых, как мы и писали выше, никаких силовых сценариев нет в принципе. Эту пугалку для обывателя и Александра Григорьевича надо оставить в покое. Речь идет исключительно о добровольном объединении, за которое, при объективном подсчете голосов, проголосует подавляющее большинство белорусских граждан.

Во-вторых, никаких санкций Запада из-за добровольного проведения референдума с международными наблюдателями в двух частях Союзного государства быть не может, так как здесь нет крымского сценария.

В-третьих, главное — это то, что Белоруссия — далеко не дотационный регион. И это эксперту уровня Шрайбмана следовало бы знать. Это последние двадцать лет по каким-то причинам Белоруссия является дотационным регионом. А так — это вполне себе регион-донор. Думаю, Михаил Бабич это уже прекрасно понимает. Просто надо убрать те перемычки, которые возникли после распада Советского Союза, и начать более грамотно, без перекосов в сторону нефтянки, распределять ту прибыль, которую зарабатывает вся страна. И данная задача будет великолепно решена в Союзном государстве Белоруссии и России. Можно в этом не сомневаться.

Поэтому решать «проблему 2024 года» через объединение с Белоруссией — это то решение, которое поддержат сами граждане Белоруссии. Это сценарий, полный общенародной радости и ликования как в Белоруссии, так и в России, как это было с Крымом в 2014 году (может быть, даже больше). Кроме того, он гарантирует рейтинговые бонусы как российской, так и белорусской власти.

Более того. Углубленная интеграция России и Белоруссии на стратегическом уровне решает и гораздо более важную задачу — присоединения впоследствии к этому союзу значительной части нынешней окраины, которая задыхается в развязанной украинскими необандеровцами гражданской войне. Ведь там — тоже наши русские братья.