В Республике Кыргызстан (КР) 4 октября состоялись самые «мирные» и «неинтересные» за всю историю страны выборы в Жогорку Кенеш (парламент).

Выборы в республиканский парламент стали вторыми с момента принятия новой конституции в 2010 году, перехода от президентской к президентско-парламентской системе власти и пример относительно успешного функционирования «парламентской демократии с азиатской спецификой». Такая практика кардинально отличается от соседних с Киргизией центральноазиатских государств, где одни и те же партии одних и тех же «лидеров нации» на протяжении четверти века неизменно оказываются победителями.

Поразительно, но даже наблюдатели от ОБСЕ заявили, что выборы были «свободными и честными без серьезного нарушения законодательства», а их замечания больше фокусировались на технических аспектах – в частности, на биометрических данных, которые использовались для идентификации голосовавших. И, кстати, поэтому так жалко выглядят попытки партий-аутсайдеров и их лидеров объяснить свое поражение (Кулов, Джолдошова и пр.). Хотя биометрика успешно справилась с предотвращением повторного голосования, было отмечено, что явка могла бы быть выше поскольку часть населения не успела/не захотела сдать биометрику, которая являлась обязательным условием для голосования. Явка на выборах в КР составила 59 процентов.

На выборы шло 14 партий. Среди них фаворитом, имевщим шансы взять 30-40% мест, изначально являлась пропрезидентская партия СДПК (Социал-демократическая партия Кыргызстана).

Всего в Жогорку Кенеш избирались 120 народных представителей по партийным спискам. В итоге, из 14 участвующих в выборах политических партий шесть партий прошли 7% республиканский барьер, а также набрали не менее 0,7% голосов избирателей по каждой области, городам Бишкек и Ош.

В итоге лидером ожидаемо стала Социал-демократическая партия Кыргызстана, негласным лидером которой является президент Алмазбек Атамбаев. Всего в парламент по партийному списку прошло 38 социал-демократов. На прошлых выборах 2010 года СДПК смогла провести 26 парламентариев.

На втором месте умеренно оппозиционная группа «Республика — Ата Журт» (союз двух партий, северной и южной). Этот партблок проводит в парламент 28 кандидатов. Среди них экс-премьер Омурбек Бабанов, экс-глава МИД КР Руслан Казакбаев, депутаты парламента V созыва, предприниматели и общественные деятели. На прошлых выборах «Республика» завоевала 23 депутатских мандата, а у «Ата Журт» было 28 мест. «Республика — Ата Журт» имеет значительный финансовый ресурс, доступ к СМИ, включая собственный телеканал НТС в Бишкеке.

«Бронзу» в предвыборной гонке взяла партия-новичок (и, очевидно, спойлер СДПК) «Кыргызстан», набравшая 12,8% голосов избирателей. «Кыргызстану» достанется примерно 18 депутатских кресел.

13 мест в парламенте получит партия – «Онугуу-Прогресс», 12 – «Бир Бол», 11 – «Ата-Мекен».

В целом прошедшие выборы можно охарактеризовать несколькими моментами:

1. Выборы прошли транспарентно и конкурентно, серьезных замечаний не было даже у наблюдателей от ОБСЕ, при том, что их оценки традиционно имеют заранее известную направленность (противоположную также заранее известным оценкам наблюдателей от СНГ). Партиям были предоставлены равные возможности для агитации пресловутый «административный ресурс» почти что отсутствовал.

Как сказал на встрече с главами делегаций международных наблюдателей Алмазбек Атамбаев, «Подготовка к выборам сопровождалась истерией со стороны НПО, политиков и отдельных партий». По его словам, выборы с применением новых технологий проводились в стране впервые. Осложняло подготовку к ним недовольство со стороны отдельных правозащитников и политиков. «Большое нагнетание ситуации в стране шло. Вплоть до игр в Конституционном суде. Эти люди выполняли чужой заказ. Им было важно, чтобы выборы проводились по старой схеме и сопровождались митингами, беспорядками и дестабилизацией обстановки в стране», — сказал Атамбаев. «Сегодняшняя ситуация в стране говорит сама за себя. Дело наблюдателей говорить замечания, отдельных журналистов — поливать страну. Но ситуация в стране стабильная», — подытожил глава КР. И с этим трудно поспорить – как сказал «Азаттыку» известный в КР «оранжист» Эдиль Байсалов: «Практически та же явка 2010 года, когда мы имели 65%. Почему меньше пришло? Потому что не пошла наша городская молодежь и интеллигенция. Мы введены в недоразумение и лишены избирательного права абсолютно безответственной агитацией некоторых деятелей в «Фейсбуке». Буквально на 200-300 тысяч избирателей больше пришли бы, у нас парламент состоял бы максимум из 4 партий. Но именно потому что явка была низкой, соответственно и порог был низкий, поэтому прошли 6 партий».

Конечно, недовольные будут, но массовых митингов, пикетов они организовать не смогут, так как финансы уже истратили, да и с массовой поддержкой большие проблемы – население КР изрядно подустало и пока не демонстрирует серьезной социальной активности.

2. Отсутствие на выборах откровенно антироссийских и антиинтегристских партий. Сторонники ориентации на США/Запад не смогли выставить на выборы единую политическую организацию и были вынуждены идти на выборы в составе других партий. Их наиболее заметные лидеры (Джеенбеков, Абдрахманов) вошли в «Ар Намыс» Феликса Кулова, который возглавлял правящую коалицию в парламенте V созыва. Как представляется то, что в итоге «Ар Намыс» не набрал и 1 процента голосов на выборах, есть доля «заслуг» и «проамериканцев». При такой «общественной поддержке» любые заявления, недовольство и обвинения власти арнамысовцами в каких-либо избирательных грехах будут выглядеть откровенно глупо.

3. Внутриполитические проблемы в ходе избирательной кампании доминировали над внешнеполитическими вопросами. Исключение составил вопрос об участии Киргизии в ЕАЭС, который нашел отражение в платформах практически каждой из партий-участников предвыборной борьбы. Практически все политические силы в КР позиционировали себя как «проевразийские» и «пророссийские» (по данным киргизских социологов, тесное сотрудничество с Россией сейчас поддерживает около 80% населения КР). Это серьезный тренд, который может стать определяющим в КР на ближайшие годы.

Абсолютизировать эту «пророссийскость» партий, вошедших в новый киргизский парламент, не следует. В Киргизии внешнеполитические ориентации элиты чрезвычайно динамичны и зависят от личных прагматичных интересов конкретных «элитариев».

4. Слабые националистические партии. Одним из вариантов развития политических событий в Киргизии было появление сильных объединений националистов. Этого пока не произошло. Все попытки создать единое патриотическое или оппозиционно-националистическое движение вязнут в борьбе за власть между предполагаемыми лидерами. Именно поэтому партия «Замандаш» была проигнорирован электоратом. Возможно, теперь в этой партии, наконец, поняли, кого благодарить за оглушительный провал. А ведь еще год назад «Замандаш» имел реальную возможность быть представленным в законодательной ветви власти. Эксперименты национально озабоченных «аналитиков» и «специалистов по государственному управлению» дорого обошлись неплохо начинавшей структуре.

Уход из парламента ряда агрессивных и скандальных политиков – Джылдызкан Джолдошевой, Турсунбая Бакира улуу и некоторых других персонажей – еще один итог прошедших выборов. Места популистов заняли серьезные люди с серьезными ресурсами.

В целом, выборный марафон очередной раз продемонстрировал, что в КР можно успешно мобилизовать электорат с помощью финансовых ресурсов. В этом плане парламентские выборы стали генеральной репетицией к предстоящим в 2017 году президентским.

5. Основным отличием парламента VI созыва от предыдущего, станет его большая управляемость, меньшее количество публичных драк и скандалов. В прошлом составе парламента КР были просто люди с большими финансами и агрессивные популисты. Теперь остались «крепкие бизнесмены», но появились хорошие управленцы, а популистов, в большинстве, вытеснили. В принципе состав нового парламента выглядит качественнее прошлого.

Кыргызстан не может похвастаться эффективностью работы законодательной и исполнительной власти. Отсутствие результативности, завязанной на полицентричную модель с множеством политиков и структур, пытающихся реализовать собственные интересы, не всегда совпадающие с государственными, является одним из основных ограничителей для развития экономики КР.

В то же время, новому парламенту придется работать на фоне ухудшения социально-экономической ситуации в стране. По данным Всемирного банка на начало 2015 года, доход на душу населения: в Казахстане составлял $20680, в Туркменистане $12920, в Узбекистане $5290, Кыргызстане — $3080 и в Таджикистане — $2500. А по абсолютной величине ВВП, пересчитанной по паритету покупательной способности (ППС), Кыргызстан со своими $19,4 млрд. занимал последнее место в регионе согласно данным того же Всемирного банка, в то время как Таджикистан имеет $22,3 млрд., Туркменистан — $82,1 млрд., Узбекистан — $171 млрд, а Казахстан — $418 млрд. Имея такие объективные обстоятельства рассчитывать в краткосрочной перспективе на резкий экономический рывок и социальную стабильность крайне затруднительно.

При этом на решение проблем у КР крайне мало ресурсов и опора на помощь России и Китая практически не имеет альтернативы.

6. При явке более 50 процентов партия А.Атамбаева, его политический курс получает серьезную поддержку. Перед Кыргызстаном стоит задача проведение системной модернизации как в политической, так и экономической сфере.

Теперь важно, кто сформирует парламентскую коалицию большинства и кто персонально станет премьер-министром. Эксперты в КР уже озвучивают самые разнообразные версии. По нашему мнению, пока можно лишь заметить, что коалиция большинства будет устойчивой, если ее создадут партии первой, «большой» тройки – СДПК, «Республика – Ата-Журт» и «Кыргызстан». Но смогут ли они договориться между собой и каковы будут итоги торга – большой вопрос.

Текущая ситуация в КР свидетельствует, что у киргизских политических сил пока не сложилось четкое видение перспектив развития страны. Решения чаще всего принимаются исходя из тактических соображений и внешней конъюнктуры. На данный момент в республике продолжается экономический кризис, ожидается рост социальной напряженности. Из достижений можно выделить лишь некоторую стабилизацию общественно-политической жизни.

Киргизия пытается научиться жить без революций и потрясений. Тем более с таким «качеством» элиты, а оно весьма низкое, делать это сложно, и положительный исход совсем не гарантирован.

У республики есть возможность опереться на поддержку партнёров, с которыми заключены более тесные связи. Но если власть сама не сможет обеспечить в стране нормальное существование, то никакие партнёры не помогут – ни русские штыки, ни китайские деньги, ни американская демократия.