История украинской государственности, как и становление украинской нации, состоит из невероятных казусов и насмешливых парадоксов. Например, современные границы государства, по которым Украина из сугубо европейских стран, стала самым большим государством на континенте, появились благодаря «украиноненавистническим» большевикам. Благодаря этим же большевикам в тогдашней УССР произошла мощнейшая волна украинизации, а в республике наконец-то появилось единое украинское правописание, следствием чего стало появление и украинского научного языка. Гигантская часть Восточной Польши, больше известная под этнонимом «Галичина», вошла в состав УССР во времена сталинского режима, а хрущевская «русификация» подарила республике субтропическую жемчужину всего СССР – Крымский полуостров. Наконец, «извечный украинский враг» в лице России признал независимость Украины без каких-либо условий и оговорок одним из первых, опередив даже США.

Во внутренней политике Украины череда парадоксов не менее примечательна. В стране сложилось устойчивое мнение, которое генерируется в отдельных сегментах общества, что «настоящие демократы и патриоты» страны живут в основном на западе и в центре Украины, разговаривают обязательно на украинском языке и непременно выступают противниками любой децентрализации. Соответственно, «внутренние враги» государства обитают на юго-востоке, они непременно являются противниками любых свобод, разговаривают на русском и безумно желают расколоть Украину путем ее федерализации. В политическом плане «демократы» и «не демократы» эволюционировали в разные периоды истории от Народного Руха Украины, «Нашей Украины» и БЮТ с одной стороны, до КПУ и Партии регионов с другой (если брать основных игроков). Через персоналии это выражалось сначала в борьбе Вячеслава Чорновола и Леонида Кравчука, затем опять Кравчука, который за три года трансформировался из провосточного «не демократа» в прозападного «демократа» и Леонида Кучмы, Виктора Ющенко и Виктора Януковича, наконец, Юлии Тимошенко и снова Януковича.

Примечательной особенностью всего этого перманентного осевого противостояния стало то, что «западники» окрестили себя единственными носителями «правильного развития страны», при этом любые их действия, даже самого конъюнктурного и деструктивного характера непременно объяснялись или «демократическими ценностями», или «революционной необходимостью». Пиком таких «демократических преобразований» в стране стали события декабря 2004 года, когда под давлением улицы и сиюминутной политической целесообразности, вопреки действующему законодательству, были внесены изменения в основной закон страны. Само по себе изменение конституции если и не обыденно, то, по крайней мере, вполне нормальное явление. Любой закон, в том числе и основной, должен соответствовать духу времени и реагировать на основные трансформации общества. Другое дело, что коренное изменение конституции произошедшее 8 декабря 2004 года не только не отвечало букве закона и реалиям времени, но еще и расшатало государственные основы Украины. Если до декабря 2004 года об Украине можно было говорить как о стране, в которой далеко не все в порядке, то «конституционный водораздел» оголил перед обществом такой набор вызовов, как сепаратизм, ксенофобию и стереотипную ненависть между отдельными регионами государства. При этом стает очевидным, что проблематика заключается не в «хорошем» или «плохом» президенте, а в абсолютно непродуманных конституционных изменениях. Если при «западническом» Президенте Ющенко порывы к федерализации наблюдались у юго-востока страны, то при «провосточном» Президенте Януковиче тенденция диаметрально изменилась. Учитывая, что в стране не может быть двух президентов, подобное расшатывание Украины продолжится и впредь, вне зависимости от фамилии нового приемника.

Развитие ситуации возможно, собственно, только по двум сценариям. Первый – все остается как есть, страна продолжает находиться в подвешенном состоянии генерируя нарастающее общественное противостояние, и при следующем президенте (при Януковиче образца 2010 года это пока что мало вероятно) Украина вновь очутится перед угрозой территориального раскола. Второй сценарий – отмена конституционной реформы 2004 года с последующим единоначалием исполнительной власти, вершина которой замыкается на президенте. Но здесь и образовывается один из парадоксов, о которых говорилось вначале. Традиционные прозападнические «демократы» на этот раз в лице Юлии Тимошенко выступают категорически против ревизии конституционных изменений 2004 года. Парадокс усиливается тем, что именно фракция БЮТ не голосовала за конституционные изменения шестилетней давности, а сама Юлия Тимошенко накануне президентских выборов 2010 года заявила, что намерена после своей победы инициировать всеукраинский референдум с целью отмены конституционных изменений 2004 года.

Впрочем, пристальному вниманию должны уделяться не столько конъюнктурные позиции тех или иных политических сил в конкретный исторический период (та же Партия регионов почти в полном составе голосовала за данные изменения в Основной закон), сколько необходимо проанализировать природу самих изменений. А они просто уникальны. Даже беглый анализ конституционного права зарубежных стран дает понять, что подобного баланса (а в нашем случае следует говорить о дисбалансе) властей нет больше ни в одной стране мира. Политическая реформа заложила принципиальные конфликтные противоречия не только между исполнительной, законодательной и судебной властями, но и ввела жесточайшее противостояние в структуре функционирования самой исполнительной власти. По сути, в результате принятых изменений Конституции по разные баррикады были разведены ключевые фигуры исполнительной власти – президент и премьер-министр. При этом, заложенный механизм создан таким образом, что конфликт между ними генерируется вне зависимости от их партийной принадлежности, на первый план могут выходить просто личностные симпатии или антипатии (как это было неоднократно на протяжении последних пяти лет). Отобрав у президента возможность влиять на формирование экономическое блока кабинета министров, за ним, тем не менее, осталась прерогатива назначать глав исполнительной власти в регионах страны, а также главу Нацбанка. Сам кабинет министров, в свою очередь, оказался поделен на «своих» и «чужих» в рамках своей институции, когда одни члены кабмина были «под» премьер-министром, а другие непосредственно назначались президентом. Все это создало уникальный прецедент, когда властные структуры систематически блокировали работу исполнительных органов. Еще одним «уникальным», не имеющим аналогов в мире нововведением, стало разделение силовых ведомств страны (армия и спецслужбы «закреплялись» за президентом, милиция за премьер-министром), результатом чего стало постоянное генерирование противостояния внутри военизированных организаций. Пиком таких противоречий стал захват Гепрокуратуры в мае 2007 года, когда разные силовые ведомства практически оказались втянуты в политические разборки, а сама страна оказалась на пороге внутреннего военизированного конфликта.

Действующая Конституция Украины с учетом постоянно меняющейся под те или иные политические силы избирательной системы, не только не оправдывает себя функционально, но еще и вступает в конфликт с гражданским обществом, не давая последнему элементарно сформироваться. В стране еще больше усилилась поляризация общества, при этом поляризация произошла не только на республиканском, но и на региональном, ментальном, конфессиональном и языковом уровнях. И если в последние полгода произошло относительное сглаживание такого противостояния между различными ветвями власти (благодаря определенному запасу прочности Партии регионов в парламенте, хотя местные выборы 2010 и особенно парламентские 2012 могут существенно изменить существующую картину), то на гражданском уровне противостояние по-прежнему сохраняется. При этом не стоит питать иллюзий, что страну сможет десять лет продержать в «ежовых рукавицах» харизматичность Виктора Януковича. Заложенные конституционные изменения образца 2004 года могут сдетонировать в любой момент, и Украина вновь окажется перед угрозой территориального распада.