Скачать медиафайл

Стоимость газопровода «Набукко» возрастет в два раза

Похоже, в проекте «Набукко» (Nabucco) можно отметить хоть какие-то темпы роста. Но вряд ли ими стоит гордиться. Поскольку речь идет об очередном повышении стоимости трубы. Если бы не иностранная этимология, то в названии «Набукко» сейчас вполне стоило бы заменить «к» на «х». Во всяком случае, это лучше всего характеризовало бы нынешний статус этого прозападного газопровода, задача которого обойти углеводородами Россию. Он, очевидно, буксует, но цена его уже непомерно набухает. Растет, как тесто на дрожжах. Это, когда амбиции выходят за рамки, а основа все равно остается сырой.

Один из британских интернет-порталов со ссылкой на слова управляющего директора консорциума Nabucco Рейнхарда Митчека сообщил о том, что стоимость трубы, призванной транспортировать газ в страны ЕС, в очередной раз может быть пересмотрена в сторону повышения. Причем в два раза.

Пока, напомним, проект тянет миллиардов на 8 евро. Но, отметим, эти расчеты появились еще в начале 2007 года, когда в среднем нефть стоила около 55 долларов США за баррель. И металл для труб был значительно дешевле. Однако с тех пор на мировых рынках цены выросли. Вот так и получается, что проект стоит, а стоимость его растет.

Сейчас же двукратное подорожание объясняют международным напряжением вокруг иранской ядерной программы, которая, дескать, препятствует закупке сырья из этой страны для нужд газопровода. В качестве альтернативы рассматривается Ирак. Но это дополнительные 550 километров магистрали. Они-то, мол, и приведут к удорожанию проекта.

Такие выводы – лучшее свидетельство того, что теперь даже ответственные лица начинают сомневаться в целесообразности этой затеи. Кроме того, доказывают они и тот факт, что на Западе пока не слишком высокого мнения об участии в этой программе постсоветских республик Каспийского региона. И это несмотря на то, что и Баку, и Ашхабад, которых совсем недавно склонял к сотрудничеству лично председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу, вроде бы дали согласие подсобить «Набукко» своими ресурсами.

Но, скажем, Бердымухаммедов отделался, скорее, дежурными обещаниями. Он сейчас всем говорит примерно одно и то же: о многовекторности поставок, о готовности приносить пользу всему миру, без исключения. А в Баку сразу после отъезда Баррозу увязали свое участие в «Набукко» с перспективой урегулирования проблемы Нагорного Карабаха по азербайджанскому сценарию.

Вместе с тем, по мнению экспертов, углеводороды Азербайджана и Туркмении, даже если уйдут в трубу, вряд ли окажутся достаточными для ее наполнения. Ей нужен стабильный и мощный источник, готовый работать только на нее. А в распоряжении идеологов этого проекта такого нет. И, судя по всему, пока не предвидится. Зато его удорожание практически на ровном месте – это лучшее подтверждение его малой эффективности.

Специалисты изначально называли эту диверсификацию малопросчитанной и, безусловно, политизированной. В России поэтому в «Набукко» даже конкуренции не видели. Но одно дело, когда считалось, что игра стоит свеч. И совсем иной контекст, когда ей все равно ничего не светит.

Вообще, для любого экономиста значительное удорожание проекта на дальних подступах к его реализации – это самый подходящий повод для того, чтобы задуматься о его рентабельности. Но для тех, кто сочинил «Набукко, это, похоже, еще не аргумент. Ведь это в русском звучании можно изменить «к» на «х» и будет понятно, что именно имеется в виду. А на Западе все еще пытаются удержать хотя бы буквы, если с цифрами совладать уже просто не в состоянии.

Тему продолжит завотделом Центральной Азии Института стран СНГ Андрей Грозин.

Шейнкман: Двадцать третьего февраля прошла информация о том, что проект «Набукко» может подорожать чуть ли не в два раза. До какой степени должна подниматься стоимость этого проекта, чтобы его идеологи наконец-то поняли его неэффективность?

Грозин: Я понимаю так, что информация, ставшая доступной The Guardian, и в частности оценки, даваемые английскими нефтяными компаниями по удорожанию проекта «Набукко» с 7,5-8 миллиардов евро, о которых говорили в начале, едва ли не до 14 миллиардов ставит по большому счету большую точку на всех этих проектах, на возможности их реализации. Она и раньше вызывала большие сомнения и в связи с необеспеченностью ресурсного наполнения проекта, и в связи с геополитическими вопросами, и с массой других тем. Но поскольку новая информация указывает уже на то, что в связи с удорожанием металлургической продукции стоимость проекта вырастает почти вдвое, мне кажется, это уже, по большому счету, конец.

Хотя в любом случае разговоры о том, что этот проект тем не менее будет реализован, все равно будут идти еще какое-то определенное время просто потому, что в рамках Европейского союза существует достаточно серьезная группа лоббистов, заинтересованных в том, чтобы, как минимум, разговоры об этой призрачной, никому по большому счету не нужной диверсификации поставок углеводородного сырья в Европу продолжались.

Шейнкман: Но вместе с тем, насколько известно, и Ашхабад, и Баку уже высказались в том плане, что они готовы принимать участие в этом проекте. Или там после этой информации могут пересмотреть свои планы?

Грозин: И заявление Ашхабада, и заявление Баку были, скажем так, достаточно расплывчатыми, лишенными конкретики. И, собственно, разговоры о поддержке «Набукко», о возможности представить свободный газ для этого проекта ведутся уже не первый год. Но они ни во что практическое не выливаются. Ашхабад твердо придерживается тактики продажи своего газового сырья на границах государства. Участвовать в прокладке трубопроводов не по своей территории в Туркмении, как мне представляется, не станут. Это принципиальная позиция, которой страна придерживается все годы независимости.

В Баку несколько другая ситуация. Во-первых, в последнее время появилась масса вопросов о выходе проекта «Шах-Дениз» на фазу более серьезной добычи. Кроме того существует ведь «Баку-Тбилиси-Джейхан». И окупаемость этой трубы тоже вызывает большие вопросы у серьезных специалистов.

Михаил Шейнкман

.