Еженедельник 2000

Гром торжественных литавр, напыщенные речи, билборды, сообщающие удивленным гражданам, что Украина уже стала историей, перерезанные красные ленточки возле недостроенных долгостроев — в общем, обычный проходной юбилей, каковых много было в нашей истории и еще немало будет. Как и все юбилеи, 20-летие независимости Украины привнесло новые наслоения мифов и откровенных небылиц, которые создадут проблемы для будущих историков. В принципе 20 лет — это удобный срок для того, чтобы начать внедрять в массовое сознание сказки, которые еще 5—10 лет назад воспринимались бы нами, очевидцами событий, как откровенный розыгрыш.

«20 лет на свободе» — радостно сообщает обложка одного из украинских еженедельников, посвященных юбилею. Молодой и. о. главного редактора этого издания в своей колонке с пафосом повествует о том, «как угнетенные народы» в конце XX века сражались «с огромной империей» и победили! «Сродни Лаокоону и его сыновьям, которые боролись со змеями, народы пытались вырваться из пут Советского Союза, — поднимая уровень пафоса до мифологического, «вспоминает» молодой украинский журналист, которому в 1991 г. хорошо если исполнилось лет десять. — Огромная страна жесткой пропагандой, усилиями спецслужб и военной мощью десятилетиями держала в страхе и повиновении сотни миллионов граждан 130 национальностей». Ну прямо эпическая битва вырисовывается! Куда там Лаокоону с его рептильными проблемами!

Правда, всего через три абзаца после столь возвышенного начала «мемуаров» автор задается вопросом, почему же эти «угнетенные народы» теперь ностальгируют по павшей «империи зла», с которой они боролись за долгожданную свободу, и сам себе отвечает: «Все думали, дай независимость — и заживем, как в Европе, но не предполагали, что европейская жизнь потребует не один десяток лет огромного труда. Вряд ли это тоска по хваленой колбасе за два двадцать и стабильности застоя. Скорее всего, это ностальгия по своей молодости, по временам, когда жить всегда веселей». Вот как оказывается! Выходит, ту страну, кроме «жесткой пропаганды» и «усилий спецслужб», сдерживали еще дешевая колбаса и «стабильность застоя», а также веселая молодость тех, кто так отчаянно, аки Лаокоон, боролся против той самой страны?

Интересно, почему молодой автор этих выводов не задался, казалось бы, вполне логичным вопросом: если сожаление о распаде СССР поддерживается исключительно ностальгическими воспоминаниями старшего поколения о веселой молодости, то как объяснить тот факт, что в течение всех 20 лет уровень сожаления по поводу распада СССР сохраняется на неизменных плюс-минус 50% населения Украины? Ведь доля людей, чья молодость проходила во времена дешевой колбасы, стремительно сокращается (за это, кстати, стоит сказать спасибо кому — «империи зла» или независимой Украине?), доля тех, кто вырос в «незалежной», соответственно растет — а где же падение числа ностальгирующих?

Наоборот, цифры показывают, что среди тех, кто вырос уже в независимой Украине, число патриотов этого государства еще меньше, чем среди людей, все еще вздыхающих по своей «веселой имперской молодости». Согласно свежему исследованию Центра «София», «чем моложе респондент, тем чаще он изъявляет желание выехать из страны». Доклад «Софии» гласит: «Среди молодежи в возрасте 18—29 лет показатель готовности к эмиграции составляет 50,4%, а в возрастной группе 30—39 лет — 42,4%.

Таким образом, среди возрастной когорты, от которой зависит будущее Украины, практически каждый второй допускает для себя возможность эмиграции» (выделено в оригинале аналитического доклада. — Авт.).

Причем авторы исследования особо отмечают, что данные цифры не зависят от местожительства опрошенных. То есть покинуть «свободную» Украину в равной степени готовы молодые жители и «пророссийского» Донбасса, и «прозападной» Галичины. Мало того, среди жителей юго-востока таких желающих даже несколько меньше, чем среди жителей «патриотичного» запада Украины.

Что же такое получается? Старшее поколение украинцев, приложившее титанические усилия в героической борьбе против страшной «империи», теперь по ней, этой самой «империи», ностальгирует, а их неблагодарные освобожденные дети хотят бежать куда подальше от этой свободы? Тогда возникает еще более логичный и закономерный вопрос: а для кого же, собственно, создавалась-то независимая Украина?

И сколько же поколений еще должно смениться, чтобы население постсоветских республик перестало ностальгировать по СССР либо же всевозможные аналитики и редакторы перестали бы объяснять эту ностальгию исключительно воспоминаниями о веселой молодости ностальгирующих?

20 лет украинской трагедии в цифрах

Само собой, воспоминания людей старшего возраста тоже играют свою роль. В конце концов они ведь, эти воспоминания, передаются и следующему поколению. А как справедливо замечает Олесь Бузина, «в пионерских лагерях, в отличие от ГУЛАГа, побывали все, а не избранные», потому и воспоминания о своей Родине все больше связаны с реальными пионерскими лагерями и бесплатной медициной, а не с мифической борьбой в стиле Лаокоона, о которой сочиняют легенды современные пропагандисты.

Однако не стоит сбрасывать со счетов и «материальную память», которую нельзя просто так переписать в учебнике истории или еженедельном журнале. Как варвары, разрушившие в свое время Римскую империю, не могли забыть ее величие, постоянно наталкиваясь на заросшие травой руины акведуков и крепостей, так и поколение, выросшее в «освобожденной» Украине, постоянно натыкается на обломки былого величия нашего общего государства, поневоле приходя к выводам, которые не понравятся авторам мифотворчества о борьбе с «гидрой империализма».

Неужели кто-то думает, что молодой дончанин, проезжая мимо запустелых промышленных городков и брошенных на растерзание ветрам и ржавчине промышленных гигантов, не задается вопросом: почему в «империи зла», якобы тиранившей и терзавшей бедную «колониальную» Украину, повсеместно строились фабрики, создавались рабочие места, развивались науки и медицина, а нынче, при «свободе», мы всего этого лишились?

Просвещенную же Европу, куда так стремятся украинские «элиты», заботит лишь развитие здесь сырьевой базы и рынка дешевой рабочей силы, которую нещадно эксплуатируют там, в метрополии, а не здесь. Так кто к Украине относится скорее как к колонии?

Я понимаю, что в эти юбилейные дни многих читателей и телезрителей уже утомили цифрами. В принципе многие из них мы видели и раньше, о многих догадывались, заходя в магазины и обнаруживая, что украинских товаров там становится все меньше и меньше. Но когда я увидел все эти данные в обобщенном виде, собранные воедино в фундаментальном труде Института экономики и прогнозирования НАН Украины и Госкомстата под названием «Экономика Украины за 1991—2009 годы», передо мной открылась масштабность упадка Украины, ее трагедии как государства! Приведу для примера только некоторые из этих цифр (см. таблицу, демонстрирующую падение производства основных видов товаров на Украине по сравнению с 1990 г.).

В 1991 г. нас убеждали, что Украина, перестав кормить «империю», заживет богато и счастливо, став «житницей Европы». Может, ностальгия по колбасе за 2,20 кому-то покажется сейчас смешной, но ведь и митинги за независимость проходили под неизменным лозунгом «Хто з’їв моє м’ясо?» «Империи» вроде бы нет уже 20 лет, но за эти два десятилетия производство украинского мяса упало на 56%, и мы теперь его импортируем. Так кто его съел-то уже без «империи»? А как получилось, что в 1990 г. УССР производила 6,8 млн. т сахара, а в 2009 г. — уже 1,3 млн.? Или это враги независимости втихаря сжевали все сладкое в этой стране?

Ну кто может объяснить, почему задавленная колониальным гнетом Украина могла производить 1210 млн. кв. м ткани, а ближе к 20-летнему юбилею сподобилась всего на 87 млн.? Почему в 1990 г. здесь производилось 106 тыс. тракторов, а в 2009 г. — лишь 1,4 тыс.?

Кто-то, конечно, может усмехнуться, вспомнив качество отечественной одежды или тракторов. Однако надо понимать, что за этими катастрофическими цифрами — не просто падение производства. За ними — закрытие сотен предприятий, потеря тысяч, десятков тысяч, сотен тысяч рабочих мест, а с ними и надежды когда-нибудь получить работу в этой стране. Что уж удивляться, что многие жители гордой и независимой Украины надеются лишь на одно — устроиться хоть кем-нибудь хоть где-нибудь за границей.

Неужели кто-то думает, что учитель из Жмеринки, пытающийся получить работу ассенизатора в Польше (из которой в свою очередь учителя уехали ассенизаторами в Англию), или медик из Дебальцево, рискующий всем, но остающийся в бомбимой со всех сторон Ливии, ностальгируют по СССР, вспоминая только свою «веселую молодость»? И неужели кто-то думает, что 18-летний гражданин Украины будет уважать свое государство, видя, как его мама, человек с двумя высшими образованиями и десятилетиями педстажа, валится с ног от усталости, подрабатывая после украинской государственной школы еще уборщицей и ночным вахтером, чтобы оплатить образование сына?! Образование, которое все равно не даст ему работу! С какой же стати ему любить это государство, не любящее ни его, ни его маму? Так только ли в «воспоминаниях» о счастливом детстве 60-летних дело?

«Освобожденный» Казахстан: «Сталинград после бомбежки»

Резонно заметить, что не только у Украины подобные показатели. Каждое из 15 постсоветских государств (включая, само собой, и Россию, и те, которые присоединились к Евросоюзу) испытывает те же проблемы, что и Украина, — в большей или меньшей степени. В этой связи, раз уж речь зашла о воспоминаниях о веселой молодости, не могу не упомянуть о собственных воспоминаниях и о печальном открытии, сделанном спустя 20 лет после распада СССР.

Армейскую службу мне довелось нести в казахских степях, в строго засекреченном городке на берегу озера Балхаш, совсем недалеко от большого по меркам тех мест, но не менее засекреченного, а потому не нанесенного на советские карты города Приозерск. Это был поразительный рукотворный оазис среди малолюдных степей и пустынь, с хорошо развитой инфраструктурой, с довольно комфортабельным (опять-таки — по меркам тех мест) жильем, канализацией, отоплением и т.д. После распада СССР, когда львиная доля многочисленных воинских частей снялась с насиженных мест и подалась в Россию, казахам все это осталось в наследство — бери не хочу. Как выяснилось, не захотели.

Не так давно я откопал на спутниковых картах Wikimapia нынешнее изображение той точки, в которой мне довелось провести большую часть службы. Это было хорошо оборудованное двухэтажное здание с подсобными помещениями, подвалами, бомбоубежищем, резервуарами для воды и горючего, со всеми коммуникациями. Казалось бы, любой местный житель, с многочисленной семьей ютящийся в тесной юрте, должен был быть благодарен за такой подарок судьбы. Вот как, оказывается, выглядит это здание сегодня в «освобожденном» Казахстане.

А во что превратился красавец Приозерск после ухода оттуда большей части «оккупационных» войск! В интернете я наткнулся на душераздирающий рассказ москвича Сергея Мухамедова, имевшего честь родиться и вырасти в этом самом Приозерске, о своем вояже в город детства. Автор рассказа и потрясающих фотографий, сделанных им на родине, любезно разрешил воспроизвести их, чем мы и воспользовались.

Вот только выдержки из этого фоторепортажа: «Приозерск для нас всегда был закрытым городом, в который нельзя вернуться и который как будто бы не существует. И вот теперь, когда стало возможным туда съездить — город приоткрыли и первые отчаянные люди сделали это, мы узнали, во что превратился наш Прио. «Сталинград после бомбежки» — лучшее определение… Я был готов к тому, что увижу. Оказалось, сильно заблуждался. И все это сделал не атомный взрыв».

Приводя свой страшный фоторепортаж о родном городе, нынешний москвич поражается: «Что мешало просто приехать и жить в городе, на всем готовеньком?» И тут же приводит фотографию двух казашек, отбивающих кирпичи от очередного жилого дома. «Такой бэушный кирпич будет стоить от одного до четырех тенге. 20—80 копеек по-нашему», — поясняет Мухамедов. Зато счастливые и свободные от колониального ига!

«Все орошение в Прио было искусственным, — вспоминает экс-приозерец. — С детства помню канавки между деревьями с текущей по ним водой. Единственную трубу нашел в детском садике, видимо, он еще «наш» (то есть пока находится в распоряжении российских военных. — Авт.). Да что там говорить — асфальта в городе тоже нет!»

Когда я смотрел на этот жуткий фоторепортаж и сопоставлял снимки со своими воспоминаниями об этом красивом городке, у меня слезы на глаза наворачивались! Нет, не только и, может, даже не столько по великой стране, по «империи» ностальгируют поколения и пожилых, и молодых жителей Казахстана, Украины, России. Они тоскуют по утраченной цивилизации, по цивилизованности, если хотите, сменившейся периодом дикости, разрухи, запустения, бездуховности, опустошения.

Украинские Приозерски

Ведь сколько таких Приозерсков и по Украине! Только в Крыму подобных брошенных и разоренных объектов — не счесть. Достаточно проехаться в поселки Мирное, где стояли вертолетный и противолодочный полки, Октябрьское (два ракетоносных полка), Веселое, или Вольное, где была уникальная взлетная полоса, способная принимать «Бураны», а нынче даже цоколи помещений там разворовали, вплоть до фундаментов. Порезали на металлолом все, что только могло сгодиться — в том числе уникальные самолеты, которые можно было еще использовать хотя бы в тренировочных целях.

В интернете можно найти фотографии некогда мощного военно-технического комплекса в Багерово, что в 15 км от Керчи, — зрелище, смею вас заверить, ничуть не приятнее, чем останки Приозерска. И это ведь в Крыму, где всегда так сражаются за земли и помещения! Что уж говорить о других регионах Украины, где заброшенные воинские части и городки — обычное явление (к примеру, фоторепортаж о бывшей базе ПВО под Мариуполем).

И в этой ситуации Украина еще претендует на объекты, которые худо ли бедно ли, но поддерживались российским флотом все те 20 лет, в течение которых у нас грабили, разворовывали и разрушали. Сейчас вот вновь в Киеве заговорили о передаче Украине гидронавигационных объектов, якобы незаконно удерживаемых Черноморским флотом РФ. Я не буду сейчас разбирать юридические аргументы этого извечного спора. Но кто-то может объяснить: зачем Украине маяки и радиолокационные системы, которые она не в состоянии использовать? Ведь мало кто сейчас помнит, что при дележе флота Украине отошла часть гидрографических объектов, которые исчезли так же, как и взлетная полоса в Веселом. Если бы маяки, вокруг которых нынче ведутся споры, достались «освобожденной» Украине 20 лет назад, их бы сейчас не существовало! Если кто не верит, пусть поинтересуется судьбой Черноморского пароходства. И куда делся и пассажирский, и торговый флот, который целиком достался Украине как дар от «империи»?

Сейчас украинские судебные исполнители в который раз пытаются зайти на охраняемый российскими войсками радионавигационный объект «МАРС-75» под Геническом, который бесполезен, если он действует в отрыве от других таких же объектов, которых у Украины нет! То есть нет никакого сомнения в том, что в случае передачи этой базы в собственность Украине через год—полтора мы увидим там то же, что и в Приозерске, а жители Геническа, задействованные на базе, только потеряют работу. Но что из того? Зато через десять лет, при праздновании следующего юбилея какой-нибудь очередной летописец будет живописать эпическое батальное полотно битвы украинского Лаокоона с гидрой империализма. И объяснять ностальгию по СССР, выражаемую безработными жителями Геническа, Октябрьского, Веселого, Багерово и т. д., лишь памятью о веселой молодости…