Как исторические вихри и мировая политика перед Второй мировой войной жестоко ломали судьбы людей в Эстонии.

Запад снова готовится отметить поднятый Эстонией ещё в 80-е годы прошлого века на русофобский пропагандистский щит годовщину MRP – т.н. пакт «Молотова-Риббентропа». Он-де и спровоцировал начало мировой бойни. При этом забывают о простом человеке, хотя Запад хвалится свободой личности и осуждает россиян за признание примата государства.   

Пакт MRP это – Договор о ненападении между Германией и СССР и секретный протокол к нему, подписанный 23 августа 1939 года. Важно, что он стал последним в цепи аналогичных соглашений, подписанных с нацистской Германией многими европейскими государствами, включая Прибалтику, после предательства Великобритании и Франции в 1938 году, когда состоялся их «Мюнхенский сговор» с гитлеровской Германией и Италией, а также отказ от совместного с СССР противодействия Гитлеру!

Недавно рассекреченные архивы ФСБ и СВР проливают свет на роль Варшавы в развязывании Второй мировой войны. «Российская газета» (Федеральный выпуск № 23 (8077) от 5 февраля 2020 года) пишет: «… советские историки по идеологическим причинам – из нежелания испортить отношения со странами социалистического лагеря – практически оставляли вне поля зрения политику некоторых других стран, сыгравших заметную роль в развязывании пожара войны».

Лес рубят, щепки летят

Для маленькой Эстонии в те годы исторический водоворот обернулся тремя кардинально менявшими жизнь в стране событиями. Это – июньский переворот (в советской историографии – революция 21 июня 1940 года). Событие последовало вслед за размещение в 1939 году советских военных баз на территории Эстонии. Далее, это – 21 июля, когда провозгласили социалистическую республику – ЭССР, то есть произошла смена государственного строя. И, наконец, 6 августа 1940 года Эстонию приняли в состав Советского Союза по просьбе Верховного Совета ЭССР.     

Русский поэт Фёдор Иванович Тютчев видел в кардинальных переменах жизни общества чуть ли не шанс реализовать самые несбыточные мечты: 

«Блажен, кто посетил сей мир,

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был – 

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил».  

Но есть и известное изречение: «Не дай Вам Бог жить в эпоху перемен!». Конечно, верно и то, и другое.  

Естественно, сочувствие вызывают жертвы перемен, прежде всего, невинные, которым ломал судьбу нежданный водоворот крутых исторических событий. Представлял себе и в прошлом смятение тех людей среднего и старшего возраста, которым после 1917 года и 1991 года пришлось пострадать от невероятных перемен в их жизни. 

И сегодня оценка событий 1940 года – предмет споров между политическими элитами и историками Эстонии и России. Но прежде, чем объяснить их суть, хочется, отвлекшись от вышесказанного, рассказать конкретно о незавидной судьбе только одного эстонца. Это важно потому, чтобы местный русский и русскоязычный житель глубже понимал исторические обиды значительной части жителей Эстонии. В то же время сегодня политики-русофобы, используют эту больную для эстонцев и местных русских/русскоязычных жителей тему, для того, чтобы наращивать конфронтацию Запада с современной Россией. Этой статьёй хочется опровергнуть демагогию, как политиков-русофобов, так и российских шовинистов. Те и другие рассматривают человеческое горе в эпоху перемен summa-summarum, как среднеарифметическое, абстрактно.

Пошёл один против всех

Юри-Раюр Лийвак ещё до войны получивший сельскохозяйственное образование в Янеда и после – в Финляндии, считался молодым предприимчивым хуторянином и инициативным общественным деятелем (в 25 лет впервые пытался избраться в парламент Riigikogu). 

Он не приветствовал ввод в 1939 году в Эстонию по её согласию советского  военного контингента и собирался даже бежать в Финляндию. Но экс-премьер министр Каарел Ээнпалу (получивший от государства за заслуги перед Эстонией хозяйство по соседству с хутором Лийвака) успокоил его и он даже решился в мае 1940 года на свадьбу. Хутор Лийвака  процветал, у него было несколько батраков, зерноуборочный комбайн (!), а картофель экспортировали в Италию. Более того, когда летом были объявлены досрочные выборы, 28-летний Лийвак стал одним из 83 оппозиционных к новой власти кандидатов в депутаты, не побоялся выступить против 80 «официальных» кандидатов, вошедших в составленный коммунистами избирательный список блока «Союз трудового народа Эстонии». 

От выборов, проведённых, кстати, в нарушение Конституции ЭР, по формальному поводу, а чаще незаконно, были отстранены все «оппозиционеры», кроме Юри-Раюр Лийвака. Его не устрашили ни уговоры, ни ночные визиты на хутор агитаторов и полицейских, выполнявших указания новой власти. В итоге он проиграл «красному» кандидату, который набрал 5186 голосов против 3303 у Лийвака. Во время подсчёта голосов его доверенное лицо попросили покинуть помещение. После возвращения из гулаговского лагеря Лийвак опросил жителей округи и узнал, что соотношение голосов  почти  совпадало с официальными данными, только большинство голосов летом 1940 года досталось ему, проигравшему.        

Доказать фальсификацию невозможно, но косвенно об этом говорит разыгранный властью фарс с лживым обвинением Лийвака в подлоге векселей. Он узнал о том по радио, ужиная с семьёй дома в первый день выборов 14 июля. Во всеуслышание было сообщено, что оппозиционный кандидат Лийвак посажен в Центральную тюрьму (Батарейную). Конечно, сам он воспринял это, как дешёвый пропагандистский трюк ради уменьшения числа его сторонников. Кстати, сразу после выборов газета «Голос народа» (Rahva Hääl) опубликовала заметку о Лийваке «Метил в Рийгикогу – попал в тюрьму», в ней сообщалось, что виновный признал вину, хотя это произошло позже. 

В последовавшую ночь к дому подъехал автомобиль эстонской уголовной полиции, и он убежал из дома. Был произведён обыск, нашли векселя. Лийвак, чуя большую беду, утром позвонил в полицию.  Приехавшие её сотрудники сообщили, что им дано распоряжение доставить Лийвака на допрос. При этом всё понимавшие полицейские-эстонцы предложили ему удалиться в другую комнату и «изучить»  пачку векселей, изъятых ими ночью. Однако Лийвак знал, что с векселями – полный порядок и не стал «скрывать преступление».   

Его доставили на улицу Пагари. На следующий день начался допрос. Следователь заявил, что один вексель подделан: Цифра 1 исправлена на 7. При этом словами там же было прописано: «семьсот пятьдесят рублей». То есть, необходимости исправлять на 750 рублей не было. На это указал Лийвак, но на том разговор закончился. И он оказался в одной камере с уголовниками. Только через 13 дней состоялся второй допрос. Седовласый советский эстонец был солиден и даже добродушен. Выслушав убедительные доводы подозреваемого, тот сказал: «Признайте вину, другого выхода у вас нет». Лийвак сдался после  фразы следователя: «Подпишете бумагу, будете свободны через два часа». И оказался на свободе. Ненадолго. 

Наказание без преступления

Выиграв выборы, блок коммунистов и беспартийных тут же  национализировал землю, банки и предприятия. К слову, в программе победителей не было ни слова о замене капитализма на социализм и вхождении ЭССР в СССР.

И потому в начале августа Лийвак, опасаясь ухудшения своего положения и семьи, продал хутор и инвентарь, а когда началась земельная реформа, которая разрешала крестьянину иметь в собственности не более 30 гектаров земли, а у Лийвака было 130, он-таки решил бежать из Эстонии. Тем более стали исчезать известные в народе лица. Среди них был и Ээнпалу. Лийваку посоветовали встретиться с неким бутлегером в Локса, который много лет тайно доставлял на моторной лодке спирт в Финляндию. Но узнав, что того подозревают в сотрудничестве с НКВД, решил сообщить об отказе от затеи. Встретились в кафе, бутлегер выслушал Лийвака и ушёл. Зато двое посетителей,  «крепких мужчин в гражданском», повязали его на выходе.  

Первый допрос продолжался подряд 72 часа в темноте с ослеплявшим лицо лампой, а порой с наведённым на Лийвака дулом пистолета. Или дня три не давали еды, а на третий во время допроса следователь уплетая жаркое в его присутствии, обещал такое же блюдо Лийваку, если тот выдаст знакомых, которые собирались вместе с ним бежать за кордон. Но он никого не выдал и случилось так, что выпив перед задержанием чашку кофе, следующую чашку он пригубил только 15 лет спустя.    

20 июня 1941 года военный трибунал рассмотрел дело Лийвака за 15 минут. Был задан только один вопрос – о том, сколько в его распоряжении было земли, скотины, инвентаря и слуг-батраков? 

Получил он по знаменитой статье 58 УК РСФСР – пункты 10 (измена Родине) и 11 (участие в контрреволюционных организациях) 15 лет исправительных работ, плюс 5 лет ссылки. Приговор обжалованию не подлежал. Примечательно, что всех, и Лийвака тоже, судили в то время не по законам ЭР или ЭССР, а российским. Также стоит внимания то, что НКВД СССР действовал в Эстонии открыто сразу после 21 июня 1940 года, то есть в чужой стране, хотя лишь 6 августа Эстония вошла в состав СССР.  

Ещё до восстановления независимости Эстонии в 1991 году Лийвак был полностью реабилитирован и добился возвращения всей своей недвижимости, вступил в Центристскую партию (членский билет № 2), наивно мечтал о возрождении довоенного фермерства. Умер в 2000 году, оставив потомкам книгу воспоминаний. 

Игра шла в одни ворота

Этот рассказ о Юри-Раюр Лийваке составлен на основе его мемуаров. Однако таких историй немало и касаются они далеко не только эстонцев. Были репрессированы и местные русские жители, в основном за свое белогвардейское прошлое или антисоветскую деятельность. 

Мой родственник, известный общественно-политический деятель и культуртрегер (без всякой иронии) в июле был задержан в Нарве сотрудниками Эстонской полиции безопасности (КаПо) и доставлен в Таллин, где его передали НКВД, хотя ЭССР была юридически ещё независимым государством. Судили родственника в Ленинграде. Он получил восемь лет лагерей за то, что, будучи лидером маргинальной Русской крестьянской трудовой партии, которая хоть как-то пыталась улучшить положение бедствовавших русских крестьян Занаровья и Печорского края, как-то встретился  в Нарве с пражскими лидерами аналогичных партий в других европейских странах. Последние считались в СССР врагами за принадлежность к  белогвардейщине и антисоветчину. 

Умер мой родственник в Плесецклаге в 1942 году. Один его сын, боец 8-го Эстонского стрелкового корпуса Красной Армии погиб на Сааремаа в 1944 году, второй при освобождении Эстонии от немецко-фашистских захватчиков руководил в том же году отделом здравоохранения Валгаской оперативной группы, следовавший на освобождённые территории сразу после подразделений действующей армии.  

Такие вот зигзаги судьбы, порой не поддающиеся логике и здравому смыслу. Но снова: крайне важно понимать, что конкретные драмы и трагедии конкретных людей, поломанных летом 1940 года людских судеб (а их было предостаточно) не должны служить иллюстрацией необъективных, спекулятивных обобщений.  

В реале всё наоборот – Эстония уделяет внимание только т.н. жертвам коммунизма. В Таллине националисты-русофобы возвели в память о 25 тысячах погибших жителей Эстонии впечатляющий Мемориал жертвам коммунизма (то есть, мнимой советской оккупации).

У медали две стороны

При этом ни слова, что уж там про мемориал говорить, не услышишь про 30 тысяч человек, убитых только на территории Эстонии, как до прихода гитлеровцев в 1941 году, так и во время немецкой оккупации, в основном руками эстонцев. Среди этих жертв – около 15 тысяч военнопленных красноармейцев, почти 8 тысяч привезённых немцами евреев из других стран, тысяча местных евреев. Остальные 7 тысяч жертвы самосуда, это – партийные и советские работники, члены их семей, люди, сотрудничавшие с советской властью (например, заведующий домом культуры), «новоземельцы» (uusmaasaajad), получавшие от советской власти наделы, нарезанные за счёт крупных земельных участков богатых крестьян-соседей. Среди убитых и Сауль Халлап – тяжелоатлет, чемпион мира, обладатель пяти рекордов мира.  

Об этой мрачной статистике ещё 25 апреля 2015 года в радиоэфире Vikerraadio (передача Uudis+) рассказал доктор исторических наук Меэлис Марипуу.  Но с тех пор – тишина: трудно и стыдно признать свою вину? Трудно найти лучшее саморазоблачение эстонских атлантистов и русофобов. 

Сторонников перемен в 1940 году было много не только среди простого народа, многие страдали из-за бедности, были безработными. Поддержала новую власть и национальная интеллигенция, изнывавшая от диктатуры Президента Константина Пятса. Все годы между двумя мировыми войнами Эстония тотально преследовала людей с левыми взглядами, расправлялась с ними физически.    

Главный недостаток сегодняшних политических дискуссий в Эстонии о тех событиях в том, что их безапелляционно и нагло оценивают по сегодняшним меркам, без учёта того, что международное право подверглось кардинальному изменению после Нюрнбергского трибунала.

А в России неохотно вспоминают и даже не признают содействие СССР в происходивших летом 1940 года событиях, и не только в Эстонии, но и во всей Прибалтике.

Так, «забывается», что за два дня до июньской революции в Таллин прибыл член Политбюро ЦК ВКП(б) Жданов, выразивший неудовольствие Москвы нарушениями достигнутых между ЭР и СССР договоров. В этот же день эстонское правительство подаёт в отставку…  Ещё раньше, 9 июня нарком обороны СССР Тимошенко направляет совершенно секретную директиву N 02622 командующему Краснознамённым Балтийским флотом Трибуцу и командующему Ленинградским военным округом Мерецкову. Документ, в частности, обязывал к 12 июня обеспечить морскую блокаду Эстонии, а также перекрыть  воздушное сообщение. 

И у Эстонии рыльце в пушку

Это – тоже факты. Конечно, казалось бы, ими можно беспроигрышно осуждать Москву. Но смотреть на происходившее надо шире, с учётом того, что уже шла Вторая мировая война и шла отчаянная борьба большинства европейских государств, и СССР тоже, за выживание.

При этом доказано, что в этом плане и у самой Эстонии рыльце в пушку – Таллин вёл перед нападением Гитлера на СССР двойную игру с Москвой и Берлином. Так, летом 1939 года в Эстонию приезжал руководитель германского Генштаба Франц Гальдер, руководитель Абвера адмирал Канарис и командующий тяжёлого крейсера «Адмирал Хиппер». Шли переговоры о военной помощи.

Более того, российский историк Александр Дюков напоминает: «Мало кому известно, что первыми на союз с Германией пошёл не СССР, а Латвия и Эстония». Министры иностранных дел Эстонии и Латвии,  соответственно Карл Селтер и Вильгельм Мунтерс подписали в Берлине 7 июня 1939 года с Третьим рейхом договор о ненападении. Это за два с половиной месяца до пакта MRP! Вот что писал Уинстон Черчилль: «Эстония и Латвия подписали с Германией пакты о ненападении. Таким образом, Гитлеру удалось без труда проникнуть вглубь слабой обороны запоздалой и нерешительной коалиции, направленной против него».