Вызывает разочарование тот факт, что платформу Венецианской комиссии использовали для предвзятых политических оценок, вместо профессиональных рассуждений, что, по словам Курасбедиани, наносит ущерб репутации самой Венецианской комиссии.
Как отметила депутат, первый же параграф заключения содержит ложную фактическую информацию, якобы окончательный текст законопроекта с внесенными в него дополнительными поправками не был немедленно обнародован. В данном случае Венецианская комиссия опиралась на одну из грузинских интернет-статей.
«На самом деле мы внесли указанные уточнения в законопроект во время его рассмотрения во втором чтении на пленарном заседании парламента, что было дословно озвучено на пленарном заседании парламента и транслировалось в прямом эфире», — подчеркнула Курасбедиани.
Курасбедиани также прокомментировало утверждение Венецианской комиссии о том, что закон был принят в короткие сроки и у заинтересованных сторон не было возможности принять участие в его обсуждении.
«Напоминаем, что на самом деле рассмотрение законопроекта, в соответствии со стандартной процедурой, без какого-либо ускорения проходило в течение нескольких недель, на многочасовых заседаниях комитетов и пленарных сессиях, где была полностью представлена радикальная оппозиция. НПО также активно участвовали в обсуждении», — добавила она.
Курасбедиани также прокомментировала то, что Венецианская комиссия акцентировала внимание на принятии законопроекта на фоне массовых протестов.
«В 38-м параграфе заключения этому вопросу уделены лишь три строки, и правовые обоснования по этому поводу не представлены и не развиты в заключении. Таким манипулятивным и неаргументированным подходом комиссия пытается стигматизировать грузинский закон», — отметила Курасбедиани.
Третье и самое важное, по ее словам, это то, что Венецианская комиссия фактически заявила о недопустимости требования прозрачности от НПО. Курасбедиани назвала этот факт парадоксальным и отметила, что он прямо противоречит, например, решению, вынесенному Большой палатой суда Европейского Союза от 18 июня 2020 года по делу Венгрии.
«В 79 параграфе суд прямо указал следующее, цитирую: НПО исходя из своих целей и имеющихся в их распоряжении средстd могут оказывать значительное влияние на общественную жизнь и общественные дебаты. Соответственно, обеспечение прозрачности финансов этих организаций представляет собой высший общественный интерес», — заявила Курасбедиани.
Исходя из вышеуказанного, подтверждается, что заключение Венецианской комиссии, насыщено политическими посылами, лишено правового, профессионального обоснования и содержит целый ряд фактически неверной информации, подчеркнула она.
«В конце Венецианскую комиссию даже заставили написать и то, что прозрачность НПО и СМИ — это плохо и недемократично. Очевидно, что все это подрывает доверие к этому институту и ценностям, которым он должен служить», — заявил Курасбедиани.
По ее словам, парадоксальная позиция Венецианской комиссии о том, что информация о финансовых доходах и расходах НПО должна быть скрыта от общественности, печальна и разочаровывает.