Когда делили Советский Союз и устанавливали пределы новых государств, умные головы подумали, что во избежание нежелательных пограничных споров будет правильно узаконить суверенные границы по бывшим административным лекалам союзных республик на момент распада, то есть, 1991 года. Решение само по себе соломоново, но «гладко было на бумаге». Сегодня мы знаем, что это не смогло предотвратить многие серьезные конфликты в ходе Великого размежевания. Более того, оно породило новые проблемы, некоторые из которых превратились в «горячие точки», а некоторые только ждут своего часа.

Противостояние на Днестре, как известно, из горячего состояния удалось перевести в замороженное. Но чем оно завершится, одному богу известно. Простые смертные этого не знают, а посвященные и знать не хотят. У каждого своя правда, которую и ломом не прошибешь. Скорее всего, Молдавия лишится левобережной части пока еще своей территории. Но в этом, скажу я вам, особой трагедии нет – в конце концов, не впервой. Многовековая история взлетов и падений Молдавского (нередко квази-)государства знает и не такие случаи.

Однако, когда говорим о приднестровском молдавском регионе, на более внимательный взгляд, главное даже не это. Если смотреть на вопрос шире, можно заметить, что, окончательно отколовшись от правого берега древнего Днестра, невероятно узкая полоска под названьем ПМР вряд ли угодит (пускай и не сразу) в надежные объятия России. Конечно, на этот счет существуют воля населения, высказанная на референдуме, и ожидания определенной части российских политиков, но это мало чем подкреплено, именно потому и то, и другое – несущественно.

Я уже имел возможность писать, что Москва так и не определилась, что ей делать с Приднестровьем, и даже предположил, что для нее этот регион – как «чемодан без ручки»: нести тяжело, а бросить жалко.

Зато Украина не скрывает свое желание утвердиться на этом поле. Тем более, что ее усилия встречают понимание и в Кишиневе, и в Тирасполе. То из одной, то из другой столицы нет-нет, да и раздаются заявления о том, что роль Украины в приднестровском урегулировании должна стать «важной и определяющей». Киеву говорят: приднестровская проблема – не только наша проблема. Это проблема всего региона, а, значит, и ваша. Российская сторона, кстати, не против этого. Недаром 17 мая с.г. было подписано совместное российско-украинское заявление по Приднестровью, после чего на Украине стали говорить о том, что приднестровское урегулирование становится для нее своеобразным тестом на способность заниматься мировой политикой, пускай и в региональном измерении. А это очень щепетильный для нее вопрос.

Уже при Ющенко начались проблемы с внешними угрозами для Украины, которые стали стучаться в ее окна, как ни странно это было для «оранжевых», не со стороны Востока, а Запада(!). 3 февраля 2009 года, если кто еще помнит, решением Международного суда ООН по иску Румынии Украина была лишена суверенитета над богатой углеводородными ресурсами частью черноморского шельфа вокруг острова Змеиный. Выиграв территориальный спор о принадлежности шельфа у острова Змеиный, Румыния получила гипотетическую прибыль в 30 млрд. долл. при условии полной добычи углеводородов, находящихся на черноморском шельфе. Румынские экономисты и промышленники считают возможной добычу 35% из 12 млн. т нефти и 120 млрд. куб.м газа. Но всё же судебная тяжба по поводу черноморского шельфа — лишь верхушка айсберга.

Развитие событий показывает, что Румыния не намерена останавливаться на достигнутом. Бухарест постоянно нагнетает антиукраинскую истерию. То и дело раздаются территориальные претензии не самых маргинальных политиков Бухареста относительно Северной Буковины и Южной Бессарабии. Румынская Православная Церковь всё более активно проникает на приграничные с Румынией земли Украины, никогда ранее не относившиеся к канонической территории РумПЦ. При этом румынское государство оказывает планам Церкви полную поддержку.

Добавьте сюда спекуляции вокруг защиты румыноязычного населения на Украине. Через неправительственные общественные организации, представляющие здесь румынскую общину, предпринимаются попытки выдвигать требования, которые румынские официальные лица пока считают нецелесообразным оглашать непосредственно. Среди этих требований – расширение представительства членов румынского меньшинства в органах власти с установлением законодательно гарантированной минимальной квоты, увеличение государственного финансирования румынской общины, внедрение параллельного использования румынского языка во всех сферах общественной жизни, в государственных органах и органах судопроизводства. Эксперты на Украине предупреждают, что реализация всех этих и других требований может привести к возникновению в приграничных с Румынией областях Украины «параллельного общества» со всеми необходимыми элементами для автономного существования, которое постепенно будет стремиться к расширению своего «жизненного пространства». Нечто похожее на Косово.

Неудивительно, что поводов беспокоится по поводу усиления Румынии в регионе у Киева накопилось более чем достаточно. Это стали ощущать еще в команде Ющенко. Но, отлично понимая, что свою экспансионистскую политику Румыния проводит с молчаливого согласия Запада, «оранжевые» стратеги решили не злить Европу, равно как и Бухарест, в надежде получить от румын поддержку устремлений Украины присоединиться к НАТО. А чтобы народ не возмущался беспомощностью властей по защите территориальной целостности страны, придумали свой план, призванный хоть как-то подправить имидж гаранта этой самой целостности.

Тут и события в соседней Молдавии подоспели как нельзя кстати. После неконституционного отстранения от власти коммунистов и выбора новыми властями курса на ликвидацию Молдавии как государства, всем стало ясно, что приднестровский регион может оказаться «бесхозным». Это на самом деле так, ведь только сумасшедший может подумать, что Тирасполь согласится войти в состав Румынии, даже если это автоматически означает вступление в Евросоюз. Ясно, что о вхождении Приднестровья в состав Румынии и речи быть не может. С другой стороны, маловероятно, что этот отколовшийся айсберг обретет самостоятельность. А вот, к кому он причалит: к России или, все же, к Украине, это вопрос. Во-первых, в процентном отношении украинцев там не меньше русских, во-вторых, когда-то Приднестровье было территорией УССР, в-третьих, Россия далеко, а Украина близко. Нельзя также пренебрегать мнением Европы и, конечно же, США. Но самое главное, нельзя сидеть сложа руки. Это поняли, как я уже сказал, еще в команде Виктора Андреевича. И тогда появился «план Ющенко».

Он получился настолько беспомощным, что его сразу же положили под сукно. И Украина по-прежнему только наблюдала за тем, как Россия участвовала в переговорном процессе по политическому урегулированию конфликта на Днестре. Но в связи с радикальной сменой власти в Молдавии, снова вспомнили изъеденный молью план. На тот момент секретарь СНБО Украины, Раиса Богатырева посетила Кишинев и Тирасполь в попытке актуализировать «план Ющенко» для Приднестровья.

«Мы считаем это крайне необходимым, поскольку в Приднестровье живут не просто этнические украинцы, но и люди, которые продолжают созидать, сохраняя при этом исторические традиции украинской культуры, – сказала Богатырева. – И мы исходим из того, что урегулирование приднестровского конфликта – основной момент во внешней политике, который проводит Украина в этом вопросе».

Вот такое довольно путаное обоснование необходимости актуализации плана Ющенко. За ним скрывается более простое объяснение: надо вспомнить другой «план»: озвученный еще в 2004 году в Одессе на одном из международных семинаров Станиславом Белковским. Суть его в том, что Республика Молдова, став нежизнеспособным государством, вынуждена будет отказаться от насильственного объединения Приднестровья, и это откроет перед ПМР возможность собственного выбора. Тогда это казалось нереальным. Мало кто ожидал падение Молдавии уже через пять лет. А вот сегодня «план Белковского» реален как никогда, новые власти Кишинева открыто бредят желанием вручить захваченную ими территорию румынам, а в Бухаресте на это смотрят как на уже состоявшийся факт. Главным вопросом остается: а что Приднестровье?

Вот тут и возникают основания предположить, что Киев готовится к более радикальным шагам в этом регионе. Совсем недавно тема приднестровского урегулирования была в центре визита на Украину госпожи Клинтон, а ранее, как известно, стараниями Киева было подписано совместное российско-украинское заявление по Приднестровью. В некотором смысле, это киевский «ответ Чемберлену»: предупреждение Бухаресту, что не только Румыния может претендовать на кусок агонизирующей Молдовы, но и Киев может иметь претензии по поводу возврата Приднестровья Украине.

И неспроста, буквально на днях, Департамент информационной политики МИДа Украины заявил, что Киев не отдаст Румынии ни пяди своей земли, что никто в украинской власти не собирается больше идти на непонятные и необоснованные односторонние уступки Бухаресту, что украинское руководство пристально следит за всеми заявлениями румынских политиков в части пересмотра границ в регионе в пользу Румынии. Якобы именно поэтому министр иностранных дел Украины Константин Грищенко до сих пор не может посетить Румынию с официальным визитом.

Приднестровский вопрос возник давно, скоро можно будет отмечать его столетие. Он был задуман в 1924 году как «кинжал в спину Балкан», как предлог для расширения мировой революции на Запад (простите тогдашних советских политстратегов: говоря о Балканах, они имели ввиду не географию, а геополитику). Но у той затеи, как у любой медали, было две стороны. Помимо геополитической, не менее важной в системе координат идеологии победившей социал-демократии была задача продемонстрировать яркий пример разрешения национального вопроса в отдельно взятом регионе. Именно поэтому, в целях создания надлежащих условий для самоопределения молдаван, границы образованной тогда М.А.С.С.Р на карте рисовались не по Днестру, а по реке Прут. Причем тут Днестр? Потому что граница Украины, в составе которой образовалась МАССР, физически заканчивалась тогда на этой реке. Почему Прут? Потому что еще в далеком 1812 году, после очередной кровопролитной войны с турками, граница Российской Империи была, в строгом соответствии с международным правом, установлена именно по этой реке. Таким образом, Прут стал еще и государственной границей СССР. Как при царе-батюшке! Об этом многие сейчас предпочитают забывать, хотя старые карты в Большой Советской Энциклопедии 30-х годов прошлого столетия еще сохранились и могут рассказать о многом. На них пространство между этими двумя реками указывалось в составе МАССР. С упоминанием внизу, что это пространство оккупировано чужим (румынским) государством. Как это ни странно, Советский Союз очень быстро научился и не стеснялся защищать свои территории! Уверяю вас, дело было не в соблюдении эфемерных прав наций, а в защите вековых государственных интересов. Национальный вопрос – только предлог. Украина, а, значит, и Приднестровье, уже были в составе СССР. Можно было не претендовать на кусочек земли под не совсем корректным названием Бессарабия. От того, как назовут левый берег Днестра, ситуация на Балканах не менялась. Как мне представляется, тогдашние стратеги в Кремле, думали на несколько ходов вперед. И соответственно строили комбинации. А вот нынешние (тоже стратеги) в своем рвении переплюнуть папу римского, смешивают с грязью и выплескивают из корыта не только помутневшую воду, но и ребенка. Именно в таком состоянии рассудка кое-кто пришел к выводу, что необходимость в поддержке самоопределившейся сто лет назад с помощью Советской России современной молдавской нации отпала. Безусловно, им виднее. Может быть, это на самом деле прагматично. Ведь в Молдавии нет углеводородов. Поэтому без особых потерь для газпрома мы готовы отказаться не только от этой нации как таковой, но и от параметров тогдашних границ. Сегодня мы уверены, что важнейшим для нас является только лицевая сторона упомянутой медали — геополитика. Стремясь к упрощению, мы никак не поймем: без надежного фундамента наши «экзерсисы» в этой сфере рискуют оказаться в помойной яме. В 1922 году таким фундаментом, я бы даже сказал, плацдармом, в случае с упомянутым выше «кинжалом в спину мирового капитализма» для наших предшественников служил также вышеописанный способ решения национального вопроса на просторах бывшей Российской Империи. Именно это позволило сохранить ее естественные границы вплоть до 1991 года. Молдавский случай здесь довольно убедительный пример. Почему сегодня мы с такой легкостью отказываемся от завоеваний прошлого, не совсем понятно. На мой взгляд, мы должны сделать все для того, чтобы, не ущемляя права жителей приднестровского региона, сохранить Молдавию в тех границах, которые задумывались в 1924 году и окончательно оформились в 1940-м, и которые еще признаются мировым сообществом и сегодня. А славным жителям Приднестровской Молдавской Республики не следует забывать, что 2 сентября 1990 года – это всего лишь веха в истории их государственности. Началом же является признанное мировым сообществом провозглашение в рамках СССР Молдавской АССР, границы которой, напомню, проходили по реке Прут. Обстоятельства сложились так, что сегодня на этой территории, «в рамках общего государства», сосуществуют две равноправные стороны, каждая из которых является правопреемником тогдашней молдавской автономии. Отказываясь друг от друга, они, тем самым, отказываются от территориальной целостности своей страны. Нынешним властям в Кишиневе, похоже, на это наплевать. Нельзя то же самое сказать о властях Тирасполя, уверен в этом. Еще более уверен, что это не все равно народам по обе стороны Днестра.

Убежден, что нынешний юбилей ПМР – хороший повод для того, чтобы всем размышлять об этом. В том числе и в Российской Федерации. Ведь история очень редко пишется с чистого листа.