13 ноября 2016 года в Республике Молдова состоялся второй тур президентских выборов. В бюллетень для голосования были включены два кандидата: Игорь Додон – председатель Партии социалистов и Майя Санду – председатель Партии «Действие и Солидарность», единый кандидат от правоцентристских оппозиционных сил (Партия «Действие и Солидарность», Политическая партия «Платформа Достоинство и Правда», Либерально-демократическая партия).

Хотя разрыв между кандидатами не так уж и велик (Игорь Додон набрал 52,18%, Майя Санду – 47,82%), можно говорить о том, что победа лидера социалистов – это отражение усталости граждан Молдовы от того хаоса, торжества коррупции и олигархического произвола, который творится в этой стране (названной Генсеком Совета Европы Турбьёрном Ягландом в авторской статье в газете «The New York Times» «захваченным государством») под прикрытием лозунгов о «европейской интеграции».

В прошедшей президентской кампании Игорь Додон сделал ставку на «промолдавскую» и «пророссийскую» повестку дня. В СМИ даже укрепился штамп о Додоне как о «пророссийском политике». Его программа включала пункты о восстановлении стратегического партнерства с Россией, сохранении независимого и нейтрального Молдавского государства, запрете унионизма, защите православия, выстраивании социальной экономики.

Достаточно много внимания и в платформе, и в кампании кандидат уделил Приднестровью. В течение первых 100 дней своего президентства, исходя из программы, он намерен предпринять шаги по «объединению страны»: сесть за стол переговоров с лидером Приднестровья и «добиться компромисса по политическому проекту урегулирования».

Позиция лидера социалистов не нова и звучит она не первый год. Например, еще в ноябре 2013 года Партия социалистов выдвинула Концепцию Основных принципов Молдавской Федерации. Документ включил 13 разделов по построению федеративного государства в границах Молдавской ССР образца 1 января 1990 года. А не так давно в интервью телеканалу «Accent-TV», обращаясь к приднестровцам, политик вновь напомнил о том, что Молдова – «единая страна», «второго Калининграда не будет» и «единственное будущее для Приднестровья – это в составе Республики Молдова». При этом отметил, что единственным выходом для Молдовы является федеративное устройство, где Приднестровью, как и Гагаузии, предоставляется расширенная автономия.

Подобные заявления, да и в целом однобокая политика блокад и санкций, иные перманентные угрозы со стороны географических соседей Приднестровского государства заставляют нас находиться в состоянии постоянной готовности. Говоря проще держать ухо востро, а нос по ветру.

В Приднестровье активно следят за происходящим.

Итоги выборов в Молдове возводят в ранг необходимости существенно задуматься о дальнейшем развитии событий на молдо-приднестровском направлении в контексте тактики и стратегии новоизбранного Президента.

Понятно, что достаточно времени уйдет на формирование нового президентского аппарата. Возможно, параллельно будут проходить консультации с парламентскими фракциями по переформатированию Правительства. Но не стоит полагать, что в парламентской Молдове Президент – это центр власти и принятия общенациональных решений. Нет, здесь особую роль играет Парламент, от расстановки сил в котором и зависит политическая стабильность в стране, ее курс. Причем Конституция допускает возможности роспуска Президентом Парламента (указ о роспуске должен быть одобрен Конституционным судом), равно как и процедуру отстранения (импичмент) Президента от должности Парламентом двумя третями голосов депутатов. Есть опасение в возникновении проблемы с подписанием и опубликованием (промульгация) Президентом, законов принятых Парламентом. В этой системе Правительство как орган, руководящий публичным управлением, несет ответственность не перед Президентом, а перед Парламентом.

Не исключено, что переходный этап может затянуться и вылиться в очередной внутриполитический кризис. Ведь не все события, происходящие в стране, напрямую зависят от должностных лиц, прямо занятых в системе власти.

И только где-то на периферии этого этапа, наверное, найдется место так называемому в Молдове приднестровскому вопросу. К слову, достаточно часто проблема молдо-приднестровского урегулирования возникает в молдавской политике искусственно. Почему искусственно? Просто, по мнению граждан Молдовы тема «территориальной целостности», «реинтеграции страны», «приднестровского урегулирования» (терминология официального Кишинева) находится на последнем месте их проблем, тревог и чаяний. В приоритете у людей: проблема бедности и безработицы, уровень жизни и зарплат, коррумпированность чиновников, курс страны.

В недавнем интервью радиостанции «Эхо Москвы» Игорь Додон вновь сделал акцент на решении «приднестровской проблемы» путем переговоров, но с «предоставлением Приднестровскому региону особого статуса» и «решение вопроса о федерализации Молдовы через референдум». При этом выразил надежду, что после выборов Президента Приднестровья, уже в начале 2017 года «появятся первые шансы для того, чтобы все-таки нащупать политическое урегулирование», начать переговоры.

Но не стоит полагать, что молдо-приднестровский конфликт, которому больше 20-ти лет, можно решить с наскока, форсируя события или планируя конкретные сроки. На сегодняшний день стороны накопили определенный багаж – точки невозврата: проблема языка, дискриминации нацменьшинств, идентичности Государственного флага Молдовы флагу Румынии; кровавые события 1990-1992 годов; отказ Президента Республики Молдова от подписания «Меморандума Козака» в 2003 году; молдавский Закон об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья) 2005 года; приднестровский референдум «О независимости и единстве с Россией» 2006 года; Концепция внешней политики Приднестровской Молдавской Республики 2012 года; систематические блокады и санкции по отношению к Приднестровью; политически-мотивированные уголовные дела против приднестровцев.

И Приднестровье, и Молдова имеют свое понимание справедливого разрешения конфликта («территориальная целостность Молдовы» и «цивилизованный развод Приднестровья с Молдовой»), свое понимание правды. Однако, нельзя не принимать во внимание, при определенных условиях, заинтересованности со стороны Москвы в реанимации самой идеи, похороненной в ночь с 24 на 25 ноября 2003 года третьим Президентом РМ Владимиром Ворониным, – «Плана Козака», по которому Молдова (с Приднестровьем и Гагаузией) должна была стать ассиметричной федерацией, реализации подобного плана в формате 2.0. Набор предпосылок истории уже известен.

В целом же, как бы ни развивались события, руководству Приднестровской Молдавской Республики и приднестровским дипломатам хочется пожелать крепости духа, мужества и успехов в отстаивании суверенитета, независимости и национальных интересов Приднестровского государства, ведь для этого есть все основания и политико-правовые механизмы.