Десять лет отделяют нас от того момента, когда началась война против Югославии. Для многих из нас время в этот день остановилось. Антони Иден, вынужденный уйти в отставку с поста премьер-министра Великобритании в результате Суэцкого кризиса, когда-то говорил, что воды Суэца будут вечно течь через то пространство, тот дом, в котором он поселился после отставки. Перефразируя, можно сказать, что для многих из нас самолеты, которые вылетели 23 марта, продолжают лететь и продолжают бомбить.

Конечно, человеку свойственно быть крепким задним умом. И многим, наверное, в жизни приходится сожалеть о чем-то, что они сделали или, наоборот, не сделали. Могу сказать, что и мне, как и всякому, наверное, из вас, тоже приходится переживать подобное чувство. Но я не могу упрекнуть себя в том, что в этот день или на следующий день я не отдавал себе отчета в происходившем. В то время я возглавлял движение «Держава», которое существовало в Российской Федерации как общественно-политическое движение. 24 марта 1999 года мы сделали заявление, в котором назвали это агрессией, грубейшим нарушением Устава ООН и норм международного права. Мы потребовали от российского руководства денонсировать основополагающий акт Россия – НАТО, прекратить всякое участие в программе «Партнерство во имя мира», отозвать российскую военную миссию из штаб-квартиры НАТО и пересмотреть военную доктрину, признав НАТО потенциальным стратегическим противником России. В то время многие в России думали таким образом. Через несколько дней, 27 марта 1999 года, Государственная Дума Российской Федерации (в которой я в то время не был депутатом, как сейчас) приняла заявление, в котором все эти идеи и некоторые другие были озвучены.

Будем откровенны: и вчера, и сегодня, я думаю, и завтра, и всегда будет много сказано в пользу того, чтобы однажды посадить на скамью подсудимых тех, кто на самом деле виноват в этой войне. Много было подобного рода благородных порывов, в том числе и во время нашей конференции в течение вчерашнего дня. И давайте признаемся друг другу, что хотя пытаться сделать это нужно, мы вряд ли дождемся в ближайшее время полноценного Нюрнбергского или какого-то иного трибунала над поджигателями войны 1999 года.

Но заочный трибунал происходит, в том числе и в эти дни. И по примеру древних мы можем вступить в заочный спор с теми, кого хотели бы видеть на позорной скамье. У нас есть такая возможность хотя бы потому, что люди эти очень словоохотливы и за прошедшее время успели выпустить гору литературы, мемуаров, рассказывающих о своем вкладе в эту замечательную «победу над Югославией».

Я не знаю, знакомы ли уважаемые участники конференции с мемуарами г-жи Олбрайт. Я еще раз их очень внимательно просмотрел накануне приезда сюда. Есть прямой смысл делать выводы и полемизировать с тем, что пишет г-жа экс-госсекретарь, та самая дама, чьим именем эту войну в Америке называли. Так и называли – «война Мадлен». Она с гордостью пишет о том, что и сама разделяет такую точку зрения.

К каким же выводам можно прийти, изучая показания инициаторов и архитекторов этой войны?

Прежде всего, война 1999 года была американской войной. Это была война, задуманная Соединенными Штатами и ведшаяся традиционными, привычными для них методами. Даже сам метод бомбардировок, — это безудержное полагание на силу воздушных ударов, – в традициях американских войн, так называемого американского военного искусства, главный смысл которого состоит в безнаказанности. Да, это действительно была «война Мадлен», но я уверен, что это была и «война Моники», поскольку причины ее слишком прозрачны: отвлечь внимание американцев от внутренних событий, от попыток вынесения импичмента Клинтону, с тем чтобы в очередной раз ударить, как это много раз в истории случалось не только с американцами, в большой барабан. Безусловно, американцы хотели этой войной укрепить дисциплину в блоке НАТО, подавить сомнение своих европейских союзников. И они это сделали, они выкрутили им руки. Г-жа Олбрайт говорит в своих мемуарах, что когда ультиматум НАТО был принят, она испытала, я цитирую, «чувство пьянящего восторга». Вот это «чувство пьянящего восторга» сопровождает каждую страницу мемуаров, которые называются «Война, в которой мы победили». То есть первое, что из этого следует, безусловно, — это была американская война. За 78 дней им удалось навязать именно свой способ ведения этой войны, включая не только бомбардировки. На одной из страниц мне попалась замечательная фраза: «В качестве орудия труда я избрала телефон». Это пишет г-жа Олбрайт в момент, когда идут переговоры, а она с помощью телефона заставляет своих европейских партнеров прийти к общим с Америкой решениям.

Во-вторых, абсолютно ясно из этой книги то, что это была война против Югославии как государства и сербов как народа. На этот счет многое сказано, и это очевидная вещь, но особенно важно получить это признание от тех, кто эту войну придумал. В своих исторических справках госсекретарь того периода Мадлен Олбрайт пишет о том, что сербы, дескать, на протяжении истории пытались свести счеты с мусульманами, потому что испытывали после битвы на Косовом поле в 1389 году такие мстительные чувства к победителям. Г-жа Олбрайт прослеживает это в сербской истории и считает это априори доказательством вины Сербии и Югославии в любых событиях, которые происходили в конце XX века. Приводится разговор ее с Милошевичем, где она совершенно безапеляционно требует уважения к правам албанцев в Косово на том основании, что они составляют 90% населения края. И всякие попытки бывшего Президента Югославии обратить внимание на то, что она пользуется неверной статистикой, разбиваются о ее абсолютную убежденность в своей правоте.

Это, безусловно, была война против Европы и Организации Объединенных Наций. Это тоже очевидно из этой литературы. Я прочитал там, например, такой любопытный эпизод, когда подельщик г-жи Олбрайт министр иностранных дел Великобритании Роберт Кук в ходе каких-то переговоров, предшествующих нападению, говорит Олбрайт, что наши юристы считают, что нужна все-таки какая-то санкция ООН для начала действий. Госсекретарь США с раздражением ему отвечает и пишет об этом в своих мемуарах: «Тогда смените своих юристов». Очевидно, что в ООН роль Америки как государства – постоянного члена Совета Безопасности, как одного из основателей чрезвычайно велика. Но к этому времени ООН перестало устраивать Соединенные Штаты, стало стеснять их действия, и все произошедшее до и особенно после войны в Югославии это подтверждает.

Это была война и против Европы, потому что желание посадить на карте Европы полубандитское государство, которое занимается наркотрафиком, рэкетом на территории всей Европы, которое, можно сказать, сажает на мель любые попытки Европы развиваться бесконфликтно на территории самого континента, преследовало, безусловно, далеко идущую цель Соединенных Штатов, которые рассматривают объединенную Европу как конкурента. И сегодня Европа принимает условия этой игры, платя за свое относительное экономическое благополучие отказом от суверенитета во внешних делах. В этом смысле политика Европейского Союза в целом гораздо более комплиментарна и подчинена Соединенным Штатам, чем политика отдельных государств, входящих в Европейский Союз. Это для нас абсолютно очевидно. И по результатам войны в Югославии тоже.

Это была, безусловно, война против Слободана Милошевича. Глава, которая посвящена всей этой войне, так и называется у Олбрайт: «Все дело в Милошевиче». Она просто проникнута ненавистью к бывшему лидеру Югославии, и не оставляет совершенно никаких сомнений в том, что это личная вендетта. «Это прирожденный лжец», – говорит Мадлен Олбрайт, характеризуя партнера по переговорам. При этом даже не обращает собственное внимание на то, что, как сама откровенно признает в своих мемуарах, целью Америки было расчленение Югославии, и все тогдашние разговоры о том, как сохранить ее территориальную целостность, с американской стороны были камуфляжем, ложью. Целью было не получение косоварами независимости – потому, что их так любит Олбрайт, – а развал Югославии. Несколько раз это прямо утверждается со ссылкой на события того времени.

Сегодня очень много желающих бросить камень в спину ушедшему от нас Президенту Югославии. Мне пришлось участвовать в траурной церемонии похорон Слободана Милошевича, и то, что я говорил тогда, и то, что я говорю сейчас, абсолютно одно и то же. У каждого человека, у каждого политика есть много ошибок. У Милошевича, вероятно, они тоже были, но он полностью искупил своей трагической и героической судьбой всякие упреки в свой адрес. А свидетельства американских инициаторов войны лишний раз подчеркивают, что предвзятость по отношению к Милошевичу должна быть снята в югославской истории. Я это особенно хочу сказать в присутствии моего друга Борислава Милошевича, который здесь присутствует.

Это была война против России, против возрождения и восстановления ее позиций в мире. Теперь это многие поняли, да и в то время понимали. Тогдашние власти России исходили из других приоритетов. Я вспоминаю, что в разгар югославских событий, уже когда война шла, перед нами выступал один из тех, кто сегодня остается помощником Президента Российской Федерации по внешней политике. Выступая в узком кругу, он доверял свои сокровенные мысли, и когда мы его спросили: «А какие цели ставит Администрация Ельцина применительно к этой войне?», он сказал: «Две цели. Первая – не дать втянуть Россию в конфликт. Вторая – не дать сделать так, чтобы оппозиция в России воспользовалась этой войной для атак на Президента, для того, чтобы прессинговать Ельцина». Ну, с такого рода целями невозможно быть защитником мира и невозможно эффективно противодействовать агрессии.

Безусловно, Россия, подчиняясь, прежде всего, голосу своего народа, своих представителей, Федерального Собрания, шла в нужном направлении. Но в самой России хватало тех во власти, кто исходил из совершенно иных приоритетов. Г-жа Олбрайт об этом откровенно пишет в своих мемуарах. Она говорит, что в отношении России США и Запад применяли принцип «двойного магнита»: подтянуть Россию к НАТО, чтобы сделать ее солидарной в решениях с собой относительно войны с Югославией. А затем добиться от Белграда, чтобы он действовал по рецептам из Москвы, прежде навязанным самой Москве. Мы начали с разворота самолета Примакова над Атлантикой, а закончили, к стыду моему, соучастием Черномырдина в предъявлении натовского ультиматума Сербии.

Я хочу здесь сказать, что мы, конечно, должны признаться себе, что до этой войны, а если сказать шире, то и до всей трагедии Югославии, которая началась в 90-м году, мы не знали, насколько мы близки и взаимосвязаны. Мы дали себе забыть об этом. Годы советской власти, развитого социализма, может быть, во многом вспоминаются сегодня с ностальгией, но это были годы, когда мы не отдавали себе в полной мере отчет в том, что нас объединяет, – русских и сербов. Уроки этой войны в том, что это потеря памяти больно отразилась на нас и наших интересах сегодня.

Я не буду задерживать ваше внимание. Хочу лишь сказать, что Государственная Дума Российской Федерации приняла много документов, связанных с агрессией НАТО против Югославии. По-моему, даже больше, чем Скупщина Республики Сербия. Во всяком случае, 20 марта мы приняли заявление о 10-летии начала агрессии НАТО против Югославии. Это уже четвертое заявление, которое было сделано Госдумой, начиная с 27 марта, когда началась война в 99-м году, на следующий год – заявление, посвященное годовщине войны, через год – заявление, посвященное второй годовщине, еще через год – заявление, посвященной третьей годовщине. И вот теперь – новое заявление, посвященное 10-й годовщине. К сожалению, мы не можем требовать от депутатов, чтобы они поменяли свою профессию и делали что-то иное, чем принимали заявления или выступали с речами. У нас в советские времена говорили, что «отвага и мужество школьника – это его отличные оценки». В этой части, можно сказать, Государственная Дума выполнила в какой-то мере возложенную на себя миссию. Но мы, мне кажется, должны сейчас все-таки, подводя итог, сделать, как минимум, три вывода из всего происшедшего.

Первый вывод, который, мне кажется, очевиден: нельзя верить на слово, когда к тебе прилетают на красивых больших самолетах с президентскими номерами 001 и обещают «золотые горы», а ты, вопреки очевидному здравому смыслу, идешь этому навстречу. Есть русская поговорка: «Коготок увяз – всей птичке пропасть». Как только начинается в наших славянских государствах линия на сдачу позиций, на бесконечное объяснение самим себе, почему мы не можем быть принципиальными, можно сказать, что это и есть предтеча поражения. И я думаю, что в истории Югославии и Сербии масса таких примеров, как и в истории современной России.

Второй вывод, который я делаю: надо не только изгнать предательство как вид национального спорта из политики славянских стран, но и сделать так, чтобы предатели платили цену за свое предательство. Кто-то из них заплатил эту цену, а кто-то до сих пор продолжает совершенно спокойно и безбедно существовать. Один из наших выдающихся дипломатов сейчас сидит послом на Украине. Это г-н Черномырдин. И нам, мне (я никогда не думал, что придется это делать) даже приходится защищать его от наскоков украинской власти – не потому, что я его люблю, а потому, что он посол Российской Федерации. Долго он еще там будет находиться, хотелось бы знать? Потому что ни кто-нибудь, а именно он (и мемуары Олбрайт об этом говорят) фактически сотрудничал с натовцами вопреки даже той установке, которая была дана официальным руководством страны. Да и кто тот бывший министр иностранных дел, который сегодня учит студентов в МГИМО? Это тот самый Игорь Иванов, о котором на страницах мемуаров Олбрайт говорила: «Иванов сдался… Иванов не будет стоять у нас на пути…». Намеки, которые он делал… Разве в результате того, что по итогам всего происшедшего, эти люди не получили должной оценки в России, разве от этого наша внешняя политика стала лучше, результативнее? Пройдет некоторое время и тот же министр иностранных дел Иванов своими руками поможет посадить в Тбилиси в кресло президента Михаила Саакашвили, а через некоторое время сдаст Аджарию этому победителю. Это уже наша собственная история.

И, наконец, третье: то, что мы не сделали сегодня, обязательно к нам вернется завтра. В заявлении Государственной Думы, которое сделано было два дня назад, сказано, что война в Югославии и метод, который использован, – поддержка НАТО одной из сторон в конфликте, – привели затем к трагедии в Южной Осетии и Абхазии в 2008 году, когда страны НАТО поощряли агрессора, только не прямо, а косвенно. Это был любимец НАТО и его сателлит – грузинский президент, который напал на людей, которых он считает собственными гражданами. Я хотел бы добавить (к сожалению, этого не было сделано в заявлении), что мы должны признать: тогда, когда мы не действуем, когда мы не делаем выводов, в том числе в отношении пораженцев в собственной политической элите, когда не привлекаем их к ответственности, даем возможность выступать с высоких трибун не настоящим патриотам, а патриотам по поручению или стыдливым патриотам (у нас сейчас модно в России быть патриотом), вот таким стыдливым патриотам – тем, которые в любой момент могут от своего патриотизма отказаться, – это значит, мы ничего не поняли, не извлекли уроков из трагедии в Югославии. Спасибо вам за внимание.