Вступительное слово председателя организационного комитета Расулевского клуба, заведующего отделом исламских исследований Института стран СНГ Ильдара Сафаргалеева на заседании Расулевского клуба по теме «Суфийское наследие Ирана и его значение для углубления партнерских отношений с Россией»(16 января, Институт стран СНГ)

В прошлом году, 10 декабря, у нас в Институте прошел научно-практический семинар, если можно так выразиться, «высокого уровня». С участием руководителей ведущих иранских СМИ во главе с заместителем министра – их непосредственного куратора. На нем обсуждалось региональное и глобальное сотрудничество России и Ирана. И это мероприятие всерьез заставило меня задуматься о весьма низком взаимодействии наших государств в религиозной сфере.

Да, Россия и Иран стали партнерами на Большом Ближнем Востоке и противостоят вместе с Сирией американцам и их союзникам в этом кризисном регионе.

Иран – исламская страна, в которой большинство мусульман – шииты. В России тоже есть немало мусульман, порядка 20 миллионов, с мигрантами, наверное, еще больше, и они в основном сунниты. Это различие необоснованно привело к определенной однобокости в межрелигиозном сотрудничестве, его основной ориентации на одно российское духовное управление мусульман – Совет муфтиев России, представляющий лишь десятую часть российской уммы.

Данный перекос объективно связан с раздробленностью российского исламского сообщества, свидетельствует об имеющихся резервах во взаимодействии мусульман двух государств-союзников и, наверное, нуждается в определенной корректировке.

В этих непростых реалиях, как показывает практика, позитивный эффект дает упор на общих, объединяющих составляющих. И одна из них – миролюбивый тасаввуф, который является неотъемлемой частью как мусульман суннитов так и шиитов. Иран имеет в этом плане весьма богатую историю и дал миру целую плеяду выдающихся подвижников суфизма. Это и Абу Хамид Аль-Газали, и Мансур Халладж, и величайшие поэты-суфии Аттар, Руми, Саади, Санаи, Шабистари, Ширази и многие другие.

Акцент, по крайней мере в России, а возможно и в Иране, как в историко-культурном, так и в религиозном аспекте на наследии классиков тасаввуфа мог бы способствовать делу консолидации мусульман наших государств.

Сегодня мы собрались здесь, в Институте стран СНГ, на очередном заседании Расулевского клуба, который проходит в формате круглого стола, с целью обсуждения сложившейся ситуации и возможных предложений по активизации сотрудничества России и Ирана в религиозной сфере через актуализацию бесценного для обоих государств духовного наследия тасаввуфа.

Прежде чем дать слово первому докладчику, хотел бы предварить его выступление кратким разъяснением.

Ислам – это религия единобожия. Он зародился в языческой среде, и вся его история – стремление к единобожию (по-арабски «таухид»). Пока был жив пророк Мухаммед (да благословит Его Всевышний Аллах и да приветствует), всё было в гармонии. У него, конечно, была непростая жизнь: язычники Мекки преследовали его и единоверцев. Но мусульмане нашли себе прибежище в другом городе: в Медине, где Мухаммед пользовался большим уважением. И оттуда начала развиваться исламская община – умма. В итоге и родная Мекка Мухаммеда перешла к мусульманам, которые закрепившись в ней, позже отправились с миссией исламского призыва в другие области, в первую очередь, на восток, к Ирану.

После смерти Пророка возникает вопрос, кто унаследует власть, кто будет его преемником на посту первого лица мусульманской общины. Тут и произошел раскол на суннитов и шиитов. Сунниты утверждали, что преемник Мухаммеда должен быть выбран абсолютным большинством голосов из племени самого Мухаммеда, курайш.

Шииты были не согласны с такими критериями выбора. Шиа’ – в переводе с арабского «партия»: это была партия Имама Али, зятя Мухаммеда, который утверждал, что претендентом на роль главы уммы должен быть ближайший наследник Мухаммеда по крови, которым на тот момент он сам и являлся. Однако его не выбрали, возник конфликт. Дальше избирались халифы: три праведных халифа, как их называют, восходили на престол. Времена были жестокие, опасные, и они долго не правили, то есть вся та история длилась примерно одно столетие. В итоге власть досталась даже самому Али – он стал четвертым праведным халифом, а шииты его называли первым имамом. Халиф в переводе с арабского «преемник», имам – «тот, кто стоит впереди».

С этого момента началось различение суннитов и шиитов, но, обратите внимание, не на вероучительной основе, как между православными и католиками, а по вопросу о том, кто будет руководителем. Эти две ветки существовали, развивались самостоятельно. У шиитов произошел еще ряд расколов: откололись исмаилиты, среди них тоже были расколы. Например, как ответвление исмаилизма были известны ассасины, которые хвала Всевышнему до наших дней не сохранились. А сами исмаилиты есть и сейчас, живут и благоденствуют[1].

Одновременно с этим шло развитие суфизма. Суфизм, как определяют его востоковеды, это мистическое направление в исламе, название которого, вероятнее всего, происходит от арабского слова «суф», что переводится как «шерсть», потому что приверженцы этого течения носили власяницы, одежды из грубой шерсти для истязания плоти. Развивался суфизм из аскетического движения, отрешения от мирского. Это было связано с тем, что успешные военные походы арабов, молниеносные продвижения по территории Персидской империи привели к их обогащению. Люди, которые вчера были нищими, в одночасье разбогатели на этих трофеях. И отсюда пошли эти негативные тенденции, которые мы знаем под названием «нувориши» — «новые богачи», то есть быстро разбогатевшие люди из низшего сословия. Как реакция на приверженность материальным благам появляется движение с призывом к аскетизму и духовной жизни. Изначально это было просто стремление к более благочестивой жизни, к отказу от излишеств. Но со временем суфизм развивался, и идея аскетизма как самоцели стала уступать идее аскетизма как средству достижения Бога^[2].

При этом своё выдающееся развитие тасаввуф получил в Персии, на территории современного Ирана. И я передаю слово первому докладчику, научному сотруднику Института философии РАН Андрею Лукашеву, который расскажет о роли Ирана в исламской культуре.