О перспективах российско-грузинских отношений рассказал  заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ Феликс Станевский.

— Как-то странно получается: совсем недавно новый председатель правительства Бидзина Иванишвили сказал, что будет восстанавливать отношения с Москвой (правда, он не говорил, что именно дипломатические), а министр иностранных дел заявляет, что пока не собирается. Как вы это прокомментируете?

— Я бы сказал, что противоречия между высказываниями премьера и министра иностранных дел нет. Поскольку грузинская политическая элита настроена в целом антироссийски, то ожидать восстановления дипломатических отношений ныне не приходится. Но они одновременно хотят, чтобы были восстановлены экономические отношения, поскольку это дает Грузии крупные преимущества, так как российский рынок — большой соблазн для грузинских производителей.

Грузия не может нормально существовать, а особенно — ее сельское хозяйство, без российского рынка. Поэтому для них это очень важно, а для нас важно, чтобы с территории Грузии не исходила военная угроза в отношении России, что непременно будет и уже сейчас в некоторой степени есть, поскольку Грузия активно развивает отношения с Североатлантическим альянсом, куда Россия не входит.

— Со стороны Грузии действительно может исходить серьезная военная угроза?

— Уже сегодня Грузия в военном отношении исключительно сильно зависит от США, от Североатлантического альянса. Представьте себе, у нас с Грузией где-то 900 километров границы. С юга для нас никакой военной угрозы никогда не существовало, а сейчас она возникает.

Посмотрите, как Грузия вела себя по отношению к собственным этническим меньшинствам, как она воевала в течение двух десятилетий с абхазами и югоосетинами и какова была мера агрессивности в этих войнах со стороны грузинской политической элиты.

Грузинская политическая элита стремится в отношении тех, кого она считает неприятелем, решать вопросы силой. Эта политическая элита втягивает на территорию Грузии Североатлантический блок с его военной мощью. Это самый крупный военный блок на сегодня. Разве это нам надо? Крупные военные издержки неизбежны — теперь мы будем укреплять нашу безопасность с юга. А для этого мы вынуждены будем платить деньги, вытаскивать их из своего кармана. Вот что значит для нас военная угроза со стороны Грузии.

— Одно дело — воевать с Абхазией или Южной Осетией, а другое дело — с такой страной, как Россия.

— Грузия будет воевать не сама. Она вообще сама никогда действительно не воевала — ни с Турцией, ни с Персией… Что касается привлечением Грузии к себе в союзники Турцию и Персию, это она умела, так же как привлекала к себе в союзники Россию. Сейчас она привлекает к себе в союзники мощнейший военный блок — НАТО. Это нам совершенно не нужно. Для нас главное — чтобы с этой территории не исходила военная угроза.

— Вы говорите о политической элите, и эта новая элита, которая пришла, тоже против России?

— Она совершенно одинакова. Там большие расхождения по части внутренней политики, которые действительно очень серьезны. Но это не значит, что у них есть расхождения по внешней политике — они незначительные. Они тоже есть, но это нюансы.

Главная мысль того, что говорит Иванишвили, — мол, давайте начнем с экономики, будем развивать экономические связи… А надо ли нам развивать экономические связи, давая Грузии большие преимущества в этом плане, усиливая таким образом Грузию, которая войдет в состав НАТО? Это большой вопрос. Дело не в том, угрожает ли нам НАТО. Дело в том, что у НАТО есть потенциал угрозы.

— С другой стороны, мы все соскучились по «Боржоми» и грузинскому вину.

— Я понимаю, что соскучились. Я могу честно сказать, что я соскучился по своим многочисленным грузинским друзьям. Это не вопрос моего личного отношения — это вопрос будущего России. Это вопрос наших детей и внуков. Нам не нужно, чтобы оттуда исходила военная угроза. Это важнее, чем мое желание выпить «Боржоми».

— Как сделать, чтобы оттуда не исходила угроза?

— Прежде всего, наш выбор должен состоять в том, чтобы не усиливать эту военную угрозу. Те радиолокационные станции, которые уже есть на территории Грузии, работают против России. Нам не нужно, чтобы это усиливалось дальше.