Панарин: Мы рассмотрим состояние дел на пространстве СНГ. У меня в гостях заместитель директора Института стран СНГ, политолог, который длительное время занимается проблематикой постсоветского пространства, Владимир Леонидович Жарихин.

Вы — признанный эксперт по постсоветскому пространству. Мы обсуждаем эту тему, потому что 21 год назад, в декабре 1991 года, произошло событие, которое Владимир Путин назвал крупнейшей геополитической катастрофой — распад Советского Союза.

Жарихин: И совершенно справедливо.

Панарин: Прошел 21 год, достаточно большой срок. Как развиваются процессы после раcпада СССР? Какова тенденция к интеграционным процессам? Вот фокус нашей передачи.

Жарихин: 21 год как нет Советского Союза. 21 год существуют новые независимые государства.

Панарин: Именно новые независимые государства? То есть это отправная точка?

Жарихин: Да. 21 год — это уже по всем параметрам возраст взросления. Даже в строгой Великобритании в этом возрасте уже разрешают покупать в магазинах спиртные напитки. Это тот возраст, когда для политических элит новых независимых государств уже не будет оправдания некоей молодости, юношеских ошибок. Это уже возраст зрелости.

Панарин: Получается, что политические элиты всех бывших советских республик в какой-то степени должны были адаптироваться к новой среде?

Жарихин: Безусловно. В первые годы произносилось много отчаянных, темпераментных слов о необходимости интеграции, но общий вектор был направлен в другую сторону — страны осваивались в окружающем мире.

Панарин: Сколько шло это освоение — 5-10 лет?

Жарихин: Мне кажется, лет 10 осваивались в окружающем мире. До этого центром была Москва, и все. А после открылся весь мир. Можно общаться не только с Москвой, но даже с Габоном, можно отправить туда посла, если денег хватит. Этим политические элиты развлекались достаточно долго. Но потом постепенно начало приходить осознание того, что мир безграничен, но отношения в первую очередь надо строить с соседями, особенно небольшим государствам, которые не играют в большую политику, как Россия.

Панарин: Это осознание пришло к 2000 году, к XXI веку? Что они стали предпринимать?

Жарихин: Они увидели, что сколько бы ни говорили, во рту слаще не становится, глобализация всемирная, всеобщая. Все идет по пути формирования замкнутых интеграционных объединений — что на Востоке, что на Западе. Поэтому первое желание было присоединиться, встроиться. В самое привлекательное в мире объединение, в которое входят США, по географическим соображениям войти не получилось. Значит, есть другое, может быть, менее привлекательное — Евросоюз. И попытки сделать европейский выбор, стать Европой начали предприниматься всеми, вплоть до типично азиатских стран, например, Казахстана.

Панарин: Он захотел в Европу и даже провел саммит ОБСЕ.

Жарихин: И председательствовал. Но Евросоюз ближе от этого не стал, тем более что стремления принимать страны в свой состав по политическим мотивам, чтобы России стало хуже, Евросоюз не выказывал. Эту квоту — насолить России — он заполнил прибалтийскими республиками и странами Восточной Европы…

.