ЖАРИХИН: … с Латвией и с другими странами Восточной Европы, мне кажется, не должна вызывать у нас такого уж особого злорадства, мол, от нас убежали, теперь пожинайте плоды, и т.д. По двум причинам .

Во-первых, потому что так, как пел Высоцкий, «на четверть наш народ», в той же Латвии. Все русскоязычные граждане, которые, в первую очередь, могут пострадать от этого разразившегося, мощнейшего экономического кризиса. А, во-вторых, это, скорее, должно быть, эта вся проблема, которая возникла у Латвии и у других стран Восточной Европы, должна, в первую очередь, научить нас не делать так. Та же самая Латвия, как мы знаем, относительно успешно развивалась до 2005 г. до вступления в Европейский Союз. И вступление в Европейский Союз было, как казалось, дальнейшим путем поступательного развития. Но оказалось, что за то время, пока Латвия выходила из Советского Союза, вступала в НАТО, создавала собственную государственность, вообще-то говоря, условия пребывания в европейском Союзе кардинально изменились.

Я бы сказал, что в Европейском Союзе была сыграна такая занятная модель типа пирамиды. То есть первые страны, которые вступали в Европейский Союз (такие, как Испания, Португалия, Греция) в течение долгого времени, прежде чем вступить, получали очень большие субвенции, тем более все совпало с позитивным экономическим развитием основных стран Евросоюза, а после этого вступали уже, подравнявшись. Что-то подобное в какой-то степени было проделано с Польшей, но уже в значительно меньших масштабах. А вот остальные страны принимались в Евросоюз, по сути, такими, как есть, со всеми своими за время, прошедшее после развала Советского Союза, со всеми своими деиндустриализированными экономиками. И, может быть, если бы не разразился экономический кризис, мучительное, но медленное подтягивание произошло бы. Но кризис разразился.

А в условиях кризиса оказалось, что все те достоинства, которые были во вступлении в Евросоюз, превратились в очень серьезные недостатки. Вступив в Евросоюз, та же Латвия, например, получила доступ к дешевым кредитам со стороны западноевропейских банков. Вдруг резко начал расти внутренний валовой продукт, на 10–12% в год. Но он рос не за счет производства, а за счет потребления, то есть страна начала жить в долг, купаясь в этих дешевых кредитах. Это первое.

Второе. Собственное сельское хозяйство, которое так славилось в старые времена в странах Балтии, практически начало разрушаться под напором более дешевых продовольственных товаров из стран Старой Европы, в которых, как мы знаем, действуют огромные субвенции для собственных фермеров. Это второе.

И, наконец, третье. Попытка играть роль не моста между Старой Европой и Россией, а некоего барьера, то есть уже стремление удовлетворить запросы своего не экономического, а геополитического партнера за океаном, привели к тому, что транзитная роль этих стран резко снизилась. И возможность быть мостом в наращивании экономических взаимоотношений между Старой Европой и Россией была упущена.

И вот все эти факторы привели к тому, что страна оказалась в таком плачевном состоянии. Это касается не только Латвии, это касается и Венгрии и других стран Восточной Европы. Это касается и тех стран, которых сейчас пытаются завлечь этим проектом восточного партнерства. Правда, там уже и «завлекалки» уже совсем слабенькие: до 12-го года всем странам. которые вступят, будет выделено аж 300 млн. евро. Мы прекрасно понимаем, что на фоне нынешнего кризиса это совершенно ничтожные суммы.

Да, в Евросоюзе возникла проблема, возник кризис, о котором уже откровенно и открыто говорят представители стран Восточной Европы, что может разрушить Евросоюз. Может снова возникнуть стена, как они выражаются, между странами. Но ничего другого, на самом деле, не будет. И это четко сказали и канцлер Германии Меркель, и Саркази, Президент Франции. Каждый будет в этих условиях выплывать в одиночку.

Я думаю, что мы должны тоже сделать соответствующие выводы. Во многом такая зависимость от мирового кризиса, кроме всего прочего, связана с достаточно односторонней ориентацией именно на Европу, как на основной рынок сбыта нашей и энергетической продукции, и металлов, и химической продукции. До сих пор 90% энергоресурсов поступает на Запад, и только 10% – на Восток. И то, что мы слишком медленно начали перестраиваться в сторону того же самого Китая, который, я уверен, будет испытывать сложности в ходе кризиса, но на порядок меньшие, чем те же самые страны Европы, сейчас создает для России достаточно сложное положение. По крайней мере, после выхода из кризиса, я думаю, что в итоге мы выйдем, надо будет проанализировать эти все, что называется, итоги, и сделать соответствующие выводы.