13 — 15 ноября 2016 г. в г. Нячанг (Вьетнам) прошла 8-ая международная конференция по Южно-Китайскому морю «Сотрудничество для региональной безопасности и развития», которую провели Дипломатическая академия Вьетнама, Фонд исследований Восточного моря и Ассоциация юристов Вьетнама. В ней приняло участие 57 иностранных участника из Великобритании, Германии, Индии, Индонезии, Камбоджи, Китая, Лаоса, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Норвегии, России, Сингапура, США, Таиланда, Тайваня, Филиппин, Франции, Швейцарии, Южной Кореи и Японии; 103 эксперта из Вьетнама и 21 дипломат из Австралии, Великобритании, Дании, ЕС, Индонезии, Канады, Малайзии, Новой Зеландии, Сингапура, Тайваня, Филиппин, Франции, Швеции и Японии. Я был единственным российским представителем на этой конференции. Посольство РФ во Вьетнаме в ней не участвовало.
Перед проведением конференции был проведен приветственный ужин, на котором заместитель министра иностранных дел Вьетнама посол Данг Динх Куй (DangDinhQuy) выступил с сообщением: «Ключевые моменты внешней политики Вьетнама и его стратегия по проблемам Восточного моря».
О серьезном уровне представительства на указанной конференции свидетельствует тот факт, что ее открыл Ли Тхан Гуанг (Le Thanh Quang), секретарь партийного комитета провинции Кханьхоа. В работе конференции приняли также участие послы ряда иностранных государств, имеющих свои представительства в Ханое (в частности, Малайзии, Филиппин и Швеции).
В рамках 8-оя международной конференции по Южно-Китайскому морю было проведено семь секций по следующей тематике:
1) возникновение конфликта в Южно-Китайском море: историческая справка;
2) действительно ли существует напряжение в Южно-Китайском море;
3) международное право и Южно-Китайское море;
4) политэкономия Южно-Китайского моря: проблемы и перспективы;
5) безопасность, политика и дипломатия;
6) взаимодействия и координация в море;
7) механизмы разрешения напряженностей в Южно-Китайском море.
В пятой сессии я сделал доклад на тему: «Общие подходы к формированию единой системы безопасности Южно-Китайского моря». В своем докладе отметил, что сейчас происходит изменение глобального баланса сил, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), где существует возможность использования российского опыта, накопленного при урегулировании сирийского кризиса (наиболее вероятно, что этот процесс будет продолжен) и выстраивании отношений с такими сложными партнерами, как Китай, Иран, Турция и Саудовская Аравия.
Это касается и столь взрывоопасного региона, как Северо-Восточная Азия. В этом регионе США вначале провоцируют Северную Корею путем осуществления на регулярной основе масштабных американо-южнокорейских учений, а затем наказывают Пхеньян за проведение им ядерных испытаний и запусков ракет-носителей (в реальности, это означает создание искусственных препятствий для мирного освоения космоса). И под прикрытием северокорейской ракетно-ядерной угрозы Вашингтон создает рубежи противоракетной обороны (ПРО), которые направлены против Пекина.
Казалось бы, что в таких условиях, особенно учитывая союзнические отношения США с Японией и Южной Кореей, крайне сложно создать в регионе ограничения для развертывания гонки вооружений. Но это возможно при так называемом секторальном подходе, когда система безопасности создается не сразу во всем регионе, а первоначально в некоторых его частях. В частности, возможен переход к ограниченному военному сотрудничеству между Москвой и Токио, учитывая итоги состоявшегося визита в Японию президента России Владимир Путина.
Еще более интересны перспективы такого сотрудничества между Россией, Китаем и Южной Кореей на фоне развертывания на Корейском полуострове батареи американской системы ПРО наземного базирования THAAD. Очевидно, что взаимодействие между указанными государствами должно строиться на внеблоковой основе путем оценки общих вызовов и угроз, а также реализации мер доверия с целью исключения военных инцидентов в море или воздушном пространстве. На экспертном уровне существует понимание о необходимости такого взаимодействия хотя бы между Москвой и Сеулом. Если его удастся реализовать на двустороннем уровне, то потом возможно вовлечь в этот процесс Китай.
Несомненно, что обстановка в Южно-Китайском море не менее взрывоопасна. Причиной этого служит желание Пекина сделать указанное море внутренним морем, например, установления 12-мильной зоны (территориальных вод) вокруг искусственных островов в районе архипелага Спратли. Это вызывает обоснованное беспокойство у Вьетнама, Тайваня, Малайзии, Филиппин и Брунея, которые оспаривают принадлежность указанных территорий. Этот архипелаг имеет важное геополитическое значение: его воды используются для рыболовства (12% мирового улова рыбы), а шельф богат запасами нефти и природного газа.
Поводом для беспокойства стало то обстоятельство, что на насыпных островах китайцами создается инфраструктура двойного назначения: укрепленные порты, взлетно-посадочные полосы, площадки для радиолокационных станций и т.п. На основе этого в нужный момент там могут быть развернуты полноценные военно-воздушные и военно-морские базы. Как считают российские эксперты, это позволит КНР, во-первых, осуществлять контроль над значительной частью акватории Южно-Китайского моря, препятствуя возможной блокаде военно-морскими силами (ВМС) США стратегически важного Малаккского пролива, через который осуществляется около 25% мировой торговли и до 60% внешней торговли КНР. Во-вторых, этот район может стать зоной боевого патрулирования китайских ПЛАРБ, которые базируются на острове Хайнань.
Но из этого не следует, что в районе архипелага Спратли нужно сознательно организовывать военные провокации, в качестве которых можно рассматривать, например, патрулирование американским эсминцем с управляемым ракетным оружием (УРО) «Лассен» в пределах 12-мильной зоны у искусственных островов (это имело место в конце октября 2015 г.). И хотя такая «операция» продолжалась всего несколько часов, она вызвала жесткую реакцию со стороны Китая. Тогда министр иностранных дел КНР Ван И предупредил США: «Не надо предпринимать опрометчивых действий и создавать инциденты на пустом месте».
В конце января 2016 г. эсминец УРО ВМС США Curtis Wilbur приблизился к острову Тритон архипелага Парасельских островов на расстояние 12 морских миль, как утверждается в рамках операции по охране свободы навигации. В МИД КНР заявили, что патрулирование близ Парасельских островов является незаконным, так как для таких действий необходимо разрешение китайских властей. В связи с этим министерство обороны КНР выразило решительный протест Соединенным Штатам.
В значительно большем масштабе это повторилось в марте 2016 г., когда авианосная ударная группа ВМС США в составе авианосца John C. Stennis, двух ракетных крейсеров и двух эсминцев УРО, а также флагманского корабля седьмого флота ВМС США совершила боевой поход в Южно-Китайское море. Поводом для этого стало то, что КНР разместила свои истребители и зенитные ракетные комплексы дальнего действия HQ-9. на острове Вуди (Парасельские острова). Таким образом, США пытаются воспрепятствовать военной активности Китая в Южно-Китайском море под предлогом обеспечения свободы судоходства.
Нужно обратить внимание, что 12 июля 2016 г. в Гааге было вынесено решение третейского суда относительно рифов и скал архипелага Спратли, которые Китай считает своими островами. В том числе речь шла о рифе Мисчиф, на основе которого китайцы создали насыпной остров. Примечательно, что последний находится в исключительной экономической зоне Филиппин. На основе представленной информации судьи решили, что все территории, на которые претендует Пекин – это рифы и скалы, а не острова. Поэтому в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву (1982 г.) для них не устанавливаются ни 12-мильные морские зоны в виде территориальных вод, ни 200-мильные исключительные экономические зоны. Помимо этого, суд в Гааге отверг аргументы КНР о так называемой «линии из девяти пунктиров», что позволяло ему претендовать на 80% акватории Южно-Китайского моря. Вполне ожидаемо, что в Пекине заблаговременно назвали решение суда в Гааге несправедливым «клочком бумажки» и отказались его исполнять.
Со своей стороны, Вашингтон настаивает на принципе свободы мореплавания, которому угрожают претензии Китая на острова архипелага Спратли. По мнению американцев, 200-мильная исключительная экономическая зоне любого государства должна быть свободна для прохода любых судов, в том числе и военных (ВМС США это часто использует для сбора разведывательной информации). Против последнего пункта выступает Пекин.
Уходящая администрация Обамы не смогла как сформулировать ясной стратегии по этому вопросу, так и восстановить прежний уровень американо-китайских отношений. Но и Пекин пока не идет на дальнейшее обострение отношений, особенно учитывая намного более гибкую позицию нового президента Филиппин Родриго Дутерте, крайне заинтересованного в получении китайских инвестиций. Еще меньше в этом заинтересованы страны АСЕАН. В результате возникла тупиковая ситуация, которая может существенно обостриться через 5–7 лет, когда Китай создаст над Южно-Китайским морем единую зону противовоздушной обороны. Поэтому решать проблему нужно уже сейчас, что можно сделать с использованием российского опыта.
Как представляется, может быть выбран секторальный подход к формированию единой системы безопасности Южно-Китайского моря. Для этого, в качестве первого этапа, следует, помимо укрепления российско-китайского взаимодействия в военной сфере, активизировать военное сотрудничество между Россией и Вьетнамом, перейти от военно-технического сотрудничества к военному сотрудничеству между Москвой и Куала-Лумпуром, а также начать военно-техническое сотрудничество России и Китая с Филиппинами. Указанные пары государств составят некоторые сегменты будущей системы региональной безопасности.
В рамках каждого сегмента безопасности следует провести оценку общих вызовов и угроз. При этом очевидно, что для России и Китая основную военную угрозу представляют США, способные к нанесению по нашим государствам массированных авиационных и ракетных ударов, в том числе с применением ядерного оружия. Это требует проведения совместных учений, в том числе в Южно-Китайском море. Там в период с 12 по 19 сентября 2016 г. прошли российско-китайские военные учения «Морское взаимодействие-2016», в ходе которых отрабатывались меры по укреплению обороны России и Китая от «силового воздействия» со стороны США. В рамках этих учений были сформированы два отряда кораблей, которые осуществляли совместные боевые действия в отношении противоборствующей стороны. С российской стороны в них приняли участие следующие корабли Тихоокеанского флота: большие противолодочные корабли «Адмирал Трибуц» и «Адмирал Виноградов», большой десантный корабль «Пересвет», морской буксир «Алатау» и танкер «Печенг». Отряд кораблей возглавил командующий Приморской флотилией Тихоокеанского флота ВМФ России контр-адмирал Вадим Кулить.
Эти учения прошли достаточно далеко от спорных территорий – вблизи китайской провинции Гуандун. В ходе их проведения были отработаны маневры подводных лодок и надводных кораблей, действия авиации, проведены боевые стрельбы, осуществлены аварийно-спасательные мероприятия, а также проведен «захват острова» с высадкой морского десанта. При этом, исходя из привлеченных сил и средств, можно сделать вывод, что указанные учения имели ограниченный масштаб и не представляли угрозы какому-либо государству. В тоже время, их информационное обеспечение было явно недостаточным, что позволило западным СМИ создать негативный фон в отношении совместных учений «Морское взаимодействие-2016».
Конечно, спектр военных угроз для КНР намного шире. Такие угрозы для Пекина могут представлять Япония (для РФ это только вызов), Республика Корея, Австралия и Тайвань. Общий вызов для России и Китая исходит со стороны Северной Кореи.
Россия и Вьетнам имеют между собой развитое и многоплановое военное сотрудничество. Это позволяет ВС РФ использовать военную инфраструктуру Вьетнама, в частности при совершении походов боевых кораблей в Индийский океан. Но у нас нет общих угроз. Так, для Москвы Вашингтон представляет военную угрозу, а для Ханоя – только вызов. Обратная картина наблюдается в отношении Китая, который является стратегическим партнером для России, но представляет угрозу для Вьетнама. По-видимому, общий вызов для наших стран представляет только Япония.
Несомненно, что укрепление между Москвой и Ханоем военного сотрудничества будет усиливать безопасность Вьетнама и создать базис для единой системы безопасности Южно-Китайского моря. Но это может породить недоверие со стороны Пекина. Поэтому при поставках российских вооружений исключительно важно сохранять между Китаем и Вьетнамом баланс сил, чтобы исключить возможность их военной конфронтации, в том числе в районе архипелага Спратли и Парасельских островов. Было бы также желательно, чтобы Вьетнам присоединился к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) хотя бы в качестве партнера по диалогу.
Российско-малазийское сотрудничество в военно-технической сфере имеет серьезный потенциал. Но во многом он остается нереализованным ввиду значительной технологической зависимости Куала-Лумпура от Запада. Так, наиболее крупные закупки вооружений этой страной проводятся во Франции, об этом же свидетельствует и портфель будущих заказов.
Общих угроз у наших стран нет, а общий вызов представляет только международный терроризм. Тем не менее, в некоторой перспективе Россия и Малайзия могут перейти от военно-технического к ограниченному военному сотрудничеству путем проведения, например, совместных маневров военно-морского флота. Но для этого присутствие ВМФ России в Индийском океане должно приобрести постоянный характер.
Конечно, многое будет зависеть от роли США в АТР, экономического состояния Европы и глубины экономического соперничества Малайзии с Китаем. При некоторых условиях (например, ослабления роли США или обострения противоречий с Пекином) сближение Москвы и Куала-Лумпура может ускориться. Этому же может способствовать присоединение Малайзии к ШОС в качестве, например, наблюдателя или дестабилизация внутренней ситуации в близлежащих государствах.
В настоящее время улучшение отношений Филиппин с Китаем и Россией носит конъюнктурный характер и обусловлено напряженностью личных отношений между президентами Бараком Обамой и Родриго Дутерте. Однако 8 ноября 2016 г. в США прошли президентские выборы, победу на которых одержал Дональд Трамп, который настроен на серьезное сдерживание КНР. Но проблема остается в том, что у Вашингтона все больше не хватает ресурсов, но они есть у Пекина. И в обмен на экономическое сотрудничество китайцы не требуют смены внутриполитического устройства Филиппин.
Как следствие, 7 октября 2016 г. Филиппины отказались от ежегодных совместных военных учений с США, а министр обороны страны проинформировал о сворачивании военного сотрудничества с США, включая отказ от совместного патрулирования в Южно-Китайском море и вывод американских военных с баз на Филиппинах. А в ходе визита в Китай, состоявшегося в середине октября, президент Родриго Дутерте сказал: «На этой встрече я заявляю о моем отделении от США… Возможно не в социальных вопросах, но в военной сфере и также в экономике. Америка проиграла». В ходе этого визита между представителями бизнеса двух стран были подписаны контракты на 13 млрд долл.
Для антиамериканской позиции президента Дутерто существовали следующиепричины. Во-первых, критика США и их союзников Родриго Дутерте за его жесткую позицию в отношении борьбы с преступностью и наркотиками (по данным правозащитников, с июня 2016 г. по подозрению в связях с наркоторговлей на Филиппинах могло быть убито от 2 до 3 тыс. чел.).
Во-вторых, достаточно высокие темпы экономического развития (6-7% роста ВВП в год) требуют расширения рынков сбыта. Но высоко конкурентный американский рынок с более низкими показателями роста, политикой протекционизма в отношении собственных товаров и существенными ограничениями в размещении высокотехнологичных производств за границей, не может обеспечить базу для роста филиппинского экспорта.
В-третьих, в США обсуждают вопрос закрытия своих рынков для трудовых мигрантов, в том числе из Филиппин, которые являются источником дешевой рабочей силы.
Все это требует от Манилы диверсификации своих внешнеполитических и внешнеэкономических связей. Кроме того, демонстративный поиск новых партнеров должен заставить американцев пойти на определенные уступки. С другой стороны, Вашингтон может помешать федерализации Филиппин, усилить местный сепаратизм и создать серьезные социально-политические проблемы. Помимо этого, США развернули информационную войну против Родриго Дутерте. Исход этого не очевиден, поэтому пока рано говорить о реальном сближении Филиппин с Китаем и Россией. Причем в реальности у нас пока нет общих угроз, а общий вызов – лишь исламский радикализм.
Таким образом, Россия имеет некоторый опыт как в создании новых систем региональной безопасности, так и в выстраивании отношений с трудными партнерами. Это может быть использовано в таком взрывоопасном регионе как Южно-Китайское море в виде секторального подхода к формированию единой системы безопасности, то есть вначале решения проблем на двустороннем уровне, а затем перехода на трехсторонний и многосторонний формат. В рассматриваемом регионе это не просто ввиду, как правило, отсутствия общих вызовов и угроз. Тем не менее, нельзя этот вопрос откладывать на будущее, чтобы избежать негативного развития событий. Причем в процессе создания новой системы региональной безопасности ключевая роль принадлежит российско-вьетнамскому взаимодействию, которое в этом регионе не менее важно, чем укрепление российско-китайских отношений.
Следует отметить, что конференция прошла на высоком организационном уровне. В частности, каждому ее участнику были предоставлены полные пакеты документов, включая все презентации и выступления докладчиков, на электронных и бумажных носителях. И она была серьезно освящена в СМИ, в том числе с моим участием (в основном на вьетнамском языке).
В тоже время выяснилось, что Дипломатическая академия Вьетнама и ее фактически структурное подразделение – Фонд исследований Восточного моря, находятся под значительные влиянием со стороны США. Поэтому из организаторов конференции только Ассоциация юристов Вьетнама занимает дружественную для России позицию. Это сказалось на крайне ограниченном российском представительстве на этой конференции.
На конференции присутствовали как представители Китая, так и Тайваня и Гонконга. Конфликта между ними не было, но китайские представители держались особняком от остальных участников конференции. В целом на КНР прямого давления не оказывалось, что говорит о некотором смягчении китайско-вьетнамских отношений.
Была организована экскурсия на военно-морскую базу Камрань, на которой лишь имитируется гражданская деятельность. Об этом свидетельствует, например, отсутствие подведенных железнодорожных путей и портовой инфраструктуры, необходимой для разгрузки и хранения грузов.
В рамках этого визита в Ханое 18 ноября 2016 г. состоялось мое посещение Ассоциации юристов Вьетнама. С вьетнамской стороны в этой встрече участвовали: Ле Минь Там, вице президент и генеральный секретарь Ассоциации юристов Вьетнама (14 лет он возглавляет крупнейший юридический вуз страны – Ханойский юридический институт) и Нгуен Куок Хунг, руководитель юридического консультативного центра Вьетнам-Россия по внешним связям.
В ходе этой встречи обсуждались возможности по установлению сотрудничества между Институтом стран СНГ и Ассоциацией юристов Вьетнама, в целом российско-вьетнамские отношения и перспективы их развития в ближайшее время. В частности, было достигнуто согласие о том, что Вьетнам, как государство АСЕАН, может оказать значительную помощь РФ в укреплении связей с этой организацией и способствовать возвращению России в Юго-Восточную Азию в качестве серьезного внешнеполитического игрока.
Ассоциация юристов Вьетнама — это важная общественная организация Вьетнама. Она непосредственно подчиняется секретариату Коммунистической партии Вьетнама – правящей партии страны. Как следствие, на Ассоциацию возложены серьезные функции, которые включают участие в процессе разработки законодательной базы Вьетнама, распространение правовой грамотности местного населения и проведение бесплатных юридических консультаций для граждан страны. Причем несколько лет назад такая юридическая помощь была оказана оказавшимся во Вьетнаме россиянам по просьбе Ассоциации юристов России.
В разное время руководителями Ассоциации были высокопоставленные и многоуважаемые во Вьетнаме лица, как министр обороны, а позднее министр юстиции Фан Ань, заместитель председателя Национального собрания Вьетнама Фунг Ван Тыу, председатель Верховного суда Фам Хынг и помощник президента страны Фам Куок Ань. Нынешний президент Ассоциации Нгуен Ван Куен является заместителем руководителя Центральной государственной комиссии по юридической реформе (ее возглавляет президент страны). Нгуен Ван Куен был заместителем руководителя аппарата Коммунистической партии Вьетнама по вопросам внутренней политики.
Ассоциация имеет в стране разветвленную инфраструктуру. В частности, ее отделения (представительства) находятся во всех провинциях и важных государственных учреждениях Вьетнама. А вице-президенты Ассоциации являются заместителями министра юстиции, заместителями генерального прокурора, заместителями председателя Верховного суда и заместителями руководителя аппарата Коммунистической партии Вьетнама по вопросам внутренней политики.
Таким образом, состоявшаяся в середине ноября 2016 г. поездка во Вьетнам позволила расширить деятельность Института стран СНГ пространства АСЕАН. Причем вход РФ в эту организацию наиболее вероятен через Вьетнам, в связи с этим целесообразно рассмотреть возможность об установлении отношений между Институтом стран СНГ и Ассоциацией юристов Вьетнама путем подписания меморандума о взаимопонимание. Это может быть сделано в ноябре 2017 г. во время ежегодной международной конференции по Южно-Китайскому морю.
