KM.ru

Как сообщает «Коммерсант», Москва увеличит финансирование проектов, призванных улучшить имидж нашей страны. На повестке дня – использование «мягкой силы», способа, который обычно ассоциируется с западными методиками, но сейчас и в России все больше говорят о необходимости перенимать соответствующие гуманитарные технологии.

Заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин комментирует эту тему для КМ.RU.

В России наконец-то озаботились «мягкой силой». Американец Джозеф Най говорил, что это способ сделать так, чтобы другой стремился к тому же, к чему стремишься ты, и при этом без взяток и подарков. Современный мир насквозь пропитан информацией, и «мягкая сила» зачастую оказывается сильнее военных систем.

Да, сама идея использовать «мягкую силу» правильная. Верно и то, что влияние надо оказывать без посредников. Когда мы оказываем помощь другим странам через Всемирный банк, 99,9% людей считают, что это американцы помогают, поскольку люди знают, что офис этого банка находится в Вашингтоне. Надо переходить на двусторонние методы.

Что касается того, что в качестве инструмента влияния выбрано Россотрудничество, то у меня двойственное отношение к этой проблеме. Есть две модели осуществления «мягкой силы»: американская и немецкая. В первом случае влияние оказывается, по сути, через подразделение Госдепартамента, то есть Министерства иностранных дел Соединенных Штатов. Во втором случае влияние оказывается через фонды политических партий. Немецкий вариант для нас пока закрыт, так что остается МИД, а Россотрудничество как раз и является его подразделением.

Но почему же так мучительно сложно происходит реализация методов «мягкой силы» со стороны МИДа? Я считаю, что это потому, что МИД никогда не занимался «мягкой силой», а занимался классической дипломатией. В советские времена вопросы «мягкой силы» были сосредоточены в соответствующем отделе ЦК КПСС и в так называемых общественных организациях. Зачастую МИДу сложно преодолеть инерцию, преодолеть стереотип, согласно которому дипломат привык иметь дело с министрами и прочими официальными представителями других стран, а не с общественностью.

Сейчас ставится вопрос о направлении средств на взаимодействие со странами в первую очередь постсоветского пространства, а Россотрудничество имело дело скорее с соотечественниками из дальнего зарубежья, и его деятельность была связана в основном с деятельностью в сфере культуры. Сейчас, как я знаю, Россотрудничество достаточно активно разворачивает свою деятельность на Украине, там открылись его представительства. Мероприятия, которые проводятся, связаны с организацией концертов фольклорных коллективов и отмечанием памятных дат. Это тоже необходимо, но это имеет достаточно мало отношения к тому понятию «мягкая сила», о котором идет речь. Джозеф Най говорил, что ошибка Москвы и Пекина в том, что они думают, будто главный инструмент «мягкой силы» – это правительство. В чем-то он прав.

Информационное поле в подавляющем большинстве постсоветских государств является в значительной мере западным. Насытить это информационное поле нашей информацией, да так, чтобы ее воспринимали, – это очень непростая задача. Но это надо делать.