При рассмотрении происхождения названий современных государств можно выделить две основные категории – государства, названия которых формировались исторически и, как правило, связаны с доминирующим государствообразующим этносом и государства с придуманными названиями в соответствии с политическими целями и задачами. Поэтому мы можем говорить об исторических названиях государств и политических. Примерами первых являются Россия, Франция, Германия, Польша, Греция и т.п. Политические названия были даны СССР, США, Боливии, Колумбии, Румынии, Австралия и др. К числу последних могут быть отнесены Австрия и Украина. Имея целью рассмотреть узловые пункты формирования названия «Украина», я об этих двух современных государствах и хотел бы поговорить. И объяснить, почему Украина сравнивается и даже связывается с Австрией, а, допустим, не с Боливией или Гондурасом. Начнем с Австрии.

В Австрии, и когда она была эрцгерцогством, и когда стала империей, и позже при республиканской форме правления, доминирующим государствообразующим этносом были немцы. И современные австрийцы, т.е. граждане Австрии, это этнические немцы (южные), разговаривающие на австро-баварском диалекте немецкого языка.

Австрия – на немецком языке Osterreich – означает восточная страна (на древненемецком Ostarrichi). До 1804 г. Австрия в статусе эрцгерцогства входила в состав Священной Римской империи германской нации и действительно была восточной окраиной этого, иногда мощного, государственного образования, просуществовавшего почти 850 лет – с 962 по 1806 гг. В 1804 последний император Священной Римской империи Франц II принял титул императора Австрии, чем собственно, не только начал историю Австрии как отдельного суверенного государства, но и положил конец существованию Империи германской нации. Совершенно очевидно, что в рамках одной империи другая существовать не может. А именно так получилось в 1804 г., когда эрцгерцогство Австрия, бывшая частью Священной Римской империи германской нации, стала также империей, сохранившей свое предыдущее эрцгерцогское название. Видимо, так было проще сделать в той политической ситуации. Хотя, спустя полвека такое решение Австрии аукнулось проигранной в 1866 г. Пруссии войной за германское наследство. Подданные Австрийской империи, будучи этническими немцами (германцами), но называясь австрийцами – osterreicher, – потеряли моральное право на Германию. В то время как в Королевстве Пруссия в середине XIX в. культивировался германский дух и подданные прусского короля никогда не называли себя пруссами или пруссаками, а только германцами (немцами). Во многом и поэтому Германия во второй половине XIX века осталась за Пруссией, а не за Австрией.

Если говорить об Австрии XIX в. с позиции этнической оценки, то фактически со второй половины этого столетия предпринимаются попытки формирования новой австрийской нации. Не наша задача сейчас анализировать этот процесс и его выход в двадцатый век, мы можем просто зафиксировать факт. Нас интересует даже не сам этот австрийский опыт, а роль Австро-Венгерской империи, такой формат Австрия обрела в 1867 г., в формировании еще одной новой европейской нации XIX века – украинской.

Именно в имперской канцелярии Франца-Иосифа во второй половине XIX в. был разработан проект по созданию Украины как нерусского государства, чтобы закрепить ее в составе габсбургской монархии. Австрийцы учли неудачный опыт Польши, которая пыталась окатоличить и ополячить своих русских подданных. Они сменили акценты на формирование новой, искусственной этно-территориальной общности — украинцев. Для этой цели, в частности, австрийцы активно поддерживали деятельность культуртрегерской организации украинства «Просвиты». Надо признать, что проект стал успешным. Об этом говорит существование и современного украинского государства, и укоренившийся среди южных русских этноним «украинцы».

Однако следует помнить, что проект создавался не столько для украинцев, а точнее, вовсе не для них, а для Австро-Венгерской империи. Поэтому для украинства, для обоснования его природности и историчности в этом проекте была заложена «мина замедленного действия». Эта «мина» начинает срабатывать тогда, когда Украина пытается суверенизироваться в отдельное этническое государство. Как Австрия оказывается не в состоянии обосновать свои претензии на германское наследство, так и Украина не может обосновать свою преемственность тысячелетней исторической русской социокультурной традиции, берущей начало даже не с Великого Киевского княжества, а с Ладоги и Новгорода Великого. К слову сказать, столь нелюбимая современными адептами политического украинства поговорка «Киев – мать городов русских» явно выглядит незаконченной потому, что в ней не хватает упоминания об отце. А, как известно, в нормальном природном процессе детей без отца не бывает. Поэтому поговорка, безусловно, требует дополнения: «Киев – мать городов русских, а Великий Новгород – отец». Вот этого наследия украинский проект Австрии оказывается начисто лишенным. Потому украинцы – новый этнос, создаваемый по политическим мотивам и по своим проектным установкам изначально враждебный русской нации во всех ее проявлениях – великорусском, белорусском и югорусском.

Украинцы, как они не стараются, в своей истории глубже конца XIX века опуститься не в состоянии, а как только они пытаются такое сделать, то сразу оказываются в русской традиции и русской истории, будь то Богдан Хмельницкий или князь Разумовский, или даже Мазепа, который все-таки был русским предателем, а отнюдь не украинским. И отсюда его судили по русским правилам, а не по правилам его европейского покровителя шведского короля Карла XII.

Кстати, как не парадоксально, но название книги бывшего украинского президента Л. Кучмы «Украина не Россия» приобретает совершенно иной смысл, нежели закладывался ее авторами. Ее можно понимать так: Украина не Россия, а европейский проект в австрийской редакции, подготовленный для того, чтобы увести значительный южно-русский фрагмент Русского Мира в иной культурно-цивилизационный контекст. Но ее можно прочитать и таким образом, что Украина действительно не Россия, а мифологема, продуцирующая этническую химеру. Раз уже я вспомнил об этой книге, то не могу не заметить, что она удивила не столько тем, что ее написал человек, который в 1994 году избирался в президенты совершенно с иными декларируемыми принципами и говорил на русском языке о своей преданности общероссийской культуре и традиции, а более всего изданием ее в 2004 году массовым тиражом в Российской Федерации и абсолютно нулевой реакцией руководства РФ на это провокационное издание.

Исходя из отмеченного, совершенно некорректно, как минимум с научной точки зрения, говорить о каком-либо русско-украинском единстве и общности. Возможно (и необходимо!) говорить о югорусском/малороссийском и великорусском братстве и общности в рамках единого для них Русского Мира. Понятно, что современные адепты украинского проекта и, прежде всего, украинские политики никогда не примут очевидные факты и будут использовать все доступные приемы, в т.ч. манипуляционные, чтобы представлять историчность украинства. Вопрос должен быть адресован не им вовсе, а русскокультурному сообществу, прежде всего ученым, которым следует начать системную работу по демифологизации украинства и, буквально, требовать от политиков корректности в использовании понятий, характеризующих затрагиваемую тему.

В плане практических рекомендаций по демифологизации украинства, как мне видится, необходимо разработать проект по созданию на Украине сетевой системы научно-просветительских центров по информированию общественности о знаменательных датах, событиях, явлениях русской истории и культуры, общих для современных Российской Федерации и Украины.

Базовыми точками такой структуры на первом этапе могли бы стать столицы и крупные города юго-восточной и центральной Украины, где имеется высокий интеллектуальный потенциал русскокультурной среды.

По направлениям прогнозируемой деятельности НПЦ находятся в контексте общегосударственной политики поддержки и работы с российскими соотечественниками, функционирования различных фондов и советов русской культуры и истории. Там можно искать ресурсы для реализации проекта.

Каналами информирования общественности и формами деятельности НПЦ могут стать:

ü публикации в СМИ,

ü общественные и депутатские слушания,

ü конференции, симпозиумы, семинары, Круглые столы научно-экспертного сообщества,

ü просветительские беседы, лекции, информации в учебных заведениях, трудовых коллективах, территориальных сообществах,

ü научно-методические и образовательные секции, кружки и занятия с учителями, студентами, школьниками, творческой самодеятельностью.

Доклад прочитан на Международной конференции

«Исторические традиции в российско-украинском социокультурном пространстве: вопросы языка, культуры, национальной и религиозной идентичности».

– Институт стран СНГ. – Севастополь, 3 июля 2009 г.