Интернет-журнал «Новое Восточное Обозрение»

( Так же статья опубликована на английском языке, см. ниже)

Растущее беспокойство из-за всё более жёстких вооружённых столкновений по линии соприкосновения Азербайджана и Армении вновь ставит Карабах в центр всеобщего внимания. С начала июня погибли пять азербайджанских и трое армянских военнослужащих. Перестрелки, которых и ранее не всегда удавалось избежать, превращаются в повседневную норму. Казавшийся пару лет назад замороженным, карабахский конфликт грозит разогреться до масштабного военного столкновения. Гипотеза новой армяно-азербайджанской войны обсуждается мировыми СМИ как вероятная, что уже и само по себе расшатывает сдерживающие устои.

Между тем, эта война никому не нужна, но для многих опасна. Азербайджан, где настроения в пользу военного решения карабахской проблемы получили распространение, едва ли может рассчитывать на блиц-операцию. При всём росте военного бюджета Азербайджана и несомненной модернизации его армии, вдохновляющей азербайджанскую «военную партию», баланс вооружённых сил противостоящих сторон остаётся сопоставимым. Распространённые ссылки на то, что значительно больший экономический и финансовый потенциал Азербайджана обеспечивает ему военное преимущество, не вполне корректны. В сущности, теми видами вооружений, которые Баку закупает по ценам мирового рынка, обладает и Ереван, получающий их по внутренним ценам стран-участниц ОДКБ.

Россия исключительно заинтересована в поддержании баланса сил между конфликтующими сторонами как факторе, сдерживающем военные поползновения. Такой баланс нужен и Соединённым Штатам, и Евросоюзу, а, значит, существенного военно-технического превосходства Баку едва ли сможет достигнуть. К тому же за прошедшие годы Армения создала глубоко эшелонированную систему оборонительных сооружений, что, с учётом горных условий предполагаемых военных операций, обещает, скорее, затяжную войну, чем блицкриг.

Наконец, ещё один фактор, требующий внимания. Как показывает опыт многочисленных грузино-абхазских и грузино-югоосетинских вооружённых столкновений, как, впрочем, и опыт первой карабахской войны, в такого рода конфликтах выигрывает тот, кто более мотивирован. Есть ли у Азербайджана уверенность, что его мотивация сильнее армянской? Карабахской? Между тем, даже затягивание военных действий на несколько месяцев создало бы Баку значительные проблемы. Поставки углеводородов из Азербайджана были бы остановлены. Страна понесла бы огромные экономические и финансовые потери. Экономическое развитие, несомненно, успешное в последнее десятилетие, оказалось бы блокированным на длительный срок. Военные неудачи, к которым относилась бы и неспособность в краткий срок добиться решающего успеха, неизбежно ослабили бы власть, вызвали социальную напряжённость, опасно дестабилизировали бы молодое азербайджанское государство. Но ведь это всё ещё не самый тяжёлый для Баку вариант развития событий. Кто может исключить худшие гипотезы, скажем, крупный военный неуспех, поражение в результате, например, недооценки военного и морального потенциала противника, которым, судя по многочисленным заявлениям, грешат в Азербайджане?

Для Армении, для Нагорного Карабаха война также была бы сопряжена со значительными опасностями. Фактически при любом мыслимом варианте развития крупномасштабного вооружённого столкновения армянская сторона не выиграла бы ничего. А вот риски потерь сравнительно с сегодняшним положением, в т.ч. потерь территориальных, нельзя сбрасывать со счетов. Прибавить сюда всё те же угрозы экономического спада, роста внутриполитических неурядиц и обострения социальных проблем. Что касается карабахской проблемы, то и для Армении она едва ли решится военным путём даже при самом благоприятном исходе военных действий для армянской стороны.

Новая карабахская война грозила бы крупными издержками и России. При некоторых негативных за последний год веяниях в российско-азербайджанских отношениях они всё-таки остаются достаточно дружественными. Азербайджан – значительный для России энергетический партнёр. У нас проживают 2 млн. выходцев из этой страны, с которой Россию связывают тесные людские контакты, узы общего прошлого, интенсивный культурный обмен. Армения, как участница Организации Договора о коллективной безопасности, — российский военный союзник, которым Азербайджан не является.

Следующая отсюда российская помощь Армении в случае вооружённого конфликта с Азербайджаном ставила бы Россию в весьма затруднительное положение, тем более что Азербайджан — член Содружества независимых государств. Сама необходимость принципиального выбора в пользу одной из конфликтующих сторон – это уже крупная внешнеполитическая неприятность для России, чреватая ослаблением и российско-азербайджанского сотрудничества, и российских позиций на Южном Кавказе.

Но есть ещё одно, возможно, наиболее опасное для нас следствие масштабного вооружённого столкновения двух близких России государств. Дестабилизация на Южном Кавказе непременно и весьма негативно влияла бы на 9 субъектов Российской Федерации, составляющих Кавказ Северный. Война в Закавказье подняла бы и без того высокий уровень напряжённости у границ тех территорий России, где её безопасность и целостность наиболее уязвимы. Хаос, генерируемый войной, как показал опыт 90-х гг., легко переваливает на север через Большой Кавказский хребет. Наплыв в Россию 4- миллионной иммиграции был тогда далеко не единственным следствием армяно-азербайджанской войны за Нагорный Карабах, а также грузинских войн против Абхазии и Южной Осетии. Новые вооружённые столкновения в Закавказье чреваты для России очередными потоками беженцев и иммигрантов.

Соединённым Штатам война между Арменией и Азербайджаном также не сулит выигрышей. У руководства США хватает головных болей от Афганистана, кризисных ситуаций на Ближнем и Среднем Востоке. Хотя в случае военных действий в Карабахе Вашингтону легче, чем Москве, сохранить расположение и Еревана, и Баку, дело и для него не обошлось бы без потерь: нейтралитет в подобных ситуациях навлекает на себя критику, хотя и умеренную, но с обеих враждующих сторон. Эта война тем более некстати для США, что она мешала бы фокусировать внимание на сирийском кризисе и иранской ядерной программе, как и использованию Южного Кавказа в своих интересах при новом заокеанском приступе антииранских фобий.

Наконец, Вашингтон — горячий сторонник прокладки газо- и нефтепроводов в обход России, меж тем как война наглядно показала бы крайнюю уязвимость транскавказских маршрутов. Когда Хиллари Клинтон в начале июня с.г. предупредила армянских и азербайджанских руководителей о том, что карабахский конфликт не имеет военного решения, она изложила точку зрения, стопроцентно совпадающую с российской. Хотя США и Россия держатся её по причинам, иной раз, прямо противоположным.

Война на Южном Кавказе причинила бы ущерб Евросоюзу. Западная Европа, энергетически зависимая от России и каспийского региона, рассчитывая диверсифицировать пути прокладки трубопроводов, нуждается в стабилизации положения на Южном Кавказе. Противостояние Азербайджан-Армения мешает укреплению позиций ЕС в регионе, к чему Евросоюз настойчиво стремится.

Едва ли армяно-азербайджанский конфликт отвечает интересам Турции, также намеренной расширить здесь своё влияние. Переход конфликта в горячую фазу сопровождался бы той или иной формой турецкого участия в нём на стороне Баку, что было бы сопряжено с риском надолго закрыть необходимый для Анкары путь урегулирования отношений с Ереваном. Вопрос о форме участия Турции особенно тревожен для всех стран региона, поскольку открывает международную конфликтную воронку, в которую могут быть затянуты, в т.ч., внерегиональные государства.

Понятно, что Иран старался бы держаться подальше от вооружённых столкновений на Южном Кавказе. Они, однако, проходили бы вблизи его границ. Ирану, весьма заинтересованному в укреплении связей с Арменией, в первую очередь экономических, пришлось бы затормозить осуществление двусторонних проектов, а при неблагоприятном для Еревана ходе военной кампании, и отказаться от некоторых, если не всех из них.

Сегодня — мы свидетели давления извне на конфликтующие стороны — Азербайджан и Армению — с тем, чтобы удержать их от масштабных военных действий. Беда в том, что конфликты нередко обостряются вне здравого смысла и не всегда поддаются контролю рациональной логики. Но все же надежда на здравый смысл остаётся, оправдывая оптимизм.

The Dangers Surrounding Nagorno-Karabakh

Karabakh is in the spotlight once again because of growing concern over the increasingly harsh military clashes on the line of contact between Azerbaijan and Armenia. Five Azeri and three Armenian soldiers have been killed the beginning of June. Skirmishes are becoming a daily occurrence, although they were not always avoidable before, either. The Karabakh conflict appeared to be frozen just a couple of years ago. Now it is threatening to turn into a full-scale military showdown. The world media is discussing war between Armenia and Azerbaijan as something that is likely to happen, and that itself erodes the foundations of restraint.

No one wants this war; it is dangerous for many. Azerbaijan, where sentiments favoring a military solution to the Karabakh problem are widespread, can hardly count on a blitz operation. Even with Azerbaijan’s increased military budget and the unquestioned modernization of its army, which is inspiring the Azerbaijani “war party,” the two opposing sides have comparable military forces. Widespread claims that Azerbaijan’s significantly greater economic and financial potential gives it a military advantage are not entirely correct. Yerevan possesses essentially the same types of weapons that Baku is buying at world market prices, and Yerevan has been acquiring them at internal CSTO prices.

Russia is very interested in maintaining balance between the parties in conflict as a way of reducing their propensities for war. The United States and the European Union also want to maintain balance; therefore, Baku is unlikely to achieve military-technical supremacy. In addition, over the years Armenia has created a deeply echeloned system of fortifications, which promises more of a protracted war than a blitzkrieg, considering the mountainous conditions where military operations would be expected to occur.

Finally, there is another factor demanding attention. As the many Georgian-Abkhazian and Georgian-South Ossetian clashes and, indeed, the first Karabakh war demonstrated, the more motivated side comes out victorious in this kind of conflict. Is Azerbaijan confident that it is more highly motivated than Armenia? Than Karabakh? Meanwhile, even dragging out hostilities for a few months would create significant problems for Baku. Hydrocarbon deliveries from Azerbaijan would come to a halt. The country would suffer huge economic and financial losses. Economic development, which has undoubtedly been a success over the past decade, would be blocked for an extended period of time. Military setbacks, including failure to achieve a decisive success quickly, would inevitably weaken the government, produce social tensions and dangerously destabilize the young Azerbaijani state. But not even that would be the worst case scenario for Baku. Who can rule out worse possibilities — for example, a major military defeat caused by underestimating the enemy’s military and moral potential, which Azerbaijan is guilty of, judging by numerous statements?

War would also entail considerable risks for Armenia and Nagorno-Karabakh. In fact, Armenia would gain nothing from any conceivable large-scale conflict. And the risk of losses relative to the current situation, including loss of territory, cannot be discounted. Then there is the threat of an economic downturn, increased internal political turmoil and worsening social problems. The military approach is hardly likely to resolve the Karabakh issue for Armenia even if military operations produce the best possible outcome.

A new Karabakh war would also be costly for Russia. Russian-Azerbaijani relations remain friendly despite some negative trends over the past year. Azerbaijan is a significant energy partner for Russia. Our country has 2 million immigrants from Azerbaijan, a country with which Russia has close human bonds, a shared past and an intense cultural exchange. As a member of the Collective Security Treaty Organization, Armenia is Russia’s military ally, and Azerbaijan is not.

If Azerbaijan and Armenia go to war, Russian military assistance to Armenia under that relationship would put Russia in a very difficult position, especially since Azerbaijan is a member of the Commonwealth of Independent States. The need to choose a side in the conflict would cause big problems for Russia’s foreign policy. It would weaken both Russian-Azerbaijani cooperation and Russia’s positions in the South Caucasus.

But there would be another and perhaps much more dangerous consequence of a large-scale military clash between two countries close to Russia. Destabilization of the South Caucasus would certainly have a terrible impact on the nine subjects of the Russian Federation that make up the North Caucasus. War in the South Caucasus would increase the already high level of tension on the borders of those Russian territories, where its security and integrity are the most vulnerable. As we saw during the 1990s, the chaos generated by war easily moves north across the Great Caucasus Range. The influx of 4 million immigrants into Russia was hardly the only consequence of the Armenian-Azerbaijani war over Nagorno-Karabakh — or Georgia’s wars against Abkhazia and South Ossetia, either. New clashes in the South Caucasus would bring a new flood of refugees and immigrants into Russia.

The United States also stands to gain nothing from a war between Armenia and Azerbaijan. US leaders have enough headaches from Afghanistan and the crises in the Middle East. Although if war comes to Karabakh it would be easier for Washington to retain the goodwill of both Yerevan and Baku than it would be for Moscow, the United States would also suffer losses. Under the circumstances, neutrality would incur the criticism of both sides, although it would be moderate. This war would be even less convenient for the United States because it would interfere with its focus on the Syrian crisis and the Iranian nuclear program, as well as the use of the South Caucasus for its own purposes in a new spate of anti-Iranian phobias.

Finally, Washington ardently supports the laying of oil and gas pipelines to bypass Russia, and war would make plain the extreme vulnerability of the Transcaucasian routes. When Hillary Clinton warned the leaders of Armenia and Azerbaijan in early June that the Karabakh conflict has no military solution, she was stating a viewpoint in full agreement with Russia’s. However, the United States and Russia have diametrically opposed reasons for that point of view.

War in the Caucasus would harm the European Union. Western Europe, which is dependent on Russia and the Caspian region for energy, needs stability in the South Caucasus if it is to have diversity in pipeline routes. The Azerbaijan-Armenia conflict prevents the EU from strengthening its positions in the region, which the EU is aggressively striving to do.

An Armenian-Azerbaijani conflict would hardly be in the interests of Turkey, which also wants to expand its influence there. If the conflict were to heat up, Turkey would get involved one way or another on Baku’s side, and that would pose a risk of preventing Ankara from normalizing relations with Yerevan for a long time to come. The form Turkey’s involvement would take is particularly alarming for all countries in the region because the conflict would open an international sinkhole that they, as well as states outside the region, could be pulled into.

Iran clearly would try to stay out of the fighting in the South Caucasus. However, it would take place near Iran’s borders. Iran, which is very interested in strengthening ties with Armenia, primarily economic ties, would find it necessary to put the brakes on bilateral projects and, should the military campaign go badly for Yerevan, abandon some if not all of them.

Today, we are seeing external pressure to keep the parties in conflict — Armenia and Azerbaijan —from engaging in large-scale military operations. The problem is that conflicts are often not subject to common sense and not always amenable to logical control. Still, there is hope that common sense will prevail and justify optimism.