Заявление грузинских властей о выходе страны из Содружества независимых государств (СНГ) вернуло к жизни разговоры о будущем и перспективах организации.

Как демарш бывшей советской республики отразится на СНГ? Могут ли за Грузией последовать другие страны, входящие в организацию? Что означает крайне запоздалая реакция Александра Лукашенко на события в Южной Осетии? Своими мыслями по этим вопросам с «ДП» поделился депутат, первый заместитель председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками Госдумы РФ, директор Института стран СНГ Константин Затулин.

— Какую роль в СНГ играла Грузия?

— В том-то и дело, что Грузия была скорее тормозным башмаком, нежели страной, заинтересованной в развитии СНГ, способствовавшей ему. Грузия была своеобразным троянским конем внутри организации. Сейчас, когда Грузия покинет СНГ, все остальные страны только консолидируются. Единственной пострадавшей стороной в результате выхода Грузии из СНГ станет сама Грузия.

— Вы думаете, ей что-то угрожает в этой связи?

— Экономически Грузия мотивирована участвовать в СНГ, поскольку большинство производимых там товаров, предметов национально-экономической гордости находит сбыт только на постсоветском пространстве. Теперь эти связи будут прерваны.

— Могут ли за Грузией последовать другие страны, например Украина?

— Во многом это зависит от того, как будут складываться отношения Украины с Западом. Я думаю, вряд ли. Это было бы слишком нарочито, искусственно. И я убежден, что России по отношению к Украине нужно занимать прежнюю, достаточно жесткую позицию. И не позволять ее «размагничивать» разговорами о каких-либо компромиссах, которые России сегодня совсем не нужны.

— О чем, на ваш взгляд, говорит реакция президента Белоруссии Александра Лукашенко (вернее, ее отсутствие) в первые дни конфликта в Южной Осетии?

— Лукашенко в личном плане уязвлен сегодняшним уровнем отношений между Россией и Белоруссией. Он избрал не лучший повод для того, чтобы внести ясность в отношения с российским руководством. На мой взгляд, поступил не самым умным образом, продемонстрировал местечковость белорусской политики. И хотя он уже «поправился», это произошло слишком поздно, чтобы кто-то этого не заметил.