Проблема сохранения национального самосознания белорусов и опасность его исчезновения активно муссируется так называемой «оппозицией». В ее понимании интеграционные процессы на постсоветском пространстве представляются как угроза для дальнейшего существования белорусского народа. В противовес евразийскому вектору предлагается европейский вектор интеграции. Подобная аргументация имела бы право на жизнь, если бы она соответствовала хотя бы элементарной реальности.

Во-первых, никакой европейской интеграции для Республики Беларусь не предвидится, А на нет, как говорится, и суда нет. Тем более, что кризис в Европейском союзе, скорее всего, вообще закроет тему подобной интеграции. Что касается «Восточного партнерства», то в данном случае давно пора называть вещи своими именами. «Восточное партнерство» – это программа, направленная против интеграции Белоруссии с Россией и Казахстаном, это инструмент привязки к себе элит постсоветских республик, чтобы они всячески противодействовали объединительным процессам на постсоветском пространстве.

Но ведь у нас реально идет евразийская интеграция. Так что же будем отвергать реальность и ждать манны небесной от ЕС? Это глупая, недальновидная политика.

Во-вторых, ущемленное положение белорусского населения в Польше определенно показывает, что может представлять собой на деле пресловутая европейская интеграция. Думается, что при подобной европейской интеграции исчезнет не только белорусский язык и культура, но и сама Беларусь.

Данные же объективных исторических и социологических исследований показывают, что такое явление как белорусское самосознание реально может существовать лишь в условиях тесного единства с Россией.

Число граждан Республики Беларусь, считающих своим родным языком русский или белорусский приблизительно равно. В то же время большинство жителей Белоруссии в повседневной жизни пользуются русским языком. При этом 80% граждан РБ в национальном отношении определяют себя в качестве белорусов. В этом как раз и кроется специфика национального самоопределения белорусов, которая никак не подходит под шаблоны из политологического словаря.

Это и выражается в том, что русский язык – это не иностранный язык для Белоруссии, а такой же родной язык для белорусов, как и белорусский. Это выражается и в том, что русский народ – это не чужеземцы, как, например, французы или немцы, а родной для белорусов этнос. Причем важно понять, что русский язык был родным языком для белорусов и в досоветский период. Поэтому ни о какой русификации белорусского народа не только в ХХ веке, но и в XIX веке не может быть речи.

Подтверждение этой непреложной истины можно видеть в языковой политике польского правительства в Западной Белоруссии в 1921-1939 гг. Так, в секретной записке полесского воеводы В. Костек-Бернацкого министру внутренних дел Польши в январе 1937 г. указывается, что «не может быть и речи о том, чтобы в течение ближайших 10 лет учителем на Полесье был белорус или даже местный полешук. Учитель-полешук православного вероисповедания чаще всего русифицирует местное население, вместо активной учительской деятельности для пользы Польши». А в аналогичной секретной записке белостокского воеводы Г. Осташевского от 23 июня 1939 г. говорится: «Сознательный белорусский элемент придерживается прорусской ориентации. В первом ряду стоят здесь древние русские симпатии… Мы должны одолеть древнюю белорусскую культуру».

Таким образом, даже идеологические и политические недруги России, объективно признают тот очевидный факт, что для белорусского народа не существовало проблемы выбора между белорусским и русским языками, поскольку они для белорусов были одинаково родными языками, а белорусская культура, основывающаяся на древних общерусских традициях, рассматривалась как неотъемлемая часть общерусского культурного мира.

Поэтому, ставшая обычной истерика «белорусизаторов» по поводу так называемой русификации белорусов вызвана не заботой о развитии белорусского языка, а совершенно другими соображениями. Какими? Под предлогом возрождения «матчынай мовы» преследуется цель противопоставить белорусский язык русскому, зачислить русский язык в разряд иностранного наподобие английского или немецкого, т.е., лишив русский язык всякого упоминания о его родстве с белорусским языком, противопоставить белорусов и великороссов (русских) друг другу как совершенно разные народы и тем самым подчеркнуть ошибочность политики интеграции с Россией. «Белорусизаторы» понимают, что для реализации их дезинтеграционных замыслов на постсоветском пространстве необходимо именно отрицание русского языка как родного для белорусов.

Кстати, подобная языковая политика уже проводилась в Советской Белоруссии в 1920-х гг. Под видом борьбы с русификацией академик Белорусской академии наук Язэп Лесик и прочие ему подобные деятели русофобского толка, используя репрессивный аппарат тогдашней советской системы, навязывали белорусам такой «белорусский» язык, который был для них абсолютно непонятен. Как справедливо указывали оппоненты Лесика, такая «белорусизация» мешала, а не помогала белорусам получить образование на родном языке.

Вот почему всякое противопоставление белорусского и русского языков, попытки зачислить русский язык в разряд чужеземного для белорусов неизбежно ведут к утрате национального самосознания белорусского народа и к исчезновению самого белорусского языка. Надо понимать, что русский язык выполняет роль главного гаранта сохранения и укрепления белорусского самосознания. Белорус и великоросс (русский) – это родные братья, потому что они сыновья одной матери – имя которой Русь. 

Лев Криштапович