Председатель Союза журналистов Севастополя, исполнительный директор Института стран СНГ в г. Севастополе, капитан I ранга запаса Сергей Горбачев вместе с сотрудником Института стран СНГ Петром Шишкиным подготовил развёрнутые ответы на вопросы редакции об информационной политике в отношении СВО РФ на Украине.

— Как вы оцениваете текущее положение России в информационной войне с Украиной? 

— Ситуация весьма проблематична, начиная от реализации принципов информационной политики и обеспечения информационной безопасности Российской Федерации, как в части удовлетворения информационных потребностей внутри, так и вне Российского государства. Основы негатива – в отсутствии чёткой, скоординированной деятельности в этой сфере в целом в системе российско-украинских отношений, начиная с 1991 года.

Сегодня мы находимся в условиях, когда возможности распространения информации совершенствуются очень быстро. Непреложный и понятный посыл: необходимо соответствовать новым реалиям, вызовам, угрозам и адекватно реагировать на действия маскирующихся оппонентов и явных противников, на изменения потребностей аудитории и действия информационного противника.

— В этой связи следует отметить: формы, методы и инструментарий (масштаб охвата, насыщенность контента и глубина воздействия) официальных медиа России в течение последних лет перманентно отстают от меняющихся реалий, актуальной общей информационной повестки и конъюнктуры конкретного момента. Существуют перекосы в использовании современных технологий и проверенных на протяжении столетий (и даже тысячелетий) видов СМИК (средств массовой информации и коммуникации), прежде всего печатных. Низок уровень использования радио – самого оперативного (быстрее, чем Интернет) средства и способа доведения информации.

— В этой связи следует отметить: в условиях элементарного отсутствия электроэнергии, повреждения коммуникаций (в т.ч. средств связи), использования радиоэлектронного противодействия в основном возможно использование традиционных СМИ (на бумажных носителях и радио). К сожалению, их материально-техническая и кадровая базы слабы и мало используются.

Всего 23 года назад, в период агрессии США и стран НАТО против Югославии в 1999 году, не было таких технических возможностей, доступности и широкого распространения ГИС Интернет (и, соответственно,  социальных сетей). Действовали привычные и ранее освоенные каналы распространения информации: печать, радио, телевидение. Отчасти использовались наружные носители в «режиме дацзыбао», в т.ч. реклама, имеющая социальное, общественно-политическое значение (плакаты, листовки, буклеты, флаеры, наклейки, стикеры и др.). Следует также отметить воздействие оперативного документально-публицистического кино (не путать с телевидением). К слову, до начала 90-х гг. XX века киножурналы выходили массово и регулярно (в период Великой Отечественной войны эта ныне забытая ниша СМИ доказала свою эффективность).

Тогда массовый Интернет (соцсети) как средство распространения информации (коммуникации), упакованной, увы, в примитивный, но сегодня наиболее предпочитаемый потребителями формат (короткий утверждаемый и указующий текст, иллюстрации, видео, аудио) отсутствовал. Также отсутствовала возможность адресной доставки электронной информации для максимально точно определенной целевой аудитории. С 2003-2004 гг., когда социальные сети были приняты обществом и начали обретать популярность, широкое распространение через доступные мобильные устройства (смартфоны)  с возможностью выхода в Интернет  (2010-2011), выросло целое поколение людей, для которых привычным и зачастую основным способом получения информации является использование мобильных карманных устройств. То есть появилась возможность постоянного и оперативного получения «готовой, унавоженной и окучивающей» информации из заранее выбранных (предпочтительных) источников. В то же время резко снизилась востребованность «традиционных» СМИ.

В результате эти процессы (с одновременными негативными явлениями в сферах образования и просвещения) негативно сказались на доступности и влиянии «качественной прессы», стимулирующей мысль потребителя информации. При этом стали утрачиваться важнейшие функции медиа – не только информировать, но и просвещать и воспитывать. Вместе с тем, резко выросли возможности медиа для манипулирования – «промывки мозгов», купирования объективной информации, навязывания конкретного, «выгодного» мнения, а также (как следствие этого) для организации социума к консолидации, причём, зачастую – в протестном контексте. Достаточно легко и эффективно распространяется откровенно ложная информация, стыдливо-либерально относимая к «фейковой». США, страны Запада и Украина системно и достаточно эффективно используют эти новые реалии и возможности.

Так, например, был проведен эксперимент, результаты которого наглядно иллюстрируют ситуацию. 30 сентября 2022 г. в группе Facebook (существовала на тот момент 5 месяцев, 2-3 поста в неделю, около 500 участников, наиболее востребованные публикации набирают охват 80-100, обычный охват публикаций 15-20) был размещен пост с цитатой из выступления  Президента России на церемонии подписания документов о вступлении в состав России четырех регионов – Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Запорожской и Херсонской областей. Менее чем через 3 суток к нему администрацией соцсети было добавлено предупреждение о том, что публикация частично ложная: «Независимые эксперты по проверке фактов считают, что эта информация может ввести людей в заблуждение».

От «независимых экспертов» аудитории группы сообщено: «Фейк: Украина «развязала войну» и «отказалась» вести любые переговоры с Россией». При этом контекст и оспариваемые тезисы не были указаны. Независимые эксперты, конечно, не имеют имен. Поэтому задать вопросы «Кто восемь лет с использованием артиллерии, ракет и авиации убивает людей на Донбассе?», «Кто обстреливает Запорожскую АЭС, добиваясь катастрофы мирового масштаба?», «Что за президент подписал указ о запрете переговоров с Россией?» было просто некому.

Конечно, мы оцениваем объективную реальность и анализируем другие факты. Однако результаты указанного выше эксперимента свидетельствуют о том, что удалённые территориально противники России доступными им техническими способами и средствами формируют желаемую ими степень, формат и уровень объективности информированности людей. Для того, чтобы, в общем-то небольшая и малоактивная группа в подконтрольной социальной сети попала в мониторинг и получила реагирование понадобилось совсем немного времени. В данном случае скорость реакции, ее характер можно считать соразмерной событию-побудителю. Другими словами, наши оппоненты системным информированием, которое логично дополняется воспитательными и обучающими мероприятиями, созданием возможности для проявления в заданных рамках творчества,  формируют для своих сторонников искусственную реальность.

Отдельно хотелось бы упомянуть о возможности воздействия через СМИК других видов творчества, имеющих информационные посылы, в т.ч. на уровне нейролингвистического программирования. Речь – об электронных СМИ и Интернете.

О многочисленных образцах учебников и книг для детей и молодежи, которые были обнаружены на освобожденных от украинских националистов территориях, многие читали и слышали. Но пока нет реальной оценки украинских музыкальных произведений, в которые «зашита» нацистская идеология и постулаты национализма. А к молодежи этот формат, что называется, «заходит», особенно в популярных рок и рэп стилях. И в производстве, при должной организации и стимулировании, такой аудиоконтент относительно недорог. А охват получается значительный, помимо трансляции по радио и телевидению, концерты ряда исполнителей собирают полные залы, музыкальные произведения можно найти и в соцсетях.

Границы украинской искусственной реальности имеют определённые границы и основаны на эмоциях, на тезисах-аксиомах, принимаемых на веру или обоснованных на ложной подаче фактов. Именно поэтому пленённые на поле боя украинские военнослужащие переживают своеобразный информационный шок. Они открывают, находясь в плену, в безопасности, вне информационного и идеологического влияния своего руководства, новую для себя реальность. А в ней нет стремления уничтожить Украину, есть необходимость защитить людей, убиваемых последователями нацистов на протяжении восьми лет. В ней нет дискриминации людей за использование русского языка, как и украинского, крымскотатарского, любого другого. Зато в ней есть предложение и готовность к равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству. Поэтому некоторые пленные украинские военнослужащие не желают возвращаться на Украину, даже при обмене военнопленными.

Еще пример. В социальной сети ВКонтакте, размещен пост о гибели в результате террористического акта Дарьи Дугиной (сообщество существует 5 месяцев, около 700 участников, 2-3 поста в неделю, от 50 до 150 просмотров каждого  поста). Менее суток нашему информационному противнику потребовалось для размещения в комментариях к этому посту о трагедии и теракте, вызвавшему резонанс в обществе, 4 сообщений с негативными содержанием от аккаунтов, не являющихся подписчиками сообщества (оскорбительные комментарии удалены модератором сообщества в соответствии с Правилами ВК). То есть пост о Дарье Дугиной был выявлен в результате мониторинга по ключевым словам. Просмотр и анализ содержания и истории аккаунтов, от которых были сделаны негативные комментарии, позволяют сделать вывод, что эти «пустые» аккаунты специально созданы для негативных действий в сети. А сколько и где публикуется ими негативных комментариев ежедневно? А за неделю?

Информационное поле в настоящее время тоже стало местом противостояния и противоборства. И пренебрегать важностью информационной и пропагандистской работы в современном мире никак нельзя. Ведь уровень информированности непосредственно влияет на убеждения, формирует ценности, и мотивирует, готовит конкретного человека к практическим действиям. Не только доллар мотивирует наемников со всего мира ехать на Украину, но и сформированный за предшествующие годы образ России как врага.

— Что можно изменить в информационном освещении СВО для внутренней аудитории в России?

— Если кратко: на уровне политического (военно-политического) руководства  государства определить принципы информационной политики на фоне СВО и выделить для её реализации серьёзные ресурсы (матеоиально-технические, кадровые, финансовые и др.). Актуализируется проблема выработки ограничительных мер (по Конституции РФ цензура запрещена, но речь – об условиях долговременного существования в условиях ведения масштабных боевых действий). К примеру, в Китае такая практика существует в мирное время, защищаются интересы государства, традиционные ценности, определяются и внедряются приоритеты общества. Это – приоритет власти.

Из этого следует непременное и быстрое переформатирование сеток вещания, контента, повышение контроля за месседжерами и соцсетями, применение карательных мер с обязательной их публичностью. Особо актуально: необходимо возрождение института военной печати и военной журналистики, традиционно сильной и эффективной во времена существования СССР (нынешние «гражданские» военкоры в своём большинстве действуют непрофессионально до примитива, причём, в основном в описательном ключе – «что вижу со свой горы – о том всем и пою»). Военные СМИ деградировали с 1991 года и фактически уничтожены при министре обороны Сердюкове. В этой связи: в период ВОВ «главной газетой» в стране была «Красная звезда», гранки которой практически ежедневно вычитывал лично И.В. Сталин – факт доказанный. Актуальна тема создания органа по типу Совинформбюро (создано в первые дни ВОВ).

На частных уровнях. С учетом того, что в России завершена частичная мобилизация и мобилизованные уже приступили к выполнению задач в зоне проведения Специальной военной операции, представляется важным информирование в каждом регионе о боевой работе их земляков. То есть москвичам необходимо рассказывать о том, как действуют мобилизованные из столицы, крымчанам – о мобилизованных из Крыма. При этом необходимо гарантировать безопасность наших воинов и их семей, так как информация из открытых источников исследуется нашими противниками и используется в целях ведения информационно-психологического противоборства. Персональных данных и иной информации, позволяющих идентифицировать воинов и их семьи, в СМИ и открытом доступе быть не должно. Информация, предназначенная для земляков участников специальной военной операции, должна быть оперативной, достоверной, а также интересной и наряду с текстом «упакованной» в другие востребованные аудиторией форматы: видео, фото, истории, прямые эфиры, карточки, инфографику.

Помимо распространения информации с использованием традиционных и привычных старшему поколению управленцев средств (печатные СМИ и полиграфическая продукция, радио, телевидение), хорошо освоенных сетевых инструментов (сайты), считаем целесообразным более активно, системно и скоординированно действовать на площадках социальных сетей и мессенджеров (ВКонтакте, Одноклассники, Телеграм, ЯндексДзен и др.). Это важно для информирования, повышения вовлеченности и просвещения детей и молодежи, наиболее социально активной части общества среднего возраста. Публикации в СМИ и сообщения в официальных источниках о возможностях российской системы госпабликов и управления ими (проект «Госпаблики» предполагает централизованное управление аккаунтами в соцсетях и мессенджерах с возможностью модерации и построения контент-плана)

Изложенное свидетельствуют, что инструменты для работы у нас есть. Необходимо высокопрофессиональное руководство и выстраивание гибкой, оперативной, быстро адаптирующейся к изменению информационного поля и потребностей аудитории работы по созданию достоверного, наглядного и убедительного контента, его распространению с учетом возрастных и социально-демографических особенностей аудитории.

Особо следует отметить роль информационного воздействия (информационно-психологического обеспечения) на военнослужащих (и не только), решающих задачи непосредственно в зоне СВО (на освобождённых территориях, находящихся под воздействием сил противника). Напомним: в зоне СВО запрещены (и зачастую отсутствует возможность) к использованию Интернет, айфоны, отсутствуют телевидение и радиовещание.

— Нужна ли особая информационная политика на освобождённых территориях?

— Безусловно, особенно с учетом опыта Крыма и Севастополя. В этой связи: на полуострове множество проблем. Например, практически полное отсутствие качественной федеральной прессы, отсутствие Почты России (действует уродливая «дочка» – Почта Крыма), тотальное сокращение сети Союзпечати, унылое существование большинства местных-региональных СМИ, их «умирание» (в субъекте Федерации Севастополе уничтожена единственная ежедневная газета «Слава Севастополя», не дожившая в этом году до своего 105-летия),  драконовская деятельность Роскомнадзора и др.

В переходный период (как долго – открытый вопрос), а также на прилегающей к линии боевых действий территории, особая информационная политика (и практика), несомненно, нужна. Обязательно необходимо информировать людей о доступных в конкретном месте достоверных информационных ресурсах. При этом могут быть какие-то ограничения, о которых надо говорить прямо и честно.

Например, если раньше о результатах нанесения артиллерийского удара необходимо было узнавать от агентуры, направлять разведчиков, беспилотные дроны, то при неконтролируемом использовании соцсетей достаточно мониторить социальные сети. Не задумывающиеся о том, что публикуемые ими сведения помогают противнику, люди размещают фотографии и видео, дают необдуманные комментарии. Анонсирование мероприятий с массовым участием людей может привлечь внимание противника, выбирающего очередную цель для удара.  Это только один пример, подтверждающий необходимость особой информационной политики на освобожденных территориях.

Кроме того, в этот период для людей важны многие вопросы: как оформить личные документы, какие меры государственной поддержки они могут получить, где и как их можно получить, как работает портал Госуслуги, и многое-многое другое. Специалисты государственных органов все это знают, они находятся рядом с людьми, слышат их и знают их потребности.

А вот все ли у этих специалистов есть для того, чтобы эффективно решать задачи информационного обеспечения, не менее важно. Есть ли возможность охвата конкретного района теле- и радиовещанием? Есть ли мобильная телефонная связь и доступ к мобильному интернету? Есть ли у жителей конкретного района, улицы, многоквартирного дома доступ в Интернет? Есть ли у людей возможность включать телевизоры и радиоприемники? Есть ли возможность оперативной печати полиграфической продукции на месте? С какой задержкой поступают газеты? Есть ли места (конструкции) для размещения социальной рекламы и информации, возможности изготовления постеров для них?

СМИ на освобождённых территориях должны по-особому функционировать, иметь прикладное, прагматически-прикладное значение, обеспечивающее новую организацию жизни. Для этого нужны база, силы, средства и кадры.

— Имеются ли сейчас реальные возможности для организации российской информационной кампании среди граждан Украины на оставшихся неосвобожденными территориях Украины?

Безусловно, имеются. И примеры как это сделать дает наш информационный противник.

Во-первых, необходимо отметить: для информационного воздействия на крымчан в свое время украинскими пропагандистами были специально созданы информационные ресурсы, а уже существовавшие переведены на антироссийский формат. Пример – телеканал «Дом» (Телеканал «Дом» («Мультимедийная платформа иновещания Украины», город Киев) осуществляет спутниковое вещание на неподконтрольные Киеву территории Донбасса и российский Крым с 1 марта 2020 года. Онлайн-трансляция эфира идет на сайте телеканала и в YouTube).

Создавать специальный телеканал, конечно, нам не надо. Достаточно обеспечить техническую возможность принимать вещание российских телеканалов в цифровом формате наземного телерадиовещания, возможность приема спутникового телесигнала.

О возможности онлайн просмотра телепередач, думаем, знают все. Именно поэтому видеосервис YouTube блокирует каналы российских медиа, которые, по его мнению, финансируются государством (каналы RT, Sputnik, МИА «Россия сегодня», РБК), а также удаляет материалы о событиях на Украине, которые не соответствуют политике сервиса. Иначе чем цензурой это назвать трудно. Но и на эти действия необходимо оперативно отвечать, создавая возможности украинцам смотреть видеоконтент на доступных им ресурсах.

Можно вспомнить о практике вещания иностранных радиостанций в период Холодной войны на аудиторию в СССР, а также иновещания советских радиостанций – во время Великой Отечественной войны на аудиторию Германии на немецком языке, радиовещания на других иностранных языках (подробнее об этом в сборнике научных статей, изданном факультетом журналистики МГУ в 2015 г.

При этом в первую очередь необходимо поставить себя в обстоятельства человека, который находится на территории, подконтрольной киевскому режиму, где карают за подписку на российские социальные сети, за телефонные звонки в Россию.

Надо дать людям на Украине возможность использовать альтернативные украинским источники информации  так, чтобы не подвергать их опасности.

— Целесообразно ли развернуть более активную пропагандистскую кампанию среди незападных стран по целям и задачам СВО?

— Скорее не пропагандистскую, а массированную информационную кампанию. Возможность альтернативы и возможность получения объективной, качественной не особо навязчивой, но постоянной информации сделает своё. Выбор и конкуренция важны для зарубежного потребителя информации.

Введенными в заблуждение, обманутыми людьми легко манипулировать. Хотя «прививка» от дезинформации давно известна – использовать достоверные, проверенные источники информации, сравнивать информацию из нескольких источников. И люди настроены сравнивать то, что им говорят сейчас, и то, что в действительности происходит завтра. И в России, и в зарубежных странах люди выбирают для себя достоверные источники информации.

Информировать наших союзников также необходимо, нельзя полагаться только на работу национальных СМИ. Потому что именно уровень информированности формирует убеждения, которые затем воплощаются в действия.

При этом надо понимать, что любые наши действия, действия в информационной сфере не являются исключением, требуют соответствующего руководства, ресурсов (временных, человеческих, материальных, технологических и др.), выработанной концепции их применения с конкретизацией целей, задач, форм и методов работы.

Достойным примером такой информационной работы для зарубежной аудитории является деятельность международной телевизионной сети RT – это новостные каналы на русском, английском, арабском, испанском, французском, немецком языках и документальный канал RTД на русском и английском. Телесеть RT также включает в себя онлайн-порталы на шести языках и глобальное мультимедийное агентство RUPTLY, предлагающее эксклюзивные материалы телеканалам всего мира.

Но стоит заметить, что информационная работа, как и журналистская деятельность, – не застывшее во времени и неизменное по содержанию явление. Это живая работа для людей, которые каждый день, здесь и сейчас нуждаются в информации. Ее необходимо непрерывно продолжать и постоянно совершенствовать.

В общем: нужны державная воля власти, исполнительность и обязательность чиновников, постоянство, инициатива и творчество, а также мощная база – материально-техническая, кадровая, финансовая. Это – время и затраты.