Интеграция в Латвии определяется в программе, разработанной в недрах Министерства культуры Латвии. Она направлена на укрепление латвийской национальной идентичности, основой которой является латышский язык, а корневыми понятиями – гражданство, натурализация и европейские демократические ценности.

Меры, которые осуществляет государство в сфере школьного образования, соответствуют духу и букве программы интеграции общества (Программы принятой латышской частью общества – прим. А.Н.). Однако следует заметить, русская часть гражданского общества в Латвии негативно встретило программу интеграции, которая более походит на очередную попытку ассимиляции русских в Латвии. Если одна из целей программы – сплоченность общества и при этом национальное меньшинство не принимает ее основные положения и никто, собственно говоря, и не спрашивает, согласны ли русские с установками государства в этой сфере или нет, следует, на мой взгляд, ждать противоположных результатов, т.е. маргинализации и дезинтеграции общества

В латышской среде бытует мнение, что у русских в Латвии нет проблем, их никто не притесняет, и они имеют такие же права, как и латыши. В свете этого утверждения было бы интересно узнать, а для какого процента директоров и завучей русских школ Латвии, и Риги в частности, русский язык является родным? Не является ли такая ситуация дискриминацией по национальному признаку?

Полагаю, квалификация ситуации как дискриминационной в Латвии находится в компетенции правозащитников. Прецеденты, связанные с увольнением или назначением на должность директоров и завучей по национальному признаку лично мне неизвестны.

Исследования и статистические данные о тенденциях вытеснения русских кадров из латвийской школы не проводились, и соответственно таких данных нет. Поэтому при оценке ситуации я использую интервью респондентов, пожелавших остаться анонимными. Один из респондентов подчеркнул невозможность в Латвии исследований, затрагивающих проблемные узлы школ национальных меньшинств.

Суть мнения респондентов заключается в том, что негласные политические договоренности в Риге и Латвии в целом остаются определяющими при назначении директоров школ. Также очевидна тенденция вытеснения русских кадров из административных структур школы. Один из респондентов подчеркнул, что позиция «русский» условная (то есть в эту группу могут входить и латыши, и латгальцы, и евреи, и украинцы, и русские и т.д.) Речь идет не об этнических русских, а именно о тех людях, для которых русский язык является родным.

Более 20 лет работаю в разных школах г. Риги, преподаю Всемирную и историю Латвии. Несмотря на то, что уровень понимания рядовыми учителями процессов, происходящих в низшем управленческом звене образования, минимальный, все же рискну поделиться своими впечатлениями.

Как известно, Рига делится на две части: правобережный и левобережный город. Почти 20 лет проработал в школах на левом берегу города, т.е. в Пардаугаве.

Директоров школ, работающих по программам образования национальных меньшинств, в Пардаугаве или Задвинье условно можно разделить на три группы: директора, сделавшие карьеру еще с советского периода, директора, поставленные на должность из представителей самой школы уже в новую эпоху, директора, пришедшие из вне. Впечатление такое, что власти охотнее продвигают на должность директоров национальные кадры. Какое это имеет значение для образования? Мне известны в Пардаугаве школы, в которых директора, вышедшие из национальных кадров, более ретиво проводят политику ассимиляции, не соблюдая, установленной языковой пропорции для начальной, основной и средней школы. Респонденты в интервью утверждали, что в некоторых таких школах не только педагогические собрания проходят на государственном языке, но также и классные часы уже среди учеников.

За последнее время участились случаи закрытия русских школ. Не является ли это свидетельством углубления дискриминационной политики по отношению к русской общине и существует ли статистика по динамике закрытия русских школ в Латвии?

Ответ на вопрос затрудняет общая тенденция, связанная с закрытием и реорганизацией школ из-за экономического кризиса и демографического упадка в Латвии с 1991 года. Со статистикой можно познакомиться на сайте Министерства образования и на страницах газеты «Образование и культура» («Izglītība un Kultūra»). Согласно статистике в 2009 году было закрыто 57 учебных заведений и 84 реорганизованы, в 2010 году ликвидировано 10 школ и 26 реорганизовано, в 2011 году закрыто 12 школ и 20 учебных заведений реорганизовано. В этом году та же участь ожидает 5 школ и 5 еще будет реорганизовано, будет закрыто одно Детское дошкольное учреждение. Одну из таких ликвидированных школ (30-ю), уже в бытность русского мэра г. Риги Н.Ушакова, я в свое время посетил и взял интервью у представителей родительского комитета и администрации школы. Несмотря на то, что формально (по количеству учеников) школа не соответствовала критериям для ее закрытия, а ее все-таки реорганизовали и соединили с соседней школой, мы не имеем оснований и в этом случае для утверждения о дискриминации русских по национальному признаку. Решение о ликвидации школ принимает самоуправление. В Риге самоуправление возглавляет русский мэр Нил Ушаков вместе с победившей на выборах партией – «Центром Согласия». По всем признакам – формальным и неформальным такое действия неправомерно относить к дискриминации русского населения города, ведь ее закрыли сами русские без всякого давления извне.

Отличие ситуации ликвидации латышских школ и школ национальных меньшинств в том, что, если закрывается школа, где учатся русские дети, то уже навсегда, а латышскую школу по закону можно вновь открыть, если будет соответствующее количество учеников.

Опасной представляется дискуссия об обучении в детских садах только на латышском языке. Как известно, в Латвии в сфере школьного образования если уж открылась дискуссия, то рано или поздно замыслы ее организаторов будут воплощены в жизнь…

Вероятно, для выхода из создавшейся ситуации было бы разумно вернуться к автономии русской школы и русского образования в Латвии в целом?

Латвийский закон «О свободном развитии национальных и этнических групп Латвии и праве на культурную автономию» и закон от 19 марта 1991 года, согласно которому национально-культурные общества имеют право основывать национальные школы. Кроме этого, история довоенной Латвии, в которой реально существовала, по крайней мере, до авторитарного переворота Карлиса Улманиса 15 мая 1934 года, автономия русского школьного образования, дают и правовые, и исторические основания для постановки данного вопроса.

Автономия русского образования – это не только альтернатива существующему положению русского образования в Латвии, при котором внешне соблюдаются нормы демократии, а по существу все вопросы решаются без участия гражданского общества Латвии, но это еще цивилизованный путь выхода из конфликта, который мог бы устроить как русскую, так и латышскую часть общества.

Дело не столько в процентах, которые оставляют власти для русского языка. Дело в том, что русские должны быть активными участниками, субъектами школьного образования в Латвии. Для этого и нужна автономия, так как практика жизни показывает, вне специально организованного пространства русских не допускают в органы власти.

Также хотелось обратить внимание, что кроме правовых аспектов есть еще и философия образования. Здесь мы находимся на абсолютно противоположных позициях. Нынешний министр образования Латвии – Роберт Килис – модернист. В основе его новаций, на мой взгляд, лежат принципы необоснованного экспериментализма, попытки насильственным образом пересадить западные образцы на латвийскую землю. Вся реформа движется в русле административно-финансовых манипуляций. Для русских в Латвии (хотя часть русских участников образования с удовлетворением принимают модернистскую парадигму) основное, все-таки, в проблеме преемственности, сохранения и развития русского языка и культуры.

Сергей Мазур –

главный редактор

Альманаха«Русский мир и Латвия»,

преподаватель истории.

Беседу вел

Андрей Неронский

Руководитель ЦРКЛ в Москве

 Источник : Центр русской культуры Латвии в Москве