Русские – коренные жители Прибалтики

Прибалтийский регион является традиционным местом проживания русского этноса. Это принципиально отличает Прибалтику от некоторых других районов постсоветского пространства (Средняя Азия, Закавказье), где русские появились лишь вследствие расширения границ Российской Империи. Славянские племена поселились в Прибалтике еще в доисторические времена и проживали там рядом с предками латышей, эстонцев и литовцев. Например, согласно позднеримским источникам, географический ареал проживания славян включал побережье Балтийского моря. Более того, современные генетические исследования показывают, что около половины латышей и литовцев принадлежат к славянской гаплогруппе R1a1. А эстонцы, по последним научным данным (докторская диссертация Тыну Эско) генетически стоят ближе всего к северо-западными русским, латышам и литовцам.

Поэтому попытки нынешних властей стран Прибалтики представить местных русских, как неких пришельцев в этом регионе совершенно не обоснованы. Русские – такие же коренные жители Прибалтики как латыши, эстонцы и литовцы. (Под «русскими» мы в данном случае подразумеваем великороссов, белорусов и украинцев). Между тем, устоявшимся мифом современного латвийского и эстонского официоза является тезис о том, что русское население Прибалтики появилось в советский период вследствие целенаправленной политики властей СССР по изменению демографического баланса в регионе.

Эстонская пропаганда, например, делает упор на то, что в 1934-1989 годах неэстонское население республики увеличилось с 11,9% до 38,5%. Хитрость здесь заключается в том, что за точку отсчета берется наиболее выгодная для этнократов дата. Если же сравнивать с ситуацией перед Первой мировой войной, то численность неэстонского населения в 1913 году составляла 28%. (Toivo U Raun. Estonia and Estonians. Stanford: Hoover Press, 2001. – p. 91). Ну, а сейчас (2011 г.) русские составляют в Эстонии 27.5%, эстонцы — 68,7%. (Все население Эстонии сейчас – 1 294 000 чел.). То есть демографический баланс в Эстонии вернулся к своему естественному состоянию, как он сформировался в начале 20-ого века.

В Латвии – та же история. Там принято сравнивать с 1935 годом, когда этнические латыши составляли 77% населения. В 1989 году их доля уменьшилась до 52%, а доля русских увеличилась до 41.86%. По переписи 2011 года доля латышей составляет 62,1%, русских — 32,4%. (Все население Латвии на 2011 год — 2 067 887 чел.). Между тем, в 1914 году латыши составляли чуть более 60% населения в границах нынешней Латвии, а почти 40% приходилось на другие национальности. (На это указывают исследования известных латышских ученых – статиста М.Скуениекса и демографа П.Звидриньша). Таким образом, и в Латвии мы видим восстановление естественного демографического баланса, существовавшего до Первой мировой войны.

В отличие от Латвии и Эстонии, русское население Литвы никогда не было значительным. Перед первой мировой войной доля русских жителей региона составляла всего 5,9%. Сами литовцы, если считать население в нынешних границах с Виленским краем и Клайпедой, составляли 70,3% населения. Двумя крупнейшими национальными общинами были поляки 13,1% и евреи 8,5%. Немцы составляли около половины населения Клайпедского края. В 1989 году доля литовцев увеличилась до 79,6% населения, русских — до 12.3%. В то же время доля поляков уменьшилась до 7%. Таким образом, в составе СССР литовцы даже смогли изменить этнический баланс в свою пользу. Этот процесс продолжился и после получения независимости. Согласно переписи 2011 года, литовцы составляют уже 85% от общего числа жителей (3 058 000 чел.). В то же время число русских уменьшилось до 7,8%, поляков – до 6,7%.

Таким образом, в исторической ретроспективе отчетливо видно, что именно со стороны «титульных» наций прибалтийских государств при первой же возможности проводилась политика вытеснения или принудительной ассимиляции национальных меньшинств. В первой половине 20-ого века в Прибалтике были фактически полностью уничтожены две национальные общины – немецкая и еврейская, а число русских жителей региона существенно сократилось. В советский период естественный демографический баланс был восстановлен. Однако, после обретения независимости власти прибалтийских республик сразу же вернулись к политике вытеснения инородцев. На этот раз основной удар был направлен против русских. В этом смысле политика прибалтийских этнократов шла в том же русле, что и тактика албанцев, которые при помощи Запада провели в Косово этническую чистку сербов. Прибалты действовали иными методами, но стремились к такому же результату.

Дискриминация русских

В подходе властей Литвы, Латвии и Эстонии к «русскому вопросу» имеются свои особенности. Но их политика базируется на общих основаниях — ярой русофобии и дискриминации русского меньшинства. Эта политика нашла отражение в первых же законодательных актах, принятых в республиках Прибалтики после получения независимости. Со временем обозначилось несколько сфер дискриминации русских:

· дискриминация в сфере гражданства

· языковая дискриминация

· дискриминация в сфере образования

· недопущение русских к управлению страной

Безгражданство

26 февраля 1992 г. Верховным Советом Эстонии был издан Указ, восстанавливающий эстонский закон о гражданстве 1938 г.. В соответствии с Указом автоматически считались гражданами только лица, имевшие гражданство на 16 июня 1940 г. и их прямые потомки. Как следствие, автоматически эстонскими гражданами смогли стать лишь около 120 тыс. из почти 470 тыс. русских. Лица, переселившиеся в Эстонию после ее вхождения в СССР в 1940 г., могли получить гражданство только через процесс натурализации.

Закон о гражданстве Латвии был принят 22 июля 1994 г., согласно которому совокупность изначальных граждан составляют лица, бывшие гражданами Латвии до 17 июня 1940 г., а также их потомки, прошедшие регистрацию. Вследствие применения данного Закона лишь около 280 тыс. из почти 900 тыс. русских получили гражданство ЛР. На необходимость изменения Закона неоднократно указывали в своих заключениях международные комиссии, направляемые ОБСЕ и Советом Европы в Латвию, и под влиянием мировой общественности 22 июня 1998 г. были приняты поправки к Закону о гражданстве, которые предоставляли гражданство детям, родившимся в Латвии после 21 августа 1991 г.

Принятые в Латвии и Эстонии законы о гражданстве вызвали появление значительных групп лиц без гражданства. В Эстонии сейчас лиц без гражданства – чуть более 100 тыс. человек, в Латвии неграждан – 300 тыс. Почти 90% неграждан составляют русские. На этой почве в Эстонии возникла курьезная ситуация, когда целые регионы населены негражданами. В Силламяэ их 78,7%, в Нарве – 63,6%, в Кохтла-Ярве — 58,2%. К тому же, в Нарве проживает около 30% граждан России, а в Кохтла-Ярве таковых 13,4%. То есть граждан Эстонии в этих регионах практически нет.

Тем не менее, русские неграждане Латвии и Эстонии поражены во многих правах. Главное, что они не могут избирать и быть избранными, не могут голосовать на референдумах, а следовательно лишены возможности влиять на политический курс своих стран. С формальной точки зрения ситуация обстоит несколько лучше в Эстонии, где неграждане имеют право голосовать на муниципальных выборах. Однако, специфика эстонской политической системы такова, что это «преимущество» выхолащивается путем использования неформальных инструментов.

В настоящее время в Латвии зафиксировано 70 различий в правах граждан и неграждан:

· ограничения на занятие должностей в различных секторах (в государственном, частном и общественных секторах) – 19, 8 и 11 различий соответственно;

· ограничения права на собственность – 9 различий;

· ограничения на занятие частным предпринимательством – 6 различий;

· социальные права – 3 различия;

· другие права – 14 различий.

Вызывает недоумение тот факт, чтопосле вступления Латвии в ЕС ряд занятий (всего 13), по-прежнему недоступных для неграждан Латвии, стал доступным для граждан ЕС. В частности, это касается права выставлять свою кандидатуру и голосовать на местных выборах,что разрешено гражданам ЕС с полугодовым стажем проживания в Латвии. Но по-прежнему запрещено негражданам, не менее 40% которых являются местными уроженцами, а большинство остальных проживания в стране более 30 лет.

На днях Сейм Латвии принял вопиющий по цинизму закон, по которому право на двойное гражданство Латвии предусмотрено только для этнических латышей.

В Литве закон о гражданстве был принят 3 ноября 1989 г., за несколько месяцев до провозглашения независимости. Законом был реализован “нулевой вариант”, т.е. все лица, проживавшие на территории Литовской ССР на законном основании, стали гражданами этой республики.

В 1991 г. 86,9% жителей Литвы приобрели литовское гражданство. В настоящее время гражданство Литвы имеют 99% населения. Лицами без гражданства являются лишь 0,1% населения страны.

Это решение было, пожалуй, единственным позитивным отличием в политике Литвы по отношению к русскому меньшинству по сравнению с ее прибалтийскими соседями. Объяснялось это тем простым фактом, что численность русских в Литве была в процентном отношении значительно меньше, чем в Латвии и Эстонии. И с точки зрения литовских властей, местные русские, даже поголовно получив гражданство, не представляли угрозы для формирующегося этнократического режима.

Тем не менее, во всех других областях – такиx как использование русского языка, образование на родном языке, возможности занимать определенные должности в политической системе и госаппарате русские подвергаются в Литве такой же дискриминации, как и в соседних прибалтийских государствах.

Статус русского языка

Несмотря на то, что русские составляют более одной трети населения Латвии, русский язык в этой стране имеет статус иностранного. Закон «О государственном языке» 1999 г. предусматривает использование исключительно латышского языка во всех органах власти, включая муниципальные, в сфере частного предпринимательства, публичной информации и при обращении в любое государственное и муниципальное учреждение, даже в местах компактного проживания русскоязычного населения.

Аналогичная ситуация сложилась и в Эстонии. Согласно закону «О языке» 1995 г. русский имеет статус иностранного языка. Закон предусматривает использование только эстонского языка во всех органах власти, включая муниципальные, в сферах частного предпринимательства, при обращении в любое государственное учреждение, в том числе, в местах компактного проживания русскоязычного населения. Закон устанавливает право представителей национальных меньшинств получать ответы на родном языке от государственных и муниципальных учреждений только в тех регионах, где «эстонский язык не является языком большинства населения». В этих же регионах с разрешения правительства может быть введен и второй, кроме государственного, язык делопроизводства. Но на практике эта норма блокируется властями. Так, муниципальные власти города Силламяэ, где русские составляют подавляющее большинство населения, дважды обращались к правительству за таким разрешением. Оба раза им было отказано. Ни в одном местном самоуправлении Эстонии предусмотренная и Конституцией, и Законом о языке норма официального двуязычия так и реализована.

В Латвии и Эстонии действуют т.н. «языковые инспекции», которые выписывают штрафы за нарушение языкового законодательства. А люди, находящиеся на госслужбе, могут по навету языковых инспекций быть уволенными с работы. Понятно, что языковые инспекции следят за тем, чтобы не использовался именно русский язык, а не английский или китайский. Не случайно эти инспекции прозвали в народе «языковой инквизицией».

В Литве согласно закону “О государственном языке” (1995 г.) литовский язык является единственным официальным средством общения. Русский язык оказался полностью вытесненным из всех сфер общественной жизни, кроме бытовой. Он был исключен из официального делопроизводства, финансовой и технической документации, переписки, которые обязаны вестись исключительно на литовским языке, не употребляется он во взаимоотношениях государственных, коммерческих и иных учреждений и организаций, действующих на территории Литвы. Несмотря на то, что в Литве действует Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, статус русского языка окончательно не определен. В стране неизменно возникают дискуссии по вопросу написания названий улиц на негосударственном языке в некоторых самоуправлениях, где компактно проживают национальные меньшинства. Между тем, русские составляют достаточно высокий процент населения в Вильнюсе (19,3%) и Клайпеде (25,6%).

Русский язык на телевидении и радио

В Латвии в 2010 г. были приняты поправки к закону «Об электронных средствах массовой информации». Они предусматривали, что национальные и региональные телеканалы, причем не только государственные, но и частные, должны обеспечить, чтобы 65% эфирного времени вещание осуществлялось на государственном (латышском) языке.

Официальный представитель МИД РФ Андрей Нестеренко заявил, в этой связи: «Подобный шаг стал очередным свидетельством дискриминации прав и интересов русскоязычного населения Латвии, в том числе в местах его компактного проживания. Можно с сожалением констатировать, что латвийские власти продолжают проводить линию на дальнейшее сужение использования в общественной сфере русского языка, являющегося родным для трети населения страны».[1]

В Эстонии действует аналогичное законодательство. Внесенная в 1997 г. поправка в Закон “О языке” предусматривает, что “объем для иноязычных передач новостей и прямых передач без перевода на эстонский язык… не должен превышать 10 процентов недельного объема передач собственного производства”. Данное ограничение распространяется на радио- и телевещание.

В Литве на законодательном уровне вещание на русском языке не регламентировано. Однако, в июле 2007 г. государственное телевидение Литвы приняло решение о закрытии передачи новостей на русском языке, которая существовала 15 лет. В конце 2007 г. Комиссия по радио и телевещанию Литвы не выдала разрешение на вещание российской радиостанции «Голос России». По словам чиновников, данное решение было принято для того, чтобы уберечь граждан Литвы от «влияния российской пропаганды».

Сфера образования

Сразу же после получения независимости страны Прибалтики взяли курс на ликвидацию образования на русском языке. Достаточно быстро было ликвидировано вузовское образование на русском. Затем наступила очередь средней школы. Сделать это было сложнее, так как в советский период в Прибалтике сложилась система обучения как на эстонском, так и на русском языке. Ликвидировать русские школы одним махом было невозможно, как технически, так и политически. Поэтому процесс вытеснения русского языка из школьного образования несколько затянулся. Первоначально власти шли по пути массового закрытия школ с русским языком обучения. Так, в Латвии с 1991 по 2008 гг. число русских школ сократилось с 219 до 141, а количество учеников в них со 155 тыс. до 65 тыс. В Эстонии процент учеников русских школ по отношению к общему числу учащихся уменьшился с 32,5% в советский период до 20,4% в 2006 году.

В 2003 г. в Латвии были приняты поправки в закон «Об образовании», которые предусматривали, что в русских школах, финансируемых из госбюджета, преподавание должно вестись в соотношении 60/40 (латышский язык – 60 процентов учебного времени и русский язык – 40 процентов). В частных школах языковых ограничений не существует, но обучение в них дорогое. К тому же, в законе об образовании зафиксировано, что государство оказывает помощь частным школам лишь в том случае, если языком обучения в них является латышский. В 2008 году в Латвии действовало 33 частных школы. Из них 13 русских, 16 латышских и 3 со смешанным обучением.

В Эстонии с 2011 года 60% предметов в русских гимназиях также преподается на эстонском языке. Причем касается этот закон не только государственных, но и частных гимназий. К 2020 году ожидается перевод на такую же систему русского профессионального образования.

Абсурдность ситуации состоит в том, что русские жители прибалтийских государств являются такими же налогоплательщиками, как эстонцы, латыши и литовцы. То есть русские вносят свой вклад в содержание местной государственной системы образования, но лишены возможности обучаться и обучать своих детей на родном языке. Получается, что русские деньги идут на субсидирование титульных языков. Это – не просто дискриминация, это еще и грабеж.

Недопущение русских к государственному управлению

В Литве, Латвии и Эстонии на ключевых постах нет ни одного русского. Это касается постов президента, премьер-министра, министров правительства, ответственных должностей в ключевых министерствах и целого ряда других постов. Когда законным путем назначение русского на такие должности предотвратить невозможно, в ход идут самые разные незаконные механизмы. Наглядным примером, может служить преследование этнического русского политика, лидера Партии труда Виктора Успасских. Что бы не допустить занятие им поста премьер-министра, власти Литвы сфабриковали против него уголовное дело, которое тянется годами и блокирует политические возможности Успасских.

В парламенте Литвы из 141 депутата только 5 русских, что составляет 3,5%. Это в два раза меньше, чем процент русских в населении Литвы. На последних парламентских выборах в Эстонии депутатские мандаты получили 10 русских. Поскольку в эстонском парламенте 101 место, это составляет примерно 10% от численности парламента. Между тем, русские составляют 27.5% населения Эстонии. Одним словом, в этиx двух прибалтийских странах русские недопредставлены в парламентах.

В Латвии на последних парламентских выборах прорусская партия Центр согласия (ЦС) набрала относительное большинство голосов и должна была получить право на формирование коалиционного правительства. Но в данном случае этого не произошло. Чтобы не допустить русских к министерским портфелям, президент Берзиньш поручил формировать правительство партии «Единство», занявшей на выборах третье место. А лидеру Партии реформ Затлерсу просто выкрутили руки, чтобы он согласился на коалицию с «Единством».

Провал этнократической политики прибалтийских элит

Сейчас уже достаточно очевидно, что политика вытеснения и принудительной ассимиляции в отношении русского населения, проводившаяся властями стран Прибалтики последние 20 лет провалилась. Уничтожить русские общины местным этнократам не удалось. Да, часть русских за эти годы покинуло Прибалтику. Но это были в основном те, кто не считал этот регион своей родиной. Те русские, что остались, добровольно никуда не уедут. Сейчас в поисках лучшей доли больше уезжают сами прибалты.

К тому же, русские общины Прибалтики компактно проживают в стратегически важных районах. В Латвии и Эстонии – это столицы Рига и Таллин, а также и восточные регионы этих стран, примыкающие к российской границе. В Литве – это столица Вильнюс и стратегический порт Клайпеда, граничащая с Калининградской областью. Кстати, до сих пор законность передачи Клайпеды Литовской ССР в послевоенный период вызывает большие сомнения. Это – даже более темная история, чем передача Крыма в состав Украины.

Более того, в условиях дискриминации и политического прессинга прибалтийские русские сформировали в своих странах устойчивые этнические общности, готовые бороться за свои права. Русские общины стали более сплоченными, способными на коллективные массовые действия. Это наглядно продемонстрировали русские акции протеста в Эстонии в 2007 году во время сноса памятника «Бронзовому солдату. К сожалению, отсутствие надлежащей реакции на эти события со стороны Москвы привело к тому, что это русское восстание не увенчалось успехом и не вызвало принципиальных изменений в политике властей Эстонии.

В Литве русским политикам, таким как Виктор Успасских, несмотря на преследование со стороны властей, удается прорываться в парламент и участвовать в формировании правительства. Другие русские политики успешно действуют на муниципальном уровне.

Но, пожалуй, русская община Латвии демонстрирует наибольшую сплоченность и боевитость. Латвия — единственная из прибалтийских стран, где русским партиям удавалось проходить в парламент. Наиболее заметными политическими представителями русскоязычного меньшинства в начале 1990-х годов были партии «Равноправие» и Партия народного согласия. Им на смену пришли объединения «За права человека в единой Латвии» (ЗаПЧЕЛ) и Центр согласия (ЦС).

ЗаПЧЕЛ сыграла большую роль в противодействие школьной реформе 2004 года, которая первоначально предусматривала полный перевод русских школ на латышский язык обучения. Начиная с весны 2003 г., в Латвии прошло более сотни акций протеста против реформы. Родительские конференции, многочисленные митинги и шествия, организованные ЗаПЧЕЛ и Штабом защиты русских школ, сбор подписей под письмами в адрес Совета Европы, Европарламента, ОБСЕ, ООН. Эта активность дополнялась обращениями Латвийского общества русской культуры, Латвийской ассоциации преподавателей русского языка и литературы, Общественного совета по вопросам образования при ЗаПЧЕЛ, а также других организаций к руководству Латвии с призывом отменить или видоизменить реформу.

Однако в последние годы ЗаПЧЕЛ преследуют неудачи. На выборах 2011 года ЗаПЧЕЛ не смогла преодолеть 5% барьер. В то же время, Центр согласия выступил очень хорошо. ЦС набрал 28,54% голосов и получил 31 депутатский мандат из 100. На выборах самоуправлений в июне 2009 года представители ЦС были избраны депутатами 43 самоуправлений из 118. В Рижской думе ЦС получил 26 депутатских мандатов из 60. Депутаты от ЦС возглавили думы в Риге (Нил Ушаков), Резекне (Александр Барташевич), Карсаве (Инара Силицка), Зилупском крае (Олег Агафонов).

В то же время войти в правительство на общенациональном уровне ЦС не удается. Все латышские партии и госструктуры сразу же объединяются против него. Это свидетельствует о том, что опора на одни лишь парламентские методы борьбы не достаточна для успеха русского дела. Точно также чрезмерная увлеченность компромиссами с властью, непоследовательность в реализации своих предвыборных обещаний, которыми иногда грешит ЦС, негативно отражаются на русских интересах.

На этом фоне симптоматично возникновение новых политических объединений латвийских русских, таких как «За Родной Язык!» (ЗАРЯ!), сыгравшей ключевую роль в успешной организации и проведении референдума за придание русскому языку статуса государственного. А также Конгресса неграждан Латвии, намеренного сформировать так называемый «парламент непредставленных».

Одним словом, борьба русских Прибалтики за свои права продолжается. И если кто то надеялся, что русских удастся оболванить и запугать, что русские смирятся с положением людей второго сорта, то это было грубой политической ошибкой. И эта ошибка еще аукнется всем прибалтийским русофобам.