×
Полная версия сайта
Материк

Материк

Информационно-аналитический портал постсоветского пространства

https://materik.ru/analitika/reyting-musulmanskih-religioznyh-organizaciy-rossii-v-kontekste-ukrepleniya-partnerskih-otnosheniy-s-iranom-cherez-aktualizaciyu-sufiyskogo-naslediya/
Новости
29 марта
27 марта
26 марта
20 марта
18 марта
15 марта
14 марта
13 марта
«Рейтинг» мусульманских религиозных организаций России в контексте укрепления партнерских отношений с Ираном через актуализацию суфийского наследия

Тезисы выступления председателя организационного комитета

Расулевского клуба, заведующего отделом исламских исследований

Института стран СНГ Ильдара Сафаргалеева

на заседании Расулевского клуба по теме

«Суфийское наследие Ирана и его значение для

укрепления партнерских отношений с Россией»

(16 января, Институт стран СНГ)

Уважаемые коллеги!

10 декабря 2019 года в Институте стран СНГ прошел семинар по теме «Россия и Иран: региональное и глобальное сотрудничество», который заставил задуматься экспертов о взаимодействии наших государств в религиозной сфере.

Несмотря на партнерство, различие в исповедуемой большинством мусульманского населения России суннитского Ислама и приверженностью основной части Ирана шиизму необоснованно привело к определенной однобокости в межрелигиозном сотрудничестве, его основной ориентации на одно российское духовное управление мусульман, представляющее лишь десятую часть российской уммы.

Данный перекос объективно связан с раздробленностью российского исламского сообщества, свидетельствует об имеющихся резервах во взаимодействии мусульман двух государств-союзников и, вероятно, нуждается в определенной корректировке.

Несмотря на кажущуюся динамику этих взаимоотношений, данная активность иранцев проявляется в основном в Москве и с возглавляемыми муфтием Равилем Гайнутдином Советом муфтиев России (СМР) и Духовным управлением мусульман (ДУМ) РФ, резиденция которого находится в российской столице.

Весьма показательным в этом плане обстоятельством было вручение муфтием Равилем Гайнутдином в декабре 2019 года послу Ирана в Москве Мехди Санаи Ордена Почета «Аль-Фахр» «за многолетнее активное участие и поддержку программ и проектов СМР, направленных на расширение межнационального и межрелигиозного сотрудничества, за высокое служение делу укрепления дружбы между братскими народами Российской Федерации и Исламской Республики Иран». Российский муфтий, высоко оценив работу посла, проделанную за последние шесть лет, сказал, что посольство ИРИ сыграло важную роль в укреплении исламской деятельности и мусульманских братских духовных связей в России[1].

Уважаемые коллеги, я направлял приглашение на наш круглый стол религиоведу, профессору МГЛУ, доктору исторических наук Роману Силантьеву, который, к сожалению, по уважительной причине не смог прийти к нам и дать актуальный анализ, или «рейтинг» мусульманских религиозных организаций России. В связи с этим я вынужден лично озвучить его оценки и данные трехлетней давности, опубликованные в приложении к «Независимой газете» «НГ-РЕЛИГИИ». Полагаю, что они вряд ли могли претерпеть кардинальные изменения за столь относительно короткий промежуток времени.

Так вот, согласно его выкладкам, несмотря на медийную активность в Москве и за ее пределами наиболее активно сотрудничающий с иранцами СМР по своему реальному «весу» в российской умме занимает лишь пятое место и контролирует чуть больше 900 общин или 11% от реально действующих организаций. При этом, большая часть из них (свыше 500) сконцентрирована в Башкортостане и подчиняется ДУМ Республики Башкортостан, которое входит в СМР во многом формально. Оставшиеся организации раскиданы по всей стране – от Якутии до Калининграда и от Мурманска до Сочи[2].

Да, действительно, к конкурентным преимуществам СМР можно отнести удачное расположение центрального аппарата в Москве и контроль над крупнейшей мечетью столицы, интенсивную международную деятельность, активнейший самопиар и привилегированный доступ к внутренним и внешним источникам финансирования. Лидеры СМР представлены в Президентском совете, Межрелигиозном совете России, Общественной палате и целом ряде общественных советов при министерствах и ведомствах.

Между тем вышеперечисленные плюсы в настоящее время не компенсируют накопившиеся минусы, из-за которых СМР на протяжении последнего десятилетия постепенно теряет свое влияние в умме. Структура Равиля Гайнутдина проигрывает ЦДУМ России, возглавляемому Талгатом Таджуддином по исторически сложившемуся авторитету, а крупнейшим региональным духовным управлениям Татарстана и Дагестана – по динамике развития[3].

СМР потеряло контроль над ключевыми интернет-СМИ, ее печатные издания малоизвестны, а ситуация с радиоэлектронными СМИ выглядит также не столь радужно.

Международная деятельность тоже имеет проблемные сферы – например, в Сирии, которая является ближайшим союзником Ирана, делегациям СМР до сих пор не рады, и им приходится ездить в Ливан, а у других мусульманских центров проблем с этим нет, и они регулярно посещают САР.

Повышенная скандальность лидеров СМР, которые не могут выстроить отношения с Управлением внутренней политики Администрации Президента, мэрией Москвы, РПЦ, а также систематические случаи осуждения его духовных лиц за экстремизм и терроризм (таковых уже более 30) авторитета этой организации так же не прибавляют[4].

У СМР враждебные отношения с Духовным собранием мусульман России (ДСМР) и ЦДУМ, а с татарстанским муфтиятом они близки к таковым. КЦМСК и дагестанский муфтият открыто с СМР не конфликтуют, однако их отношения натянуты, особенно после скандала с неприятием СМР антиваххабитской «Грозненской фетвы». Союзником СМР можно назвать только ДУМ Республики Крым и города Севастополя.

Среди централизованных мусульманских организаций более сильные позиции занимает старейшая мусульманская структура России – ЦДУМ верховного муфтия Талгата Таджуддина (на третьей позиции по численности общин после ДУМ Республики Дагестан и ДУМ Республики Татарстан). Несмотря на множественные расколы, преследовавшие его на протяжении последней четверти века, ЦДУМ сохранил солидное количество мечетей и влияние в десятках регионов. Его ядро составляют более чем 500 общин в Башкортостане, а еще 600 общин сосредоточено в пяти крупнейших региональных управлениях ЦДУМ – самарском, оренбургском, челябинском, ульяновском и пермском. Более мелкие региональные муфтияты – удмуртский, астраханский, волгоградский и другие дают более 300 общин, что в сумме составляет примерно 1400 единиц. При этом ЦДУМ еще имеет резервы развития и вполне может перегнать ДУМ РТ и по числу юрлиц, и по числу реально действующих общин.

Конкурентных преимуществ у ЦДУМ немало – это и более чем двухвековая история, и особый авторитет верховного муфтия Талгата Таджуддина, солидное число общин и крупный университет в Уфе. Плюс «болгарский проект», результатом которого стало создание полноценного духовного центра татар всего мира и Болгарской Исламской Академии в татарстанском Болгаре, является заслугой именно Талгата Таджуддина.

Впрочем, есть в ЦДУМ и серьезные проблемы – это пожилой возраст большинства имамов вкупе со скромным кадровым резервом, неудачное для всероссийского мусульманского центра периферийное расположение центрального аппарата, которое сильно затрудняет полноценную работу с федеральными властями и СМИ, а также продолжающиеся расколы.

Сейчас зона юрисдикции ЦДУМ охватывает всю страну за исключением Северо-Кавказского федерального округа, Татарстана, Адыгеи, Калмыкии и Краснодарского края.

Самые тесные отношения связывают ЦДУМ с ДУМ РТ и ДУМ РД, тем более что Таджуддин сам является суфием. С КЦМСК и мусульманами Крыма отношения у ЦДУМ ровные, а вот с СМР и ДСМР – враждебные, хотя острота этих конфликтов уже во многом утрачена.

Следует признать, что самой рейтинговой и влиятельной российской мусульманской организацией несмотря на ее региональный статус является ДУМ Дагестана. На начало 2017 года в России было зарегистрировано 5513 мусульманских организаций, включая 83 централизованные. Реальное число общин заметно выше – не менее 8500, однако подсчитать его непросто ввиду отсутствия четкого критерия общины. Так, в Дагестане немало мечетей без общин – например, вблизи дорог для молитвы путешествующих, однако есть и общины без мечетей. Именно в этой республике, а также в соседних Ингушетии и Чечне большая часть общин не зарегистрирована. В других же регионах ситуация иная – доля зарегистрированных общин там достаточно высока, а в некоторых случаях, например, в Мурманской области или Карелии, их даже больше, чем реально действующих.

Исходя из вышеприведенного, на первое место среди мусульманских центров России по целому ряду параметров вышло ДУМ Дагестана (ДУМД), в марте текущего года обособившееся от КЦМСК. Этот муфтият – явный лидер по числу реально действующих общин, многие из которых созданы за пределами республики, а также по количеству учебных заведений и мощности кадрового резерва, без преувеличения, тысячи дагестанцев смогли получить отличное богословское образование как в России, так и за ее пределами, в связи с чем востребованы в мечетях по всей стране. Десятки дагестанских богословов и простых имамов были убиты ваххабитами, однако уцелевшие не потеряли присутствия духа и приобрели изрядную закалку.

Сейчас ДУМД во главе с муфтием Ахмадом Абдуллаевым, который также является главным суфийским шейхом дагестанцев во всем мире, фактически стало центром федерального уровня – его общины созданы в большинстве субъектов РФ и действуют либо самостоятельно, либо под эгидой общин ЦДУМ, ДУМ РТ и Духовного собрания мусульман России (ДСМР). Эти общины, как правило, малоконфликтны, и их лидеры не претендуют на захват власти в региональных уммах, концентрируясь на работе с дагестанцами и распространении суфизма. Например, имам-хатыбом крупнейшей мечети Новосибирска служит дагестанский суфий Мухаммад Мухаммадов, который, являясь представителем муфтия Дагестана в регионе, также подчиняется местному муфтию-татарину.

Кроме того, в Дагестане, в Дербенте есть пример поистине дружеского взаимодействия представителей муфтията с весьма сильной шиитской общиной, который, на мой взгляд, представляет интерес в плане более глубокого изучения и возможного применения в других регионах России.

Важным признаком присутствия представителей ДУМД в мечетях является газета «Ассалам» – самое тиражное из печатных мусульманских СМИ России, усиленное распространение которого некоторое время назад стало формальным поводом конфликта ДУМД и КЦМСК. Общая численность общин ДУМД в пределах Дагестана достигает 2600 (при 800 зарегистрированных), а за пределами республики их не менее 200 – то есть суммарно около 2800.

Этот муфтият связывают особенно дружеские отношения с ДСМР и ДУМ РТ, весьма успешно идет сотрудничество и с ЦДУМ. С КЦМСК у ДУМД начался период недопонимания, однако с чеченским муфтиятом таких проблем не отмечается. Совет муфтиев России (СМР), ДУМ Крыма и города Севастополя придерживаются в отношении ДУМД нейтралитета. По факту ДУМД является мусульманским центром федерального уровня, однако старается не создавать параллельные юрисдикции за пределами Дагестана.

Второе место по количеству реально действующих общин и первое – по юрлицам занимает ДУМ РТ муфтия Камиля Самигуллина. На территории Республики Татарстан, которая является зоной юрисдикции этого муфтията, действует до 1500 мусульманских организаций, включая стратегически важные для системы мусульманского образования России центры – Российский исламский университет в Казани и Болгарскую исламскую академию. Ранее на базе ДУМ РТ действовал Казанский муфтият, в который дополнительно входило около 30 общин в Поволжье и на Дальнем Востоке, однако в настоящее время его деятельность заморожена.

ДУМ РТ имеет ряд конкурентных преимуществ перед другими мусульманскими центрами – молодого и не запятнавшего свою репутацию во внутримусульманских конфликтах муфтия-богослова, который выступает ревнителем традиционного татарского ислама и пропагандистом суфизма, самую мощную систему электронных СМИ, включая исламское телевидение почти федерального уровня «Хузур-ТВ», единственную в России исламскую академию, неплохой кадровый ресурс и высокий уровень внутренней стабильности. К минусам этой структуры можно отнести ее региональный статус и, как следствие, совсем небольшой резерв для увеличения числа общин.

Самые теплые отношения связывают ДУМ РТ с ДУМД, ЦДУМ и ДСМР, на высоком уровне они поддерживаются и с КЦМСК. С мусульманами Крыма у ДУМ РТ отношения ровные, а вот с СМР они не задались – муфтий Равиль Гайнутдин так и не простил татарстанцам выход из своей организации в 2011 году и демонстративно отказывается посещать проходящие на их территории мероприятия.

После выхода ДУМ Республики Дагестан Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК) переместился с первой на четвертую позицию по влиянию, сохранив контроль примерно над 1 тыс. реально действующих общин при 500 зарегистрированных. Половина из них сосредоточена в Чеченской Республике, муфтият которой официально вернулся в КЦМСК в 2017 году (не менее 500 при 115 зарегистрированных), более чем по 100 мечетей действует также в Ингушетии (хотя там зарегистрировано всего 19 мусульманских юрлиц), в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Подчиняются КЦМСК и более мелкие муфтияты – Ставропольский, Адыгеи и Краснодарского края, Северной Осетии и Калмыкии.

Последние годы КЦМСК стабильно развивался, оправляясь после кризиса 2012 года, когда его покинул Чеченский муфтият. В состав этой организации вернулись некогда потерянные общины Ставропольского края, удалось наладить отношения с новым муфтием Чечни Салахом Межиевым, который согласился стать зампредом КЦМСК, но конфликт с ДУМД, в 2016 году официально покинувший альянс северокавказских муфтиятов, обнулил все эти достижения. Впрочем, конкурентные преимущества у КЦМСК сохранились – членство его председателя в Совете при президенте и Межрелигиозном совете России, особые отношения с грантораспределяющими организациями, два крупных университета в Грозном и Нальчике плюс множество средних медресе, а также мощный союзник в лице чеченских мусульман. Из минусов здесь можно отметить слабость СМИ и незаметную до недавнего времени работу центрального аппарата – так, официальный сайт КЦМСК был запущен только в 2016 году.

Зона юрисдикции КЦМСК сейчас ограничена территорией СКФО (за исключением Дагестана), Адыгеей, Калмыкией и Краснодарским краем. Этот альянс имеет просуфийский и антиваххабитский характер и дружит со всеми мусульманскими центрами страны за исключением ДУМ Республики Дагестан[5].

Такова оценка религиоведа Романа Силантьева деятельности российских мусульманских организаций, которым, как я полагаю, тоже следовало бы, как и СМР, развивать сотрудничество с Ираном.

На мой взгляд, взаимодействуют не на должном уровне как сами лидеры рейтинга российских мусульманских организаций, к числу которых как наиболее влиятельная централизованная мусульманская организация относится прежде всего ЦДУМ России с центром в Уфе, а также муфтияты Дагестана, Татарстана и КЦМСК, так и сами иранцы.

Это видно по редкому по сравнению с недавним прошлым участию представителей Ирана в мусульманских религиозных мероприятиях – международных конференциях и круглых столах в России и СНГ, проводимых более «рейтинговыми» чем СМР российскими муфтиятами. Не могу сказать точно в связи с чем произошел такой перекос, однако, считаю это в корне ошибочным. Наоборот, как раз необходимо ненавязчиво, хотя бы присутствием, но все же демонстрировать единство и пусть этим явно недостаточным минимумом способствовать миру на Ближнем Востоке.

Однако изменить все в одночасье не представляется возможным, хотя злоба дня и обостряющаяся обстановка вокруг Ирана требуют более быстрых ответов на возникающие вызовы и угрозы. В этих непростых реалиях, как показывает практика, позитивный и относительно быстрый эффект дает упор на общих, объединяющих составляющих. И одна из них – миролюбивый тасаввуф, который является неотъемлемой частью как мусульман суннитов так и шиитов. И при этом суфизм кстати весьма позитивно, в отличие от СМР, воспринимается именно в ЦДУМ, ДУМ РД, ДУМ РТ и чеченском муфтияте в составе КЦМСК. А Иран, надо отметить, имеет в этом плане весьма богатую историю и дал миру целую плеяду титанов и подвижников суфизма. Это и Абу Хамид Аль-Газали, и Мансур Халладж, и величайшие поэты-суфии Аттар, Руми, Саади, Санаи, Шабистари, Ширази и многие другие.

Акцент, по крайней мере в России, а возможно и в Иране, как в историко-культурном, так и в религиозном аспекте на наследии указанных классиков тасаввуфа мог бы способствовать делу более эффективной консолидации мусульман наших государств.

Такой позитивный опыт внутри России имеется – ЦДУМ России совместно с Правительством Челябинской области ежегодно, начиная с 2012 года, проводит Расулевские чтения, посвященные выдающемуся суфийскому шейху, «духовному королю» российских мусульман Зейнулле Расулеву.

Кстати учреждение Расулевского клуба, на заседании которого мы все находимся, призванного объединить помимо религиозных деятелей и светских представителей органов власти и экспертов, тоже из этого разряда.

ДУМ Татарстана регулярно чтит память таких великих мастеров Тасаввуфа и одновременно отечественных богословов как Закир Чистави, Габденнасыр Курсави, Шигабутдин Марджани, Галимжан Баруди, Ишмухамет (Ишми ишан) Динмухаметов и др. И не только проведением конференций, но и изданием и переводом их сочинений. Например, прошлый год был объявлен годом Шигабуддина Марджани с целой серией посвященных этому суфию мероприятий, в том числе и изданных произведений.

Дагестанский муфтият также вносит немалый вклад в возрождение и популяризацию суфизма на постсоветском пространстве, почитая вниманием своих шейхов тасаввуфа, к числу которых кстати относится и Зейнулла Расулев, передавший в начале 20 века цепь духовной преемственности Накшбандийского тариката Сейфулле кади Башларову.

Чечня во главе с суфием и ее лидером Рамзаном Кадыровым также не остается в стороне от актуализации суфийского наследия выдающегося устаза кадирийского тариката Кунта хаджи Кишиева и многих других наставников тасаввуфа.

На мой взгляд этот позитивный опыт вполне мог бы быть расширен с помощью актуализации наследия великих персидских подвижников суфизма в целях укрепления партнерских отношений России с Ираном.


[1] https://parstoday.com/ru/news/iran-i107997.

[2] http://www.ng.ru/ng_religii/2017-06-21/13_422_raiting.html.

[3] См. там же.

[4] См. там же.

[5] См. там же. 



Чтобы участвовать в дискуссии авторизуйтесь

Читайте по теме

29 марта 2024

Исполнители теракта в «Крокусе» получали деньги и криптовалюту из Украины. Об этом сообщили в Telegram-канале Следственного комитета Российской Федерации. «В распоряжении следствия имеются подтвержденные данные о поступлении исполнителям теракта значительных сумм денежных средств и криптовалюты из Украины, которые использовались при …

28 марта 2024

27 марта состоялся внеочередной съезд Всемирного Русского Народного Собора. Он стал реально значимым событием вовсе не из-за технические кадровые решения, таких как замена Константина Малофеева, которому понадобилась свобода рук и языка для его аналитических и политических проектов (пост заместителя Патриарха …

26 марта 2024

В связи с терактом в «Крокусе» гораздо громче, чем когда-либо, люди в России требуют смертной казни для убийц-террористов. В этот раз в поддержку этой идеи, пусть осторожно, высказываются и те, кто принимает решения. Противники возвращения смертной казни затаились в надежде, …


Ваш браузер устарел! Обновите его.