Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев 31 августа, всего лишь через месяц после обнародования новой Концепции внешней политики России и в условиях беспрецедентных по интенсивности совещаний, встреч, переговоров, связанных с урегулированием ситуации на Кавказе, все же посчитал необходимым обнародовать пять базовых пунктов своей внешнеполитической программы.

Значит, это оказалось для него одним из высших приоритетов, делом первостепенной важности.

Как ни странно, может быть, под влиянием горячих новостей с Кавказа или ожидания конца света от запуска адронного коллайдера принципиальное изменение Концепции внешней политики России в нашей стране мало кто заметил и прокомментировал. Тем более что первые четыре пункта, заявленных президентом, хотя и в менее концентрированном виде, в Концепции все же присутствуют.

Действительно, там тоже сказано о международном праве как об основе внешнеполитической деятельности государства, говорится о приверженности модели многополярного мира, об открытости и сотрудничестве со всеми странами, наконец, о защите соотечественников и наших предпринимателей за границей.

Остается последний, пятый, пункт, и он, несомненно, заслуживает, чтобы процитировать его целиком: «У России, как и у других стран мира, есть регионы, в которых находятся привилегированные интересы. В этих регионах расположены страны, с которыми нас традиционно связывают дружеские добросердечные отношения, исторически особенные отношения. Мы будем очень внимательно работать в этих регионах. И развивать такие дружеские отношения с этими государствами, с нашими близкими соседями. Вот из этого я буду исходить при осуществлении нашей внешней политики».

Про «привилегированные интересы» России в отдельных регионах уж точно ничего не было сказано в Концепции внешней политики. Хотя, если задуматься, то эта позиция абсолютно логично вытекает из отрицания однополярного мироустройства. Если есть только один полюс, то привилегированные интересы по всему миру может иметь лишь одна страна, и мы ее знаем. Но в реальном многополярном мире не может быть и столько полюсов, сколько стульев в зале заседаний Организации Объединенных Наций. В реальности есть небольшое количество стран, являющихся полюсами силы, интересы которых выходят за пределы их национальных границ. Дмитрий Медведев открыто заявил, что Россия входит в их число.

Мне могут возразить, что эта позиция противоречит той, в которой сказано, что Россия признает принципы международного права. Что по Уставу ООН все ее члены обладают равными правами. Да нет, не все так просто. Страны — учредители ООН, разрабатывавшие в 1944 году в Думбартон-Оксе ее Устав, прекрасно понимали, что такое реальный многополярный мир. Они не случайно ввели институт постоянных членов Совета Безопасности ООН с правом вето — своеобразное Политбюро ООН, состоявшее как раз из пяти полюсов силы тогдашнего многополярного мира. Вопреки распространенной легенде стоит напомнить, что в 1944 году никто из этих пяти стран открыто ядерным оружием не обладал. Естественно, что в те времена влияние двух других полюсов силы — Германии и Японии — принципиально решили ограничить национальными границами, а Индия еще была колонией Великобритании.

Совсем не случайно Соединенные Штаты, строя однополярный мир, с таким упорством вели атаку на ООН именно как на эффективный инструмент многополярного устройства. Да, ООН нуждается в реформировании, состав постоянных членов СБ необходимо расширять, но ее архитектура должна остаться неизменной — как организации, до сих пор наиболее адекватно отражающей отношения в современном мире.

Стоит заметить, что реакция на заявление Дмитрия Медведева за рубежами нашей родины была быстрой и достаточно адекватной. Президент Украины Ющенко, реально оценив — кого конкретно касается пятый пункт в первую очередь, осторожно заметил: «Скажу откровенно: нас беспокоит недавнее введение в обращение президентом России понятия регионов привилегированных интересов Российской Федерации». Зато обозреватель американской газеты «Вашингтон таймс» Арно де Борчгрейв в статье от 5 сентября высказал свое отношение хоть и в брутальном стиле, но очень откровенно: «Всемирный «крестовый поход» администрации Буша за демократию расценивается Кремлем, да и многими союзниками США как эвфемизм имперской спеси. Ответом тандема Путин-Медведев стала новая доктрина из пяти пунктов: по сути речь идет о том, чтобы американцы не лезли на пространство бывшей советской империи — причем не только бывших советских республик, но и сателлитов или стран-клиентов».

Видимо, совсем не случайно Дмитрий Медведев обнародовал новую внешнеполитическую концепцию сразу после признания Россией Абхазии и Южной Осетии и перед вторым туром переговоров с Николя Саркози. Для него было принципиально важным, чтобы договоренности о непосредственном участии Европейского союза в урегулировании ситуации в Грузии достигались бы только на основе признания партнерами по переговорам реальностей многополярного мира.

В итоге договорились о том, что Россия своими силами обеспечивает безопасность в Абхазии и Южной Осетии, а Европейский союз — тоже своими силами — гарантирует безопасность со стороны Грузии. Это был компромисс между двумя суверенными полюсами силы в Европе, в котором места для третьего полюса (Соединенных Штатов) как бы и не оставалось.

Достаточно было посмотреть на выражение лица закоренелого атлантиста Хавьера Соланы на итоговой пресс-конференции, чтобы понять, что он костьми ляжет, чтобы не допустить прецедента, который поставит окончательный крест на атлантической однополярности. Ждать пришлось недолго: Солана уже заявил, что все всё не так поняли и европейские наблюдатели (и не европейские тоже) якобы будут базироваться не только в Грузии, но и в Абхазии и в Южной Осетии.

Европейский союз, безусловно, является слабым звеном в складывающемся многополярном мире. Его раздирают мощные внутренние противоречия: атлантисты против евроцентристов, новые европейцы против старых, еврооптимисты против евроскептиков. Пока же по факту Евросоюз, несмотря на бешеный политический темперамент Николя Саркози, остается экономическим гигантом и политическим карликом. Так что борьба за многополярный мир только начинается.