Это факт: проводимые в Грузии реформы становятся у нас, если уже не стали, феноменом общественного сознания. Необычность их несомненна, броскость некоторых результатов очевидна — достаточно, чтобы вызвать широкое любопытство и привлечь общественное внимание. На фоне растущей неудовлетворённости положением в нашей стране, что связано с закоренелой и всепобеждающей до сих пор коррупцией, людское воображение рисует порой грузинские реформы как светлую дорогу в завтрашний день России. Хочется, чтобы то, что получилось где-то, затем по обкатанной модели получилось и у нас.

Есть две опасности. Первая — обмануться в оценке реформ, принять их неудачу за успех. Вторая — провести в жизнь преобразования, подходящие для Грузии, но противопоказанные России. Потому столь желательна информация о том, что же действительно вышло из переустройства на земле наших закавказских соседей. Потому и надобен непредвзятый анализ произошедших у них изменений в прикидке на масштабы Российской Федерации, её особенности.

В силу таких обстоятельств, первой книге по грузинским реформам – «Почему у Грузии получилось» – было предуготовлено привлечь к себе внимание. Оно было и оно есть. Выявилось, что автор книги — Лариса Буракова — ратует за самые радикальные либеральные реформы в России. Её друзья по Интернету показали себя такими же радикалами. Но и Буракова, и те, кто ей аплодирует, уходят от того, чтобы обсуждать свои идеи. Они продвигают их в готовой грузинской упаковке – не открывай, бери, что дают! Вроде бы дают рассказ о преобразованиях в Грузии, информируют. Но откуда они черпают сведения? Можно ли такую информацию считать отвечающей действительности? Нет, со всей неизбежностью приходится сказать: нельзя.

Дело не в авторе – молодом российском экономисте с пока ещё небольшим стажем. Дело в соавторах, к которым объективно относится десяток высших руководителей Грузии. К соавторам книги мы вправе отнести президента Саакашвили. Его текст идёт на 14 страницах подряд. На многих других страницах рассыпаны выдержки из его заявлений. В ещё большей мере авторство принадлежит идеологу, организатору и координатору реформ Кахе Бендукидзе. Я посчитал: Каха Автандилович, помимо бесчисленных ссылок на него, процитирован 51 раз, причём, обширно, бывает, высказываниями на целую страницу, к тому же набранную мелким шрифтом. Найдётся с десяток других грузинских деятелей, заполнивших своими свидетельствами значительную часть из общих 255 страниц текста. Конечно же, случай не тот, чтобы их фамилии фигурировали на обложке. Но без их закавыченных мыслей книги просто не существует. Сформулирую то же самое иначе: книга «Почему у Грузии получилось» была общим делом г-жи Бураковой и её многочисленных грузинских знакомых из числа высокопоставленных чиновников Грузии. Более того, сам выход этой книги был бы неосуществим без прямого участия руководства грузинского государства.

Обратите внимание на название: «Почему у Грузии получилось». Как бы прочь сомнения, прочь вопросы о том, получилось ли. Нам предлагается лишь описание того, как надо поступать, чтоб и у России вышло так же. Однако закон самой природы власти таков, что она не бывает к себе объективна, и получилось ли у грузинского руководства – большой вопрос даже для самого благожелательного исследователя.

Вот ответ на него г-жи Бураковой на радиостанции “Finam”: «Действительно, моя книга была написана о реформах, об успешных реформах, что там происходило, как они делаются, какими людьми. Именно поэтому я встречалась с теми людьми, кто их делал, не с теми, кто их оценивает, а с теми, кто их делал, чтобы понять, как делать реформы».

Помилуйте, что же это за уровень разговора, в котором надо тратить время, опровергая абсурд! Ибо это абсурд считать россиян готовыми принять на веру заявления и оценки руководителей Грузии насчёт успеха их реформ. Ни сама г-жа автор, ни её друзья-либералы не ответили: допустимо ли говорить о достижениях этой страны, вторя Саакашвили и Бендукидзе? Обязательно ли или нет рассматривать на равных аргументы грузинских оппонентов, прозападных и не только? Поскольку книга полна положительных суждений о проведённых преобразованиях, то мы вправе дать ей следующую характеристику: речь идёт о наиболее полной до сих пор самооценке грузинского руководства и наиболее широкой его саморекламе в России.

Продолжая эту основополагающую тему, приведу другой пример из дискуссии на “Finam”. По г-же Бураковой, на основании выступлений российских руководителей исследование не может быть объективным, а если руководители будут грузинскими – может. Для доказательства применяется обычное передёргивание, известное в логике как подмена понятий: «Я сравнивала Грузию нынешнюю с Грузией до этого. Потому что нам важно было понять, действительно, от чего Грузия уходила и к чему она пришла в результате этих реформ. Именно поэтому сравнение с Путиным и Сурковым под собой не имеет никакой базы».

Так ведь речь не о том. Сравнивай прошлое и настоящее Грузии или не сравнивай, а самооценку нельзя приравнять к объективной оценке. Это всеобщая норма, обязательная к применению во все времена, ко всем странам, ко всем сопоставлениям прошлого и настоящего, ко всем стартам и финишам в спорте, политике, экономике, культуре – где угодно. С этим придётся согласиться любому автору любого исследования, если разбираться, информируют ли нас или пропагандируют себя те, кто снабжает исследователя материалами. Похоже, г-жа Буракова считает зазорным соглашаться с очевидным. Последовала её реакция: никаких доводов в критике её книги она не видит. А её интернет-друзья хором, к которому тут же присоединилась автор книги, объявили, что критик — гебешник. Слышала ли г-жа Лариса о недопустимости перехода на личности? Фотография для обложки её книги передана из МВД Грузии. Но не буду вести спор на позорном уровне «Я — гебешник?! — Сама ты цеэрушница!». Я о другом: работа Ларисы Бураковой по грузинским реформам несамостоятельна. И это не к характеристике Ларисы, а к оценке её работы.

Так же как не есть ad personam моя критика подпевающего ей г-на Новикова, полагающего Абхазию грузинской землёй. Я говорю о том, что российская демократия шире грузинской. Она доходит до хаоса, когда сотрудник учреждения при президенте РФ не считается с президентским указом о признании независимости Абхазии. Моральные принципы этого господина, его личные качества остаются вне обсуждения. Я даже не спрашиваю, есть ли у него честь и совесть.

Излюбленный приём грузино-российских либералов — подмена понятий. Как доказывается, что Грузия не полицейское государство? «В Грузии уровень доверия полиции невероятно высок». «Рейтинг доверия там приведен как самый чёткий, яркий, красноречивый пример, с которым сложно спорить». По мнению г-жи Бураковой, ссылки на ещё более высокие рейтинги доверия милиции в сталинские времена «конечно же, некорректны». «Потому что рейтинги там (в Грузии) проводятся, во-первых, европейскими организациями, Евросоюзом, совместно с другими разными организациями».

Стоп, стоп! Дело не в том, кто проверяет и достоин ли проверяющий доверия. Я и без контролёров ЕС не сомневаюсь в подлинности высоких рейтингов. Проблема в другом: рейтинги доверия полиции, власти не доказывают, что Грузия – не полицейское государство. И ссылки на ещё более высокие рейтинги доверия милиции в сталинские времена убеждают в том с ясностью 2х2=4.

Лариса, надеюсь, представляет себе, чем памятен в жизни Советского Союза 1937 год? Но и тогда власть пользовалась народным доверием, широчайшей, если не всеобщей любовью. Тому есть великое множество и устных, и письменных свидетельств. Сошлюсь на классику жанра:

— «Я замечал с удивлением и вначале скептически, что в Советском Союзе все люди, c которыми я сталкивался — притом и случайные собеседники, которые ни в коем случае не могли быть подготовлены к разговору со мной, — хотя иной раз и критиковали отдельные недостатки, были, по-видимому, вполне согласны с существующим порядком в целом. Да, весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием и более того — счастьем».

— «У кого есть глаза, умеющие видеть, у кого есть уши, умеющие отличать искреннюю человеческую речь от фальшивой, тот должен чувствовать на каждом шагу, что люди, рассказывающие в каждом углу страны о своей счастливой жизни, говорят не пустые фразы».

— «Больше всех разницу между беспросветным прошлым и счастливым настоящим чувствуют крестьяне, составляющие огромное большинство населения».

Неужели такой Советский Союз — полицейское государство? Автор этих строк – выдающийся писатель Лион Фейхтвангер, и его свидетельство многого стоит. Но это, тем не менее, ошибочное свидетельство, а книга Фейхтвангера «Москва, 1937 год» при всей личной честности автора, его искренней вере в то, что он пишет — яркий пример пропаганды. Ибо, несомненно: СССР 1937 года — полицейское государство.

Почему поверил писатель? Довоенный Советский Союз добился поразительных результатов на главных направлениях науки и техники, в ликвидации безграмотности, повышении обороноспособности, а его экономические успехи вывели страну из послереволюционной мглы в число ведущих промышленных держав мира. Но о действительном положении в стране говорит только совокупность фактов.

Вот и российские либералы рассматривают не целостную мозаику Грузии, а её отдельные фрагменты. Нам скажут, что есть очевидные достижения. Согласен: есть. Сокращение государственного аппарата — достижение. Ликвидация очередей в госучреждениях – ещё одно. Есть и другие. Но слагаемое – не сумма, а только сумма, только целостность может быть убедительна. Напрасно ведущий дискуссии в “Finam” призывал г-жу Буракову привести аргумент успеха реформ, который «наповал бы бил» оппонента. Она привела такой: «В 2003 г. среднемесячная заработная плата в Грузии составляла 59 долл. — в 2010 г. она составляла 342 долл.». Это без учёта инфляции. Вспомним Фейхтвангера о зарплате в СССР с учётом инфляции: «Средняя реальная заработная плата советского рабочего в 1936 г. поднялась по сравнению с 1929 г. на 278%». Или в случае с Грузией это «убойный» довод, а в случае с СССР — нет? Так мы вернёмся к классовому подходу. Помню одного преподавателя, который доказывал, что математика – классовый предмет: в соцстранах она работает на созидание, а в капстранах – на разрушение.

Вполне верю, что г-жа Буракова трудилась над книгой с искренним желанием сеять разумное, доброе, вечное. Понимаю, что моё суждение о её детище может быть ей обидно, а обижать у меня нет желания. Но выпущенная в свет книга живёт своей жизнью, как дети живут отдельной жизнью от родителей. К сожалению, бытие книги «Почему у Грузии получилось» связано с пропагандой. И потому, что автор не собиралась доказывать успешность реформ, она исходила из их успеха. И потому, что в соавторстве с ней выступили высшие чины Грузии. И потому, что книга – неважно, чаянно или нечаянно – оформлена по законам пропаганды, о чём ещё будет разговор.

Меня удивили бесконечные претензии автора, причём не только ко мне, вроде: «Он(а) не читал(а) мою книгу!» или «Он не прочитал её дальше 12-й страницы!», или «См. главу…там всё написано!» Ваша книга, Лариса, — не Евангелие. Если говорить в рамках приличий, а не ругаться, то нет другого варианта, как отвечать на довод доводом. Потому что ведь и автор книги, случается, превратно понимает читателя.

Вот пример. Я уверен, что отсутствие ограничений для приватизации, скажем, в Москве не годится: точечная застройка окончательно задушит её и изуродует центр. Г-жу Буракову моя уверенность рассердила: «Если бы г-н Станевский прочитал бы мою книгу, ему бы не составило труда понять, о чём именно я говорю, используя формулировку «нет ограничений для приватизации». …Я утверждаю, что нет таких объектов, которые не могли бы быть в частных руках. Речь отнюдь не о точечной застройке исторического центра города». Как ни странно покажется нашему автору, я с самого начала понял, что она имеет в виду. Но в отличие от господ либералов, я убеждён, что исторический центр города (как и многие другие места) должен быть защищён не только законом, выдачей-невыдачей лицензий, но и неприятием самого принципа «нет таких объектов, которые не могут быть переданы в частные руки». Есть такие объекты. Если положиться на выдачу или невыдачу лицензий и разрешений, на закон о градостроительстве, то у нас вскоре найдутся лазейки, чтобы по закону застроить и Бородинское поле, и Куликово. И адвокаты докажут, что в Спасской башне по закону должны размещаться приватные апартаменты начальника кремлёвской охраны. Введение принципа «нет ограничений для приватизации» — это как выстрел стартового пистолета. Нажми на спусковой крючок – и стая хищников в клочки разорвёт любой закон. Вполне допускаю, что в сегодняшней Грузии, в силу особенностей режима, закон о градостроительстве соблюдается. Но я говорю о России, где закон — что дышло. И я не исключаю, что с ослаблением режима закон продырявится и в Грузии, поскольку, опять-таки в отличие от господ либералов, я не верю в способность национального менталитета в корне измениться за 5 лет.

Ещё напраслина: автор отсылает меня к «цифрам, изложенным в книге» про «долг и внешнюю помощь». Я регулярно смотрю эти цифры на сайте Национального банка Грузии. Смотрит ли их г-жа Буракова? На «Finame» она заявила: «Если мы говорим о государстве, то нам никакого смысла не имеет добавлять в государственный долг понимание еще частного долга. Потому что первое правило здесь – это понимание того, кто за что ответственен. Если мы говорим о государстве, … то про частное нам надо здесь же сразу же забыть и рассматривать это по отдельности». Национальный банк Грузии, как и подавляющее большинство экономистов, пользуется не только понятием «государственный долг», но и понятием «совокупный долг» — Gross External Debt. «Не забывая», в отличие от автора книги, «про частное», Нацбанк рассматривает и госдолг, и частные долги не «по отдельности», а вместе. В самом деле, экономисты – грузинские, российские, американские и пр. — широко пользуются понятием «совокупного долга». Оно из числа азбучных, базовых в оценке и анализе заимствований. Оно применяется для оценки состояния экономики всех стран мира. Почему же не применять его относительно Грузии? Почему в книге Бураковой о совокупном долге нет ни слова? Даже в советских пропагандистских брошюрах приходилось больше места на «отдельные недостатки», чем в творении «Почему у Грузии получилось». Оно отлакировано так, что сверкает победами как глянец на солнце. Тут уж данные о совокупных грузинских заимствованиях никак не в масть.

В самом деле, цифра совокупного долга Грузии, которую приводит грузинский Национальный банк, красноречивее Цицерона рассказывает о провальных результатах реформ — 10 млрд. 184,6 млн. долл. на 31 марта с.г. Это значит: Грузия и на государственном уровне (4,377 млрд. долл. долга), и на частном (5,807 млрд. долл. долга) – вековечный должник и кандидат в банкроты. С марта Грузия ещё выше подняла планку заимствований, взяв кредит в 575 млн. долл. у Азербайджана. Т.е. совокупный долг Грузии практически сравнялся с ВВП и в 3 раза превысил доходную часть бюджета. Те миллиарды, что задолжали частные банки и компании – проблема для всей страны из-за весьма сомнительной способности частного сектора выплатить такие грандиозные деньги, из-за разрушительных последствий, которые повлекла бы невыплата. Все компоненты долга подлежат учёту, невыплата частного долга имела бы такие же последствия, как и невыплата государственного, т.е. тот же дефолт. Это серьёзная проблема для Грузии, которую не ликвидируешь попытками обвинить критиков грузинских реформ в том, что они не понимают, кто за какие долги ответственен. Заносчивость подрывает способность аргументировать.

Признаюсь, мне кажутся курьёзными попытки г-жи Бураковой разговаривать сверху вниз. В полемике на “Finame” она рассказывала оппоненту, что он не понимает в экономике. «Я читала ваши статьи…, у вас там не только неправда – там и неправильное употребление базовых экономических терминов, и непонимание того, что такое экономика, и как эти вещи работают. У меня на нескольких страницах есть описание ваших ошибок». Тактичный человек, Андрей Епифанцев, не сказал ей, что изучал экономику в Калифорнийском университете США, сдал кандидатский минимум в Финансовой академии России, опубликовал целый ряд статей в самых серьёзных экономических изданиях и понимает в обсуждаемой проблематике определённо больше недавней выпускницы Высшей школы экономики.

Равно не аргумент «Я 12 раз была в Грузии». Нет слов, пребывание в стране даёт преимущество. Однако не всякое пребывание. Все 12 раз г-жа Буракова впитывала сведения из одного источника. Такие поездки, заклинивая её на власть, уводили в сторону от объективности и – чем дальше, тем больше – превращали преимущество в недостаток. Позволю себе и в целом сказать, что в споре имеет смысл только аргумент. Ссылки же на то, кто где был, кто что читал, кто как кого оценивает — это всё из серии «Как Вы смеете! Да знаете ли Вы, кто я такая?!»

А это уже проблема культуры. Посмотрите, Лариса, к каким доводам прибегаете Вы и Ваши друзья по блогу, за который Вы несёте моральную ответственность. Что пишете Вы, реагируя на мою отсылку к Лермонтову, которая понадобилась, чтобы доказать: опубликованная Вами карта Грузии – передана Вам из Тбилиси. Это важно, ибо карта, как и обложка Вашей книги – откровенная пропаганда грузинских властей, свидетельство Вашей ангажированности, т.е. необъективности всего произведения под названием «Почему у Грузии получилось». На карте, включённой в книгу, не обозначена ни Абхазия, ни Южная Осетия. А Тбилиси на карте стоит на реке Мтквари. В России не издаются карты с таким названием. Потому что на русском языке эта река называется Курой. Так было во времена Лермонтова, так она зовётся и сегодня. Г-жа Буракова не постеснялась откликнуться бестактностью: «Ну, раз высшая инстанция в топонимике для него Лермонтов…». Бестактность, потому что высшая инстанция в топонимике – русский язык. А мы говорим и поныне на языке Пушкина и Лермонтова. Это значит, мы называем столицу Нидерландов не Ден Хаах, а Гаага. Мы говорим не Рома, а Рим, а реку, на которой он стоит, знаем не как Тевере, а как Тибр. Равно и иностранцы приспосабливают названия чужих городов и рек под свой язык. Судя по убогому наречию и таким же нищенским потугам на аргументацию участников блога Бураковой, её друзья этого не знают. Но Лариса-то – плоть от плоти либеральной интеллигенции! Как же она, девушка, закончившая ВУЗ, может помещать и оставлять у себя на блоге такую бесстыжую ругань как «пропагандоны», «отослать его на х…!» Что ж это за злобная пена у рта, с которой несогласную с г-жой Бураковой достойную женщину сравнивают с «грязной потаскухой», а интеллигентная либералка даже не одёргивает «друга»?!

Так что в заключение – добрый совет: прежде чем стыдиться за своих оппонентов, как случалось Бураковой, стоит научиться стыдиться за своих непристойных друзей.