Выступление директора Института стран СНГ К.Ф. Затулина на конференции «Актуальные проблемы реализации Конституции Российской Федерации: нужно ли пересматривать основной Закон страны?». Москва, 19 декабря 2012 г.

К. Затулин: Вопрос, который вынесен на заголовок этой конференции «Нужно ли пересматривать основной закон страны?».

Учитывая регламент, я бы хотел сразу сказать, что на мой взгляд, – не юриста, но человека, который когда-то принимал участие в Конституционном совещании, а после этого трижды был депутатом Государственной Думы, – основной закон в целом не надо пересматривать. Я не убежден в этой необходимости. Но я также уверен, все присутствующие знают, что процесс изменения Конституции начался. Это не является никаким секретом: в 2008 году, как мы все помним, были изменены важные нормы Конституции, о сроках полномочий Президента и Государственной Думы, введены нормы отчетности Правительства перед Государственной Думой. То есть, мне кажется, что вопрос изменений очевидно не является предметом дискуссии: если начались изменения, значит они, вероятно, могут и продолжаться. Или мы должны придти к выводу, что их не может быть, потому что нам так нравится Конституция, – мы все принимали в ней участие, она прошла через нашу душу.

Я думаю, что есть несколько вопросов, которые, на мой взгляд, очевидно создают проблемы именно потому, что они изложены не так или не изложены вообще в основном законе нашей страны.

Начну с опасной темы. В Конституции Российской Федерации нигде не сказано, что существует русский народ. В Конституции присутствует русский язык, поименованы, мы знаем национально-территориальные автономии в составе Российской Федерации. Никакой Русской республики нет и в составе Российской Федерации и нет в Конституции. Наверное, и не должно быть. Однако сейчас проблема существенно иная, чем тогда, когда эта Конституция принималась. В момент, когда эта Конституция принималась, проблема была в том, чтобы найти компромисс с национальными автономиями, чтобы удержать их в составе России, чтобы предложить новые принципы федерализма и т.д. Сейчас проблема, политическая проблема, оглянитесь вокруг, заключается в том, что русское население Российской Федерации все больше и чаще подозревает свою российскую государственность в том, что эта государственность его не защищает. И это проблема, которая, на самом деле, стала актуальной в политической жизни. И будет набирать обороты. Исходя из этого, не следует ли нам, в принципе, рассмотреть возможность того, что в преамбуле или в других соответствующих статьях Конституции все-таки содержались хотя бы какие-то декларативные положения о характере этого государства? Которые не умоляют принципа ст. 19 о равенстве всех национальностей, который должен быть, безусловно, поддержан, но при этом признают некую важную или, как в таких случаях говорят, государствообразующую роль русского народа? На этом настаивают три из четырех парламентских партий Российской Федерации.

В настоящий момент, как вы знаете… Ну, не в настоящий момент, а сразу после того, как Президент вступил в должность, в тот же день он подписал поручение о подготовке стратегии национальной политики Российской Федерации. Ясно, что стратегия национальной политики Российской Федерации не может расходиться с Конституцией Российской Федерации. Она подготовлена. Ее проект был не сразу, но опубликован. В настоящий момент всеми силами тех, кто принимал участие в осуществлении этого проекта, пробивают ее подписание. Президент Российской Федерации ее пока не подписал, хотя она уже выверена в государственно-правовом Управлении и нанесена на красный бланк. И слава Богу! Потому что в этой стратегии государственной национальной политики ничего не говорится на ту тему, о которой я сейчас сказал, – именно потому что говорить на эту тему нам, дескать, не позволяет Конституция, которая эту тему не поднимает. Конституция Татарстана начинается со слов: «Мы, многонациональный народ Татарстана и татарский народ…», а Конституция Российской Федерации не начинается с этих слов, потому что это же стыдно, это же шовинизм, это же национализм!

Это уже не соответствует сегодняшнему обстоятельству. Сегодня проблема России не в том, то Татарстан хочет из нее выйти. Сегодня проблема России в том, что в глубокой депрессии, на самом деле находится русский народ. Это сказывается на показателях рождаемости, на ситуации в Центральной России, где живет по численности – 80% населения нашей страны. Должно быть каким-то образом отражено, хотя бы, признано в Конституции: что Российская Федерация берет на себя особую ответственность за существование русского народа? Как и других народов, у которых есть автономии в России?

Это вопрос дискуссии, но она должна быть проведена. Иначе будут изобретаться все новые стратегии все теми же людьми, которые писали в советские времена и которые, главным образом, национальную политику понимают как политику, направленную на национальные меньшинства. И все. Даже положения, которые были в концепции национальной политики 96-го года, мы это проанализировали (о том, что надо поднимать депрессивные регионы, прежде всего Центральную Россию и Северный Кавказ), из новой стратегии просто выкинули. Нет у нас депрессивных регионов теперь. Ни на Северном Кавказе, где, на самом деле, была принята после этого программа и куда идут деньги, ни в Центральной России, где программа после 96-го года не была никогда принята. Вообще не была принята программа по подъему Центральной России, Черноземья и т.д. Посмотрите, в каком они положении!

Это вопрос, на мой взгляд, затрагивающий основы нашего конституционного строя, – объяснение, почему и зачем существует Российская Федерация.

Мы, хочу вам напомнить, с 99-го года живем в Союзном государстве России и Беларуси. Конечно, можно сколь угодно много обсуждать в этом составе или в любом другом скептически – есть это государство, нет этого государства. Но мы вроде бы подписали в 99-м такой документ. Скажите, где-нибудь в Конституции об этом что-то сказано? Ничего. Ни в нашей, ни в белорусской. Мы все это подписали в 99-м году просто так, пошутили? Или, на самом деле, мы собираемся реализовывать идею – не сейчас, так в будущем, – воссоединения или иного сосуществования в рамках Союзного государства? Тогда это должно найти отражение в Конституции, иначе никакой необратимости этого Союзного государства нет. В зависимости от того, кто придет в России или в Белоруссии, оно прикажет долго жить на следующий день.

Между прочим, вопреки многим, я считаю, что у Союзного государства есть серьезные завоевания. Они связаны с тем, что то, что не затрагивало властных полномочий одного и другого президента, и суверенитетов наших государств, там реализовано. Границы нет, таможни нет, есть определенное признание взаимных социальных прав и т.д. Нет никакой массовой миграции из Белоруссии, что есть в отношении других стран. Значит, надо каким-то образом это сохранять. Но тогда для того, чтобы это гарантировать, должен был быть принят, как вы знаете, в соответствии с Договором 99-го года, Конституционный акт. Он не принят до сих пор. И это один из пробелов в осуществлении, в реализации этого Договора. То есть еще один повод для того, чтобы обсудить конституционные изменения.

Строение органов нашей власти. Здесь из того, что я слышал, на слуху «надо повысить роль парламента» и т.д. и т.д. Это тоже тема. Но вот, к слову, о том тоталитаризме, который нам так дорог и приятен и которым мы так озабочены. Но так ведь строение наших органов власти, на самом деле, то самое, которое в 93-м году было закреплено, это строение под уважаемого здесь отсутствующего, но незримо над нами парящего Бориса Николаевича Ельцина. Ситуация, при которой Президент царствует, но всегда перекладывает ответственность на председателя Правительства и полностью не отвечает за результаты своего правления. Ну, как бы всегда есть возможность сказать : «Это не я, это Правительство плохое!». Для того это и было так устроено, что человек, который был в основе всего этого конституционного процесса, хотел царствовать, но править мог предоставлять другим, а потом с них за это спрашивать.

Но очевидно, что действующий сейчас Президент, – Президент другого типа. И может быть следующий Президент будет точно таким же. Я заканчиваю. Поэтому вот эта полупрезидентская система, которая списана с французской, на мой взгляд, устарела. Она порождает, мы только что прошли через этот период, на самом деле синдром двоевластия. Вот теперь подумайте, что такое двоевластие для России, когда есть премьер со своими амбициями? Так было, кстати, и во времена Ельцина, их поэтому и снимали некоторых, вроде Черномырдина, чтобы они эти амбиции свои не развивали. Зачем нужен этот посредник? Почему не может быть такая система, как в Соединенных Штатах, где Президент назначает министров, между прочим после обсуждения в парламенте, что я считаю очень важным (и это реальное усиление влияния парламента)?. И есть Президентский кабинет и это означает, что Президент прямо отвечает за результаты деятельности Правительства. И тогда исчезнет этот дуализм, это раздвоение всего чего угодно, это препирательство, эти интриги между Белым домом и Администрацией. Удвоение взяток, извините, которые нужно заплатить для того, чтобы решить свою проблему, и туда и сюда. Хотя бы один раз будем платить. Пока будем, может, потом перестанем платить.

На самом деле, это серьезная проблема, потому что даже с точки зрения иерархии должностей, вы знаете, что Президента в случае чего подменяет премьер. То есть человек, который, на самом деле, никем не выбирался, кроме самого Президента. А не, скажем там, председатель Совета Федерации или Государственной Думы, что было бы логичнее.

Совет Федерации это вообще хрестоматийный пример. 30 ноября Путин на встрече с парламентариями об этом прямо сказал, хочу обратить на это внимание, что надо менять основной закон, потому что, если возвращаться к идее избрания членов Совета Федерации, то она не реализуема, она только в переходных положениях могла действовать. Как можно избрать членов Совета Федерации и при этом соответствовать конституционной норме «представляют законодательную и исполнительную власть региона»? Как они будут делить между собой, будучи избранными населением, представление этой законодательной и исполнительной власти? Это ведь записано Борисом Николаевичем, как Сергей Александрович Филатов сказал в своих мемуарах, «в последний момент собственной рукой». Уже после того, как прошли через все правки. Это к вопросу о том, насколько идеальным был процесс составления Конституции. Борис Николаевич после проведения всех правок сделал своей рукой шестнадцать поправок в проект Конституции. Кстати, одна из поправок, от которой отговорили — это упразднение Конституционного суда. По крайней мере, так говорит Филатов, может быть, он что-то здесь преувеличивает. То есть, на самом деле, Совет Федерации – это тоже серьезный вопрос о том, какой должна быть эта палата, как она должна функционировать. Ясно же, что она появилась только для того, чтобы не был общим Верховный Совет.

Теперь скажите, если они будут избираться, члены Совета Федерации, то что, избираемые населением регионы, обладая большей легитимностью на самом деле по числу своих избирателей, чем депутаты Государственной Думы, и т.д. и т.д., сохранят нынешние полномочия? Такое ОТК: ничего не делать, кроме как штамповать, или не штамповать законы? Это разве не недостаточные полномочия при таком уровне ответственности и легитимации, если они избираются? Значит, эта проблема тоже существует, ее надо решать. Повторяю, это может быть решено без пересмотра Конституции путем внесения изменений.

Вопрос: Можно эту сложную проблему самоопределения сегодня русской нации в Российской Федерации преодолеть безконфликтно, если мы все вместе постараемся реализовать идею конституционной идентичности?

К. Затулин: Можно. Отмените национальные автономии.

Вопрос: Конституционная идентичность обеспечивает ту желанную Россию как нацию…

К. Затулин: Ну, нет ее, идентичности. Пока у вас есть национальные республики, нет ее.

Вопрос: Я говорю о задаче, которая, может быть самая главная, в идее конституционного консенсуса. Потому что все остальное не решаемо в ближайшие годы. И как бы Константин Затулин не отстаивал справедливо совершенно эту правовую, моральную, социальную неразумность, но идея конституционной идентичности может, если нужно на место поставить и Шаймиева с любимым Татарстаном, и множество других сегодня где-то там зреющих и постоянно спекулирующих на этой неопределенности, в том числе и с Кремлем, в своих конъюнктурных интересах. Конституционная идентичность возможно. Как ее добиваться, если все остальные, правильные постановки вопроса в ближайшие годы не реальны?

К. Затулин: Редко, не всегда это называют конституционной идентичностью. Говорят «общегражданская идентичность», «единая гражданская нация», «единая политическая нация». Сходные проблемы не только у нас, как известно, существуют, но и в соседних странах все время они возникают. Я убежден, что тут есть некая проблема, она связана с тем, что мы не можем, на мой взгляд, в ближайший исторический период осуществить прожект Прохорова по искоренению национальных автономий в Российской Федерации. Это не будет воспринято, это трудно провести, это породит массу других конфликтов. Но если у вас есть национальные автономии, которые заботятся, вы знаете, о национальной культуре своего народа, делают это принципом и смыслом существования своей национальной республики, то в таком случае возникает немой вопрос: а кто заботится в этом государстве о национальных проблемах русского народа? Выясняется, что никто, потому что он, на самом деле, везде, он всех скрепляет, он всех объединяет, но никто о нем в этом плане не заботится.

Вопрос: Вы уже это сказали. Меня интересует, можем ли мы при всех серьезных разногласиях мировоззренческих объединиться по идее конституционной идентичности?

К. Затулин: Мы должны объединиться, но сегодня к этому есть препятствия в этой же Конституции. Или, во всяком случае, недоговоренность. Не сказано это даже в тех декларативных статьях, преамбулах, которые бы как бы давали возможность этому народу, большинству населению Российской Федерации сказать: «Да, это государство, в котором я, русский по национальности, себя реализовываю, государство думает о русском народе как таковом, не только об национальных автономиях, не только о 192 народах, которые у нас по переписи живут на территории России, но и о русском народе прежде всего, потому что его большинство».

Вопрос: Уважаемый Константин Федорович, я хотел бы справку дать небольшую. Вы упомянули, что и в советское время также подходили к этим вопросам. Тут немножко историческая несправедливость. 35 лет назад, в августе 1977 года, рабочая группа готовила проект Конституции РСФСР. Вы помните, шло всенародное обсуждение проекта Конституции СССР и одновременно готовился проект Конституции РСФСР. В этот проект была включена норма, извините за нескромность, по моей инициативе, она звучала так в ст. 1: «РСФСР олицетворяет государственное единство русского народа и других народов РСФСР». Мы три вечера, мы днем работали, а вечером обсуждали то, что мы подготовили, мы три вечера спорили и о том, надо или не надо включить эту норму в ст. 1 Конституции не потому, что она не нужна, а потому, что мы спорили – в ЦК КПСС ее поддержат или нет? Потому что, естественно, проект пошел бы в ЦК КПСС. Мы все-таки добились. Эта норма была записана в Конституции, и она прошла в целом в этот проект. Вы можете попросить, вам дадут справку по архивам. Она прошла туда, но там ее исключили. Если бы это было сделано еще в тот момент, когда мы представляли, что необходимо записать в Конституции, всех проблем, которые затем возникли, наверное, было бы гораздо меньше или вообще не было.

К. Затулин: По крайней мере, мы бы унаследовали это как вопрос при обсуждении нового проекта Конституции, если бы это было в прежней Конституции. Я очень сожалею, что этого не произошло, но это только подтверждает то, о чем я сказал. Конечно, были люди (я вам очень благодарен за то, что Вы это рассказали), которые на это обращали внимание. Но, к сожалению, по крайней мере в период после Сталина, на это не обращали такого внимания. Даже Сталин вынужден был, как вы знаете, в период войны и до этого понять, что этот вопрос должен быть каким-то образом поставлен. Ну, я не буду приводить исторические примеры, они всем известны. А мы проблему эту вообще сняли. Русский народ у нас гумус.

Вопрос: Я маленькую реплику. Профессор Овсепян, Ростов-на-Дону. Я хотела обратить внимание на то, что в ст. 4 Конституции Российской Федерации, как известно, о Федерации сказано как о форме самоопределения народов в отличие от принципов, которые присутствовали в советской Конституции, в которой говорилось о том, что соответствующие союзы советского типа были основаны на принципе самоопределения нации. И мне кажется, что в условиях глобализирующегося мира и очень высоких потоков миграции, которые сегодня буквально потрясают многие страны мира, национальный вопрос становится актуальным не только для нас, но и во многих странах мира, в европейских странах. И, с точки зрения перспектив, мне кажется, дальнейших нарастания интеграционных процессов в рамках Содружества Независимых Государств тоже, конечно, тема, которая заслуживает особого внимания именно в контексте ст. 4 Конституции, где Федерация определена как основанная на принципах самоопределения народов. Спасибо.

Участник конференции: Я хотел бы напомнить вам старинную древнеримскую пословицу: (по латыни) или «Все или ничего». Здесь вспоминали Бориса Николаевича. Борис Николаевич, как всякий человек, имел и свои достоинства и свои очень крупные недостатки. Он крупной был личностью. Я сейчас не об этом. Я о том, что Конституция писалась не под Бориса Ельцина. Конституция Французской республики 1958 года писалась не под де Голля, хотя писали, говорили, что писалась под де Голля. После этого очень много президентов сменилось, причем разных, а Конституция 58-го года действует. Поэтому наша Конституция не писалась под Бориса Ельцина.

К. Затулин: Вы меня извините, пожалуйста, я с большим уважением к Вам отношусь. Это зависит, конечно, от риторического ряда. Вы может быть свято уверены, что она писалась не под него, а вообще под некоего идеального правителя, который изложен в китайских манускриптах. Но я-то в этом участвовал, присутствовал и знаю разницу между той Конституцией, которую обсуждали на Конституционном совещании, и которая была вынесена на референдум в совершенно другой политической обстановке. Поэтому, извините, ради Бога, из песни слов, как и из истории, не выкинешь. Борис Николаевич Ельцин оказал большое влияние на эту Конституцию. Это надо признать, поэтому он здесь над нами, на этом портрете, как я уже сказал, незримо присутствует. Отрицать это не приходится, если только в риторическом или пропагандистском плане.