Владимир ДЕРГАЧЁВ (Украина)

Уже второе десятилетие идет кардинальная геополитическая трансформация Восточной Европы. Россия, частично проснувшись от разрушительного цунами бездумной демократии, болезненно реагирует на продвижение Европейского Союза на восток и программу «Восточного партнерства». Не говоря уже о реакции на действия Соединенных Штатов, главного идейного вдохновителя и спонсора «оранжевой» чумы на Украине.

Однако в тени российской внешней политики остается проблема Новороссии – самого крупного отколовшегося архипелага, включающего русских, русскоязычных украинцев и не титульных для Украины народов, носителей рубежной русско-украинской культуры. Из-за утраты исторической памяти или очередной глупости из употребления, как и при советской власти, выведено даже его название. Не только обитатели Московского Кремля, но и российские защитники консолидации русскоязычной Украины во имя мнимой политкорректности стыдливо избегают исторического названия региона, подменяя его безликим ярлыком «юг и восток Украины».

Историческая область Новороссия наряду с Галицией являются культурно-историческими образованиями Российской и Австро-Венгерской империй. Но сегодня бессмысленно искать Новороссию на картах самостийной Украины. Её упоминание вызывает приступ ярости у необандеровцев. «Оранжевая власть» с ненавистью вытравливает её название.

Новороссия — индикатор процессов геополитической трансформации в Восточной Европе. Местное Причерноморье вместе с Крымом выступает в качестве важнейшего геополитического узла не только этого региона, но и Евразии в целом (наряду с Балканами и Афганистаном). Не случайно аналитики проводят параллели между нынешним статусом Косово и будущим – Крыма. По мнению автора, от решения проблем Новороссии зависит не только будущее украинской государственности, но и Восточной Европы.

Особенности геополитической трансформации

Новороссия — единственный «осколок» постсоветского пространства, рубежное положение которого за историческое время определялось общностью судьбы с мировыми государствами и империями. Свыше пяти столетий Северное Причерноморье развивалось под влиянием культуры Древней Эллады, более трех веков — Древнего Рима, тысячелетие — Византии, около трехсот лет — под покровом Османской империи. Столетиями Дикое поле ограждало восточнославянские народы от Черноморья. Двести лет край входил в состав Российской империи и СССР, из них немногим более семидесяти лет — в советскую Украину (Южная Бессарабия или Буджак — более пятидесяти лет), Крым — около сорока, а «отколовшееся» Приднестровье – двадцать два года. Относительно небольшое время пребывания Новороссии и ее отдельных частей в социокультурном пространстве Украины создает скрытый потенциал «сейсмически» активных этнополитических зон.

Крупнейшие евразийские государства и империи включали Причерноморье в свое геополитическое и социокультурное пространство, но всегда сохранялись коммуникационные функции места и открытой экономики, включая транзитную торговлю (1). Геополитическая обстановка в Северном Причерноморье из века в век определялась сменой периодов вражды и мира; конфронтации и интенсивных торговых, культурных и других контактов. Характерной являлась социокультурная биполярность на геополитических осях Север — Юг и Запад — Восток (античный мир и степные кочевые народы, Византия и Золотая Орда, Российская и Османская империи), в результате которой возникали не только военные конфликты, но и накапливался исторический опыт развития на рубежах цивилизаций с неоднородным социальным временем. Здесь столетиями в вольных портовых городах создавался преференциальный режим международной торговли.

Российская империя, объединившая Великую евразийскую степь, основала на её западных и восточных границах с интервалом в столетие Новороссию и Желтороссию с процветающими столицами — Одессой и Харбином. Здесь удалось создать рубежную общественную модель, обеспечивавшую социально-экономический прогресс, этнонациональную и этноконфессиональную терпимость на суперэтническом уровне.

После выхода России к Черному и Азовскому морям в геополитическом пространстве империи сформировалась историческая область Новороссия (Новая Россия, Новая Русь), включающая обширные территории слабозаселенного и не освоенного земледельцами Дикого поля от Нижнего Дуная до Кубани. Эти земли длительное время входили в геополитическое пространство Османской империи и являлись для России «новыми» или «барьерными» (буферными). В Диком поле кочевали племена хазар, половцев, татар и других народов. В середине ХVIII в. степь занимали преимущественно ногайские орды — вассалы крымских ханов и турецких султанов. В средневековье южным окраинам Русского государства не было покоя от набегов крымских татар — вассалов Османской империи. Общее число славян, захваченных и проданных на невольнических рынках Крымского ханства, оценивается в три миллиона человек.

История Новороссии идет от военно-демократических общин Степи — казачества, в происхождении которого были сильны не только славянские, но также тюркские и горские элементы. С битвы на Куликовом поле казачество идет вместе с Русью, где казаков называли пограничниками Православия. В начале XVI века здесь возникла Запорожская Сечь. Казаки считали степи до Дона зоной своего влияния. В первой половине XVIII века здесь была впервые установлена граница между Россией и Турцией.

Двести лет назад началась последняя волна колонизации Дикого поля. С учетом политико-административного устройства империи понятие Новороссийский край отождествляется с Новороссийской губернией (1764–1775, 1796–1802) и Новороссийским генерал-губернаторством (1802–1874). После подписания Кучук-Кайнарджийского мира границы Новороссийского края значительно расширились (2). В состав Российской империи была включена территория между Бугом и Днепром, а также крепости Керчь, Еникале и Кинбурн. Крымское ханство объявлялось независимым от Турции. Генерал-губернатор князь Г.А. Потемкин в 1775 г. разделил Новороссию на Азовскую и Новороссийскую губернии, к последней отошли Запорожье, Елизаветинская и Херсонская провинции. В 1783 г. Новороссийский край был наименован Екатеринославским наместничеством, а после присоединения Крыма образована Таврическая область. По Ясскому договору к Новороссии отошла Очаковская область, в дальнейшем преобразованная в Вознесенскую губернию. Екатеринославское наместничество было упразднено Павлом I, восстановившим Новороссийскую губернию, преобразованную в 1802 г. в генерал-губернаторство. В 1794 г. была основана Одесса, получившая в 1803 г. статус градоначальства и ставшая с 1805 г. административным центром Новороссийского генерал-губернаторства. Новороссия включала Херсонскую, Екатеринославскую и Таврическую губернии и Бессарабскую область. Население края в 1812 г. превысило 1 миллион человек (3).

Российский геополитик Е.Ф. Морозов выделяет следующую историческую последовательность. В Восточной Европе эпоха Киевской Руси сменилась великорусской эпохой, на смену которой приходит эпоха новороссов. Он выделяет новороссийскую этнокультурную общность и считает, что существует не мифический «украинский народ», а разновозрастные этнические общности: русины (карпатороссы), галичане, малороссы и новороссы. Морозов пишет: «Новороссы – это новое пассионарное ядро молодой Руси, возникающее здесь и теперь на наших глазах и при нашем непосредственном участии. И сейчас уже нет силы, способной противостоять нам или помешать становлению Новороссии»(4). Ученый выделяет более десяти субэтносов русского народа, среди которых русины, малороссы, псковичи, белорусы, полещуки и поморы пережили пик активности. Уральцы и дальнероссы еще не вступили в активную стадию. Галичане, черные руссы под именем «поляки», населяющие Гродненщину и Виленщину, а под именем «белорусов» — Белосточнину, образуют рубежные субэтносы и пытаются выкроить собственные ареалы на русской территории (самостийные Украина и Белоруссия). Новороссы, южнороссы и сибиряки являются субэтносами на подъеме. Ученый делает вывод, что «системообразующим субэтносом Русского государства, скорее всего, станут новороссы».

Межэтнический «плавильный котел»

После вхождения Причерноморья в Российскую империю началась колонизация Дикого поля с созданием небольших поселений (куреней), основанных малороссийскими казаками и русскими беглецами. В заселении земель принимали участие украинские казаки и крестьяне, русские, белорусы, греки и армяне из Крыма, болгары, молдаване, поляки, сербы, выходцы из Центральной Европы (немцы и швейцарские французы), евреи из Польши и Белоруссии. Край заселялся наряду с европейскими колонистами переселенцами из Османской империи. Исключительной особенностью этого этнокультурного региона было широкое распространение среди колонистов и других переселенцев гарантий личной свободы. На основе «разноплеменности» и веротерпимости здесь сложилась оригинальная субкультура. Межэтнический «плавильный котел» стал родиной нескольких поколений восточных славян, евреев, болгар, крымских татар, армян, греков, других народностей.

В степной зоне колонизации сложился субэтнос новороссов со своей рубежной русско-украинской культурой, диалектом (русско-украинским «суржиком») и экономикой свободных земледельцев, специализирующихся на производстве экспортной пшеницы.

Одесса становится третьим по величине, богатству и благоустройству городом Российской империи после Санкт-Петербурга и Москвы, ведущим, наряду с Северной Пальмирой, центром внешней торговли и предпринимательства, крупнейшим европейским портом по экспорту зерна. Именно здесь Великая евразийская степь выходит широким фронтом к средиземным морям, наиболее глубоко вдающимся в континент. Одесса стала морскими воротами в Европу для степного «золота» (хлеба), как в свое время испанская Севилья — для золота Нового Света.

Историческая Новороссия в Российской империи явилась самым удачным примером создания полиэтнического социума по-европейски с элементами личной и экономической свободы. В отличие от украинцев Галиции, бывшей колониальной окраины Австро-Венгерской империи, в менталитете новороссов межэтническая солидарность всегда доминировала над идеями национализма. Становление края было связано с именами государственных деятелей, для которых интересы Отечества были выше личных. Европейский либерализм, полиэтничность и традиции экономической свободы обеспечили не только уровень жизни, но и высокое её качество. Новороссия пережила свой звездный час в XIX столетии. А впереди её ждали испытания.

С распадом СССР отчетливо обозначился евразийский геополитический разлом на рубеже цивилизаций, откуда усилился отток православных славян, начатый из Харбина и ныне продолженный из Центральной Азии и Кавказа, Боснии и Косово. На геополитической оси север — юг славянский мир простился с тысячелетней мечтой о Константинополе, а русскоязычными форпостами остались Одесса и Севастополь. В свое время Советский Союз предал Желтороссию — русский Харбин был уничтожен при активном участии Москвы за то, что был на стороне Белого движения. Не повторится ли эта история в демократической России в отношении забытой Новороссии?

Край этот предавался многократно. Большевики-интернационалисты сделали это во благо мировой революции и, как выясняется сегодня, не только ради светлого будущего. Самостийщики делают это во имя уничтожения русского духа в Новороссии и зачистки «жизненного пространства» для «истинных» украинцев.

Европа, как мы видим, озабоченная «правами человека», не замечает попыток украинских властей уничтожить крупнейшую на континенте территориальную общину русских за пределами своей большой Родины.

А что РФ, демократическая Россия? Сложившийся в стране в 90-е годы олигархический капитализм с авангардом партии миллионеров-чиновников абсолютно не привлекателен для интеграции народов бывшего СССР. При этом Москва проявляет неслыханную политкорректность в отношении самого крупного «отколовшегося» геополитического «архипелага» русских и преимущественно русскоязычной культуры. Это ведёт к беспомощности в российско-украинских отношениях, в которых на первом месте оказываются проблемы не людей, а газовой трубы.

В российских СМИ широко дискутируется судьба «города русской славы» Севастополя и раздел Черноморского флота, а «дрейф» Новороссии остался практически незамеченным. В отличие от Соединённых Штатов, сделавших ставку на украинский национализм, Российская Федерация не имеет чёткой политики в отношении Украины. На российско-украинских встречах на высшем уровне вопрос о положении 10 миллионов русских на Украине, преимущественно в Новороссии, как правило, не поднимается. За геополитикой «Большой трубы» Украина видится из Москвы как транзитное государство, а не самое большое за пределами РФ пространство русского языка и русской культуры.

Российская дипломатия во все годы существования самостийной Украины демонстрирует редкостную беспомощность в поддержке русских, заявляя, что Москва будет сотрудничать с любым режимом. И действительно: сотрудничает даже с теми, кто последовательно уничтожает русский язык и культуру или своим бездействием способствует этому. Это позволяет необандеровцам, нагло попирающим международное (европейское) право, «зачищать» территорию юга и востока Украины от русского духа. Трудно найти в мире хотя бы одну великую нацию, которая позволяла бы так обращаться с соотечественниками за рубежом и удостаивать высокой награды своих послов за провальную политику.

А ставки здесь очень велики – больше, чем в вопросе о цене на газ. Или кучке необандеровцев, имеющих ничтожно малую поддержку в собственной стране, удастся при пассивности Москвы «зачистить» Русский архипелаг, или российская власть осознает, что страна, бросающая на произвол судьбы миллионы русских и людей русской культуры, никогда не возродится в качестве великой.

____________________

(1) Дергачев В.А. Евразийские ворота свободной торговли: из прошлого в будущее. Одесса, Логос, 1994.

(2) Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года. М., 1955; Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М., 1959.

(3) Новороссийский край. — Энциклопедия Брокгауза и Ефрона (1890–1916) — www.dic.academic.ru

(4) Морозов Е.Ф. Теория Новороссии. — Русский геополитический сборник, 1996, № 1.