×
Полная версия сайта
Материк

Материк

Информационно-аналитический портал постсоветского пространства

https://materik.ru/analitika/pozitivnyy-potencial-tasavvufa-kak-deystvennaya-alternativa-rasprostraneniyu-ideologii-psevdoreligioznogo-ekstremizma-v-rossii-i-stranah-centralnoy-azii-11503/
Новости
23 июля
9 июля
4 июля
3 июля
2 июля
1 июля
27 июня
25 июня
24 июня
23 июня
20 июня
Позитивный потенциал Тасаввуфа как действенная альтернатива распространению идеологии псевдорелигиозного экстремизма в России и странах Центральной Азии
12:57, 21 октября 2019  
37
0

Тезисы доклада заведующего отделом исламских исследований Института стран СНГ на международной научно-практической конференции «Центральная Азия и Россия: перспективы взаимовыгодного сотрудничества»

(16 октября 2019 года, Москва)

Идеология псевдорелигиозного экстремизма в Россию и Центральную Азию стала активно проникать с момента крушения «железного занавеса» с середины 80-х годов прошлого века. Основными проводниками и спонсорами этого процесса стали страны Персидского Залива. Деятельность ближневосточных благотворительных фондов и отдельных миссионеров, массовый отъезд молодежи на обучение в религиозные учебные заведения в указанные страны с последующим возвращением на родину все это подготовило питательную почву для привнесения политической нестабильности в регион и зарождения террористических и экстремистских организаций, в т.ч. так называемых «спящих салафитских ячеек», которые зримо проявили себя в Казахстане и не только в нем[i].

Экономические и социальные неурядицы, клановость и коррупция создали благоприятную среду для восприятия экстремистской псевдорелигиозной идеологии, как ключа для решения всех жизненных проблем.

На этой волне появились такие запрещенные в России и странах Центральной Азии экстремистские организации как ДАИШ, «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Ихван аль-муслимин» («Братья-мусульмане»), «Акромия», гюленисты, представители сект «Нурджулар» и «Сулейманджи», ваххабитские (салафитские) группировки под различными самоназваниями и другие, которые и в настоящее время несмотря на их силовое подавление сохраняют активность и влияние.

Говоря об угрозе духовной безопасности со стороны как запрещенных, так и пока легальных в России и государствах Центральной Азии псевдорелигиозных течений, следует отметить, что наибольшую опасность с точки зрения экстремизма и террора представляют собой последователи ваххабизма или так называемой салафии.

По мнению директора консультативно-реабилитационного центра «Ансар» из казахстанского Актобе Аскара Сабдина, с которым я полностью солидаризируюсь, одной из основных проблем, мешающих борьбе с этим общемировым «экстремистским трендом» является отсутствие чёткого понимания того, что под этим термином понимается, и абсолютной его тождественности с таким общеупотребительным определением как ваххабизм и другим более редко используемым как неджизм.

Это произошло в результате умелого «ребрендинга» экстремистами этих синонимичных понятий. Так, «ранее им удалось, используя эвфемизмы, размыть негативное содержание термина «ваххабизм», и сегодня они используют схожую тактику».

Эксперт отмечает, «что идеологи салафизма и их «наставники» учли все ранее допущенные ошибки и используют самые продвинутые методы манипуляции общественным сознанием в продвижении своей идеологии. Можно сказать, что в случае с салафизмом «окно Овертона»[ii] движется, и из немыслимого в недавнем прошлом привело его в актуальную политику и приемлемую норму».

Согласно определению Сабдина современный салафизм (не путать его с каноническим термином «салаф» (первые поколения мусульман)) – «это религиозно-политическое антисистемное течение, сформированное в современном виде Мухаммадом ибн Абд-уль-Ваххабом и другими недждитскими идеологами путем селекции положений учения Ибн Таймии и Ибн аль-Кайима»[iii]. Для него характерны «обособленное толкование единобожия и его деление на три вида, впервые сформулированное на основе умозаключения Ибн Таймией, а также чрезмерно широкого понимания понятий «поклонение» и «многобожие». На основе вышеуказанных толкований и спекуляций обвинение окружающих, в том числе мусульман, в неверии, многобожии, заблуждении и новшествах; пропаганда вражды и ненависти; чрезмерная неприязнь к светскости в любой форме и стремление к радикальному теократическому правлению; отрицание местных традиций, обычаев, культуры, государственных и национальных праздников, истории и наследия предков; отрицание правомочности местной религиозной традиции (ханафитскго мазхаба, матуридитской акиды, наследия Ходжа Ахмета Яссави и т.п.); крайняя политизация отдельных положений религии, таких как джихад и др.; постоянная критика официального духовенства и государственных органов; оправдание насилия по отношению к тем, кто не согласен с их воззрениями; панарабизм; наделение дилетантов-неофитов полномочиями исламских ученых, распространение принципа охлократии (власть толпы) в исламских науках в частности и в исламе вообще»[iv].

В процессе раскрытия или форматирования салафитского «окна Овертона» задействованы широкие слои представителей бизнес-элиты, ангажированных экспертов и чиновников, деятелей научной и творческой интеллигенции и даже силовиков. Делается это в ходе «обсуждения» на многочисленных конференциях, симпозиумах, круглых столах и т.д.

«Во время указанных мероприятий происходят дискуссии на тему умеренности либо радикальности природы салафизма. И все, кто открыто критикует идеологию салафитов и политику уполномоченных органов, связанную с обелением салафизма, непременно подвергаются дискредитации в информационном поле, на популярных сайтах. Салафитская «экспертократия» объявляет их шиитами, хабашитами, сектантами, суфистами, агентами и даже противниками общественной стабильности.

Еще одним шагом в легализации салафизма стало использование тактики «градации», когда салафиты делятся условно на «белых», «серых» и «черных».

Анализ просалафитских материалов в СМИ часто свидетельствует о подмене понятий, использовании эвфемизмов, введении в оборот непереведенных терминов и имен неизвестных широкой публике лидеров.

Указанное «Окно Овертона» расширяется. В настоящее время фактически «все созидательные силы традиционного ханафитского мазхаба брошены в «салафитский подвал», под них открыты реабилитационные и прочие центры, призванные дерадикализировать молодежь, так необходимую для создания в общественном сознании «поля боя»[v].

Все это свидетельствует о глобальности тренда по внедрению вируса салафизма в мусульманскую среду. Не случайно он является краеугольным камнем идеологии ДАИШ. Этот проект, очерняющий ислам, дал свои трагические результаты в Ливии, Сирии, Ираке, Нигерии, странах Европы, и на его очереди государства Центральной Азии.

Внешние угрозы, связанные с псевдорелигиозным радикализмом, а также резко усиливающие их внутренние проблемы ряда стран региона с очевидностью свидетельствуют о том, что установившаяся в постсоветский период в Центральной Азии модель светской государственности переживает определенный кризис. Перспективы преодоления этого кризиса различны в разных странах региона и во многом определяются сложившимися особенностями взаимодействия государственных структур и исламской религии[vi].

В этом контексте представляет интерес позитивный как исторический таки современный опыт несилового противодействия идеологии псевдорелигиозного экстремизма. Его краеугольным камнем является развитие мусульманского образования, несущее свет знаний истинного Ислама в соответствии с Грозненской фетвой[vii].

Заслуживает внимания и позитивный центрально-азиатский опыт. Так, в качестве примера можно привести Киргизию и в целом успешное использование такой эффективной сетевой миссионерской структуры как движение «Таблиги Джамаат» (запрещена во всех других странах Средней Азии и России) в борьбе с религиозными радикалами. Как пишет киргизский политолог Аман Салиев в статье, посвященной этому движению: «…Уникальность ситуации, связанной с «дагвтистами» в Киргизии, заключается в том, что при их невмешательстве в дела официального духовенства, государственной власти, политики и неконфликтности, они весьма успешно функционировали с начала обретения Киргизией независимости при этом, неосознанно взяв на себя обязанность исполнять роль «муфтията» в профилактике экстремизма. Именно они в свое время не допустили массового вступления мусульман в ряды экстремистских течений, которые получили в свое время распространение в Узбекистане и республиках Северного Кавказа. Такая ситуация сложилась по причине специфики в стратегии этого течения. Постоянная работа с населением, периодические поездки в села, абсолютная бескорыстность, простота сделали работу этого движения, наверное, самым популярным среди простых людей, особенно в провинции. Широкое распространение этого движения стало серьезным барьером на пути радикальных течений и западных неохристианских сект. Работа по профилактике экстремизма, которую по существу должен был выполнять официальный муфтият, делалась «дагватистами». При этом сами представители «Джамаат Таблиг» не ставили такой задачи. Они просто в весьма активной форме работали согласно своей доктрине»[viii]. И этот опыт в последние годы получил свое развитие в той же Киргизии с назначением на должность муфтия Максатбека Токтомушева. Думается, что практика использования деполитизированной сетевой структуры «Таблиги Джамаат» возможно заслуживает применения и в других среднеазиатских республиках.

Однако наиболее эффективной несиловой основой противодействия распространению экстремистской идеологии является то поистине бесценное духовное наследие Тасаввуфа (суфизма), которое фактически зародилось в Средней Азии. Позитивный опыт его применения как раз и рассмотрен в изданном в начале 2016 года Институтом стран СНГ сборнике «Бесценная духовная традиция»[ix].

Тасаввуф представляет собой легитимный раздел исламских знаний, относимых к методике нравственного совершенствования личности. Вместе с тем он является и бесценной культурно-духовной традицией мусульманских народов постсоветского пространства, так как за многие века оставил глубокий след в их обычаях, образе жизни, а также поэзии, прозе, живописи и музыке.

Подтверждают это и другие исследователи, в частности директор Аналитического центра Института международных исследований МГИМО Андрей Казанцев, который в своей статье «Центральная Азия: светская государственность перед вызовом радикального ислама» констатирует: «…Исторически Центральная Азия как часть мусульманского мира характеризовалась развитой исламской наукой (Аль-Хорезми, Аль-Фараби, Бируни и др.), а также высокой суфийской традицией, в том числе, мистической поэзией (Аттар, Джами, Машраб и др.). По его мнению, именно эти культурные традиции национального ислама являются одной из основных мишеней псевдорелигиозных радикалов, отрицающих национальные формы мусульманской религии и культуры[x].

В свою очередь, центральноазиатские суфии (прежде всего, великий узбекский учитель советского времени М. Хиндустани) активно боролись с распространением … (салафизма, ваххабизма). Стоит в этой связи отметить, что в древних цивилизационных центрах Центральной Азии, таких как Самарканд и Бухара, в силу высокой традиционной культуры населения, распространение (псевдорелигиозного) экстремизма существенно меньше. Нельзя недооценивать и потенциал традиционной для центральноазиатских народов ханафитской правовой школы. Это – одна из четырех ортодоксальных правовых школ суннизма, в то время как …(ваххабизм-салафизм) связан с принятой в Саудовской Аравии в радикальной ваххабитской трактовке ханбалитской школой. Развитие традиционного ислама и закрепление ханафитской правовой школы как официально признанной (что, в частности, имело место в Таджикистане) – это один из ресурсов борьбы с радикализмом в рамках «исламского пути развития», – считает Казанцев.

Российский опыт также свидетельствует об этом. В частности, сейчас практически не вспоминают о печальном и трагическом периоде в новейшей истории России, пережившей две «чеченские» войны, дабы не будить лиха, как говорится. Вместе с тем, «замирить ситуацию» удалось именно благодаря ставке государства на миролюбивый суфизм.

Показателен и позитивный опыт Дагестана, где местный муфтият возглавляет шейх Накшбандийского тариката Ахмад хаджи Абдуллаев.

Кстати цепь преемственности данной традиции восходит к «духовному королю» российских мусульман Зейнулле Расулеву, который в начале 20 века передал ее дагестанцу Сейфулле Кади Башларову.

В настоящее время из года в год возрастает интерес к личности и наследию Зейнуллы Расулева. Так, в Челябинской области ежегодно, начиная с 2012 года проводятся Расулевские чтения[xi]. В 2018 году вновь после векового перерыва открылось знаменитое на весь мир его медресе «Расулия»[xii]. И совсем недавно, буквально в сентябре 2019 года на состоявшейся в Институте стран СНГ встрече был учрежден Расулевский клуб, призванный объединить неравнодушных к наследию Зейнуллы ишана религиозных лидеров, отечественных и зарубежных ученых, а также представителей органов государственной власти, всех, заинтересованных в популяризации традиционного понимания ислама на постсоветском и евразийском пространстве в целом[xiii].

На мой взгляд реализация данного проекта позволила бы не на словах, а на деле «мирным путем» эффективно противодействовать идеологии псевдорелигиозного экстремизма в России и Центральной Азии[xiv].

И я призываю участников нашей конференции «приглядеться» к данному начинанию и возможно поучаствовать в его реализации.

Благодарю за внимание!


[ii] «Окно Овертона» (также окно дискурса) — концепция, которая названа в честь американского юриста и общественного деятеля Джозефа Овертона. Она означает рамки допустимого с точки зрения общественной морали спектра мнений в публичных высказываниях.

[iii] https://camonitor.kz/24733-v-kakie-odezhdy-ryaditsya-religioznyy-ekstremizm.html.

[iv] См. там же.

[v] См. там же.

[vi] Андрей Казанцев. Центральная Азия: светская государственность перед вызовом радикального ислама. — http://www.globalaffairs.ru/valday/Tcentralnaya-aziya-svetskaya-gosudarstvennost-pered-vyzovom-radikalnogo-islama-17959.

[vii] «Кто они последователи сунны?» – фетва Всемирной исламской конференции в Грозном [Электронный ресурс] // ИА IslamNews [сайт]. URL: https://www.islamnews.ru/news-materialy-vsemirnoj-islamskoj-konferencii-v-groznom/ (дата обращения: 02.09.2016 г.).

[viii] Аман Салиев. «Таблиги Джамаат» в Киргизии — http://www.materik.ru/country/detail.php?ID=10769&print=Y.

[ix] Сафаргалеев И.Ф. «Бесценная духовная традиция» Сборник статей: Изд. Института стран СНГ, М., 2016. – 174 с. – http://www.materik.ru/institute/library/books/detail.php?ID=22366.

[x] Андрей Казанцев. Центральная Азия: светская государственность перед вызовом радикального ислама. — http://www.globalaffairs.ru/valday/Tcentralnaya-aziya-svetskaya-gosudarstvennost-pered-vyzovom-radikalnogo-islama-17959.

[xi] http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=29322.

[xii] http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=29887.

[xiii] http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=87926.

[xiv] http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=89055. 



Чтобы участвовать в дискуссии авторизуйтесь

Читайте по теме

6 ноября 2024

Президентом США избран Дональд Трамп. По логике здорового русского человека, любые итоги выборов на другом конце света не могут иметь определяющего влияния на нашу страну. Но та часть элиты, которая любой ценой желает поклониться Западу, пресловутая партия похабного мира безумно …

5 ноября 2024

На границе между Казахстаном и Россией, на пункте пропуска «Курмангазы», наблюдается скопление около 280 грузовых автомобилей. Об этом сообщил комитет государственных доходов Министерства финансов Казахстана. «На пункте пропуска „Курмангазы“ Атырауской области [Казахстана] наблюдается скопление порядка 280 грузовых автотранспортных средств, следующих …

5 ноября 2024

Глава офиса Владимира Зеленского Андрей Ермак заявил, что Киев хотел бы достичь соглашения с Москвой о прекращении взаимных ударов по объектам энергетики, но только при участии третьих стран, в частности Катара, при этом он сказал, что сейчас такие переговоры не …


Ваш браузер устарел! Обновите его.