Итоги состоявшегося 7 мая в Праге учредительного саммита программы Евросоюза «Восточное партнерство» были оценены Президентом Украины Виктором Ющенко как исключительно позитивные. По просьбе портала Материк.ру ведущие эксперты-политологи России и Украины изложили свой взгляд на ситуацию.

Валентин Якушик, Национальный университет «Киево-Могилянская Академия», профессор, доктор политических наук

У меня такое впечатление, что никаких реальных последствий не будет. Не настолько глобальна и «щедра» эта программа. Будет все, как и прежде: слова, декларации «проевропейских» политиков, высших должностных лиц и обслуживающих их комментаторов…, а сложные экономические и политические процессы будут «идти своим чередом», реальности жизни будут «брать свое».

Объединенная Европа, ведет правильную (с точки зрения своих собственных интересов) политику, направленную на «обустройство» (в выгодном для себя направлении) своего ближнего зарубежья. Россия также не дремлет. Вот и будет разобщенное украинское руководство в лице его антиющенковской составляющей (как и «более целостное» руководство многих иных стран – «восточных партнеров») лавировать, памятуя, что «ласковое теля двух маток сосет».

Сергей Толстов, Институт политического анализа и международных исследований, директор

Особых последствий я не вижу. Сам проект очень сырой. Там есть несколько пунктов, которые могут быть интересны с точки зрения практического выполнения. Например, разработка и реализация программ интегрированного управления границами, развитие региональных рынков электроэнергии, повышение энергоэффективности, использование возобновляемых энергоресурсов, развитие южного энергетического коридора, усиление взаимодействия в контексте предупреждения и предотвращения природных катастроф. Вот это то, что может быть интересно. А остальное, на сегодняшний день, абстрактные моменты, связанные с укреплением стабильности правовых институтов и демократических процессов, что в большей степени зависит непосредственно от государств-участников этой политики. Серьезного влияния эта программа иметь не будет.

Владимир Дергачев , Аналитический и образовательный портал «Института геополитики профессора Дергачева», доктор исторических наук, профессор

Это «сладкая пилюля» вместо института европейского соседства, которое было введено несколько лет назад. На это обижалась, в первую очередь, Украина, что ее приравнивают к арабским государствам Северной Африки. Правда, я не знаю, на что тут обижаться. Дай бог, чтобы мы достигли того уровня экономического развития, как в некоторых арабских государствах. Поэтому Брюссель заменил институт «Соседства» на институт «Восточного партнерства». Но финансовые возможности у Брюсселя сегодня в связи с кризисом очень ограничены. Поэтому получается, что этот институт был создан по инерции до кризиса, и сейчас делают хорошую мину при плохой игре. Никакого влияния он не окажет.

Олег Неменский, Старший научный сотрудник Института славяноведения и балканистики РАН

Восточное партнерство – проект в первую очередь польский и лишь поддержанный Швецией. Решение по этой программе принималось довольно спешно и было связано с необходимостью удовлетворить интересы Польши для получения ее поддержки такой важнейшей для председательствовавшей тогда в ЕС Франции инициативы, как Средиземноморский союз. Восточное партнерство далеко не столь масштабно, как инициатива Саркози, но тем не менее создает то, чего добивалась Польша все последние годы: закрепляет за ней статус «главного европейского специалиста по Востоку» и дает целую систему рычагов осуществления своей восточной политики за счет институтов ЕС и за счет финансов ЕС.

А восточная политика Польши весьма амбициозна: как она открыто формулируется почти всеми основными политическими силами страны, ее задача состоит в разрушении геополитического конструкта постсоветского пространства и замене Москвы Варшавой в качестве лидера целой группы стран на этом пространстве. Речь идет в первую очередь об Украине и Белоруссии, во вторую – о Закавказье. Молдавская часть программы фактически отдана союзнической Румынии. Если смотреть не на, казалось бы, чрезмерную самоуверенность Польши в этой политике, а на реальный ход дел в регионе за последние годы, то с необходимостью надо признать: Варшава играет здесь сильнее, чем Москва. Имея гораздо меньше рычагов влияния, она обладает цельной стратегической линией, большой активностью и возможностью выступать от имени ЕС и НАТО. Теперь к ним добавляются механизмы Восточного партнерства. Они пока что довольно скромно выглядят, особенно, что касается объемов финансирования, но большое значение имеет сам факт их создания и ясно продемонстрированное всеми сторонами активное желание в них участвовать. Мало сомнений, что медленное, но верное задействие всех этих механизмов принесет немалые плоды в дальнейшем, что будет означать дальнейшее поражение интересов России в регионе. И надо понимать: однозначный приоритет польской политики – это именно Украина.