Петра Владимировича Своика знаю давно и прежде всего как оппозиционера, политика грамотного, толкового. В 90-е годы, участвуя с ним в многочисленных Конференциях, Круглых столах, семинарах по многим проблемным вопросам государственного строительства, имел возможность узнать его позицию, которая во многом мне были близка. Но вот в «русском вопросе» он был как бы нейтрален.

В подтверждение этому, мне послужит реплика Александра Гаськова[1], из которой узнал, что в конце 2011 года прошла дискуссия Петра Своика и Мухтара Тайжана.

В ходе диспута со стороны Своика, неожиданно прозвучало парадоксальное предложение — отказаться от русских и казахских школ, и сделать единую казахстанскую школу, которая бы учила и русскому и казахскому языку одинаково, независимо от национальности.

Но ведь школа даёт не только знания, она ещё и формирует личность. А для личности необходима самоидентификация в своей национальности. В случае реализации проекта Своика это вряд ли было бы возможно.

Естественно, оппоненты стояли на противоположных позициях по поводу того, каким будет Казахстан в будущем – казахоязычным или двуязычным. «К сожалению, — пишет автор, — у Своика не нашлось аргументов доказать, что Казахстан не может быть успешным только с казахским языком». А произошло это, очевидно, из — за его «нейтральности» в этом вопросе.

И вдруг, — публикация Петра Владимировича «Если бы депутатом был я… переделал Закон о языках в конституционный», в которой он аргументированно, с сылкой на положения Конституции Казахстана, доказывает целесообразность и необходимость равенства русского и казахского языков.

Статей на эту тему написано много, но статья Петра Своика, на наш взгляд, одна из лучших. И посему, мы с удовольствием её публикуем.

Если бы депутатом был я… переделал Закон о языках в конституционный

«Время», 14.12.2013

В чём самые оппозиционные критики власти, безусловно, согласны с ней, так это в необходимости сохранения в обществе межнационального мира и согласия. Камнем же преткновения в этой самой чувствительной сфере является языковый вопрос, нерешённость которого тоже признается всеми. И теми, кто по этому поводу обижается на настоящее и надеется на будущее, и теми, кого нынешнее состояние устраивает, а будущее пугает.

А что, собственно, не так?

В статье 7 Конституции сказано, что в нашей стране государственным является казахский язык, но наравне с ним в госорганах официально употребляется русский язык. То есть, если рассуждать логически, казахский и русский языки должны употребляться в равной степени, одинаково и независимо от каких-либо обстоятельств. Из этого вытекает, что законодательство должно обеспечивать возможность физическим и юридическим лицам обращаться в госорганы и получать информацию от них на казахском или русском языке в равной степени вне зависимости от языка, на котором ведётся делопроизводство.

Но если казахский и русский во всем равны, почему тогда русский язык не является вторым государственным?

А потому, что высший статус казахского языка реализуется в установлении законами случаев исключительности либо приоритетности его функционирования. Например, обязательное свободное владение им президентом и председателями палат парламента; употребление исключительно казахского языка в государственных символах; приоритетность его использования при написании текстов правовых актов, на монетах и купюрах национальной валюты и государственных ценных бумагах; в документах, удостоверяющих личность.

Вы скажете: этих постулатов нет в Конституции! Да, но есть в постановлениях Конституционного совета, имеющих конституционную силу. И, соответственно, это должно быть отражено в соответствующем Конституции законодательстве, начиная с Закона о языках.

Но там этого нет!

Более того, Закон о языках не просто «не замечает» конституционных норм и их конституционных толкований — он их по-своему «толкует».

Обратимся к статье 93 (не все до нее дочитывают) Основного закона: «В целях реализации статьи 7 Конституции правительство, местные представительные и исполнительные органы обязаны создать все необходимые организационные, материальные и технические условия для свободного и бесплатного овладения государственным языком всеми гражданами Республики Казахстан в соответствии со специальным законом».

Закон о языках и должен быть тем самым специальным законом, конкретизирующим данную конституционную норму: в чем именно состоят эти организационные, материальные и технические условия, какие госорганы и как их создают.

Однако в языковом законе эта норма просто … пересказана. Да еще и в собственной интерпретации, как эхо в пустом лабиринте…

Кого бы хитромудрые законотворцы ни хотели обвести вокруг пальца, обманули они в итоге только самих себя. Ведь если требуемого конституционной статьей 93 специального закона о реализации статьи 7 Основного закона нет, то нет и… реализации самой статьи 7.

Идем дальше: Закон о языках, ловко избавив государство от конституционной ответственности за свободное и бесплатное овладение гражданами госязыком, самодеятельно переложил ее на самих граждан, для которых овладение государственным языком, оказывается, является долгом!

А если мало вам подмен, то вот еще одна: оказывается, государственная программа развития языков должна предусматривать поэтапный перевод делопроизводства на казахский язык, а не на оба, как следует из Конституции.

В общем, какую статью Закона о языках ни возьми — это сплошь и рядом игнорирование, искажение или перетолковывание норм Конституции, касающихся языков. Поэтому для начала следовало бы привести этот закон в соответствие с Основным законом. Глядишь, обид, тревог и недоразумений сразу поубавится.

Пётр Своик, Алма-Ата