ИнфоШОС 

На этот и другие вопросы корреспондента ИнфоШОС Дмитрия Ошанина отвечает известный ученый-афганист, директор регионального филиала Института стран СНГ в Бишкеке, доктор исторических наук Александр Князев.

— Александр Алексеевич, в последнее время все чаще можно услышать о том, что США готовятся увеличить свое военное присутствие в Афганистане. Как скажутся намечаемые шаги Вашингтона на политике Шанхайской организации сотрудничества, которая изначально создавалась как инструмент обеспечения безопасности стран, непосредственно граничащих с Афганистаном или затронутых афганской проблематикой?

А. Князев. Действительно, в 2009 году Вашингтон намерен увеличить численность американского военного контингента в Афганистане на 20-30 тысяч человек. Тема афганского урегулирования объявлена одним из важнейших приоритетов внешнеполитического курса президента США Барака Обамы. Учитывая, что в настоящее время в Афганистане в рамках военной операции США и НАТО уже находятся порядка 70 тыс. военнослужащих из 11 стран антитеррористической коалиции, можно говорить, что иностранная военная группировка в Афганистане, по своей численности, максимально приблизится к количеству советских войск в этой стране в 1987 –1989 годы.

За семь с лишним лет, прошедших с начала операции коалиционных войск, союзникам не удалось добиться мало-мальски заметных военных успехов. Более того, на мой взгляд, своими действиями они окончательно поставили крест на собственно внутриафганском урегулировании. Насколько известно, командование коалиционных сил готовится в ближайшее время провести масштабную операцию против талибов в афгано-пакистанском приграничье.

Как скажутся намечаемые шаги Вашингтона на политике ШОС? Пока никак. Но что ожидает в таком случае Афганистан? Ответ прост: ничего хорошего. Афганская проблема не имеет военного решения. И печальный советский опыт двадцатилетней давности, и опыт колониальных британских войн XIX и начала XX веков говорят о том, что «навести порядок» в Афганистане силой оружия, и уж конечно методами насильственного насаждения «демократии», не удастся.

Пошел восьмой год с начала вторжения американо-британских, а затем и натовских войск в страну, и сегодня совершенно очевидно, что они «завязли» в Афганистане. Даже приближенно мы не можем говорить о том, что им как-то удалось решить проблемы безопасности. Количество производимых в стране наркотиков выросло в десятки раз. И, судя по всему, эти проблемы только будут нарастать.

Для достижения целей внутриафганского урегулирования нужен длительный, обстоятельный и компетентный переговорный процесс с той частью антиправительственных группировок, которых мы обобщенно называем талибами. Он будет очень сложным. Но нужно искать компромиссы, вести переговоры, находить подходы. И афганским властям, однозначно, надо отказываться от предложенного Западом политического устройства страны и создавать свою модель, соответствующую национальному менталитету, исторической традиции, сложной этнополитической и конфессиональной структуре афганского общества.

— В июне 2008 года на Иссык-Куле прошла международная конференция по афганскому урегулированию. В качестве основного переговорщика и участника этого процесса впервые предполагалась ШОС. Что с тех пор удалось сделать в этом направлении?

А. Князев. Целью конференции была выработка экспертного мнения по поводу участия ШОС в процессе афганского урегулирования. Сама тема была задана Владимиром Путиным на бишкекском саммите ШОС в августе 2007 года. Мы предполагали, что на душанбинском саммите в августе 2008-го она будет продолжена. Но августовские события на Кавказе в какой-то степени заслонили афганскую тематику, хотя она и рассматривалась на саммите глав государств ШОС в Душанбе. Тем не менее, был принят ряд промежуточных решений, связанных с афганской темой.

Кстати, большим плюсом иссыккульской конференции стало то, что, пожалуй, впервые при рассмотрении «афганского вопроса» в контексте участия ШОС, ученые и эксперты из стран ШОС попытались выработать решения с участием собственно афганской стороны. Впервые в форуме международного уровня приняли участие представители самых разных этнических групп Афганистана, правительственных структур и оппозиции.

— Какова точка зрения России на афганскую проблематику? И есть ли по этому поводу коллективное мнение ШОС?

А. Князев. Коллективного мнения у ШОС пока нет. Что касается России, то в политических, военных кругах, экспертном сообществе уже давно и достаточно четко сформулированы две точки зрения. Одна из них состоит в том, что американцы, проводя операцию в Афганистане, снижают уровень угроз, исходящих из этой страны, для Центральной Азии и России. Согласно другой точке зрения, американцы решают в Афганистане свои геополитические и экономические задачи, и это не имеет ничего общего с афганским урегулированием и тем более — с обеспечением безопасности стран региона. Я убежденный сторонник второй точки зрения.

Среди сторонников первой точки зрения, военных в том числе, проявляется еще и ошибочный, вредный, на мой взгляд, «афганский синдром»: мол, однажды обжегшись на молоке, и на воду дуют. Эта невнятная позиция ведет к тому, что и лица, принимающие решения, предпочитают проводить некую политику невмешательства в «афганские дела».

Кое-что, конечно, делается. Например, российские специалисты обучают афганских полицейских, таможенников, борцов с наркотиками, восстанавливают старые советские ГЭС, оказывают другую помощь. Ведется и некая торговля. Однако все это — без какой-либо оптимистической динамики.

Если говорить о позиции Китая, то ШОС для него – и в Центрально-Азиатском регионе, и по отношению к Афганистану, прежде всего — прекрасный механизм экономического проникновения. Интересные позиции по отношению к «афганскому вопросу» занимают в ШОС Казахстан и Узбекистан. Политика Астаны — многовекторная. Казахстан активно участвует в ШОС и в то же время исповедует так называемую доктрину «Большой Центральной Азии». Это — альтернативное предложение Запада по отношению к тем форматам сотрудничества и интеграции, в которых объединены постсоветские страны – ЕврАзЭС, ОДКБ и другие. Узбекистан же напрямую заинтересован в нейтрализации афганских угроз. Ведь так называемая узбекская оппозиция экстремистско-террористического характера – ИДУ (Исламское движение Узбекистана) базируется главным образом на территории Афганистана.

— И все же, может ли ШОС помочь Афганистану, и чем именно?

А. Князев. У ШОС, на мой взгляд, пока нет единого понимания того, что надо делать в отношении Афганистана. Хотя у этой организации очень мощный потенциал — и в сфере безопасности, и в экономическом взаимодействии, особенно в энергетической сфере. В условиях глобального экономического, энергетического, финансового кризиса ШОС – это уникальный инструмент. Если еще иметь в виду и страны-наблюдатели, то в обозримом будущем ШОС может стать некоей самодостаточной энергетической системой, куда будут включены как страны-производители энергоресурсов – Россия, Иран, Узбекистан, Казахстан, так и страны-потребители — Китай, Индия, Пакистан, Киргизия, Таджикистан.

Однако в число приоритетов ШОС должна войти и безопасность. На мой взгляд, Шанхайская организация вполне могла бы стать инициатором переговорного процесса по Афганистану. Именно ШОС могла бы стать той площадкой, где были бы достигнуты позитивные результаты по афганскому урегулированию.

ШОС, как я вижу, должна работать по двум направлениям. Первое – организовать переговорный процесс по внутриафганскому урегулированию. Усадить за стол переговоров представителей разных групп – правительства, оппозиции, племен, талибов и так далее. И второй момент. ШОС должна принять активное участие в экономике Афганистана. Тут достаточно продуктивным будет возможное создание неких международных картелей, с целью серьезно развивать экономику Афганистана и тем самым постепенно выводить его из состояния бесконечной войны.