18 марта в Барвихе президент РФ Дмитрий Медведев провел встречи с молдавским коллегой Владимиром Ворониным и главой Приднестровья Игорем Смирновым. После этого состоялись трёхсторонние переговоры по вопросу выработки компромиссного решения урегулирования проблемы взаимоотношений между Тирасполем и Кишиневом в преддверии намеченных на 5 апреля выборов в молдавский парламент. Несмотря на то, что по итогам консультаций стороны подписали совместное заявление, в котором выразили стремление «продолжить прямые контакты в целях активизации переговорного процесса», общий результат встречи оказался неудачным. В частности, Смирнов заявил, что Приднестровье и Молдавия не смогли минимизировать свои разногласия по урегулированию приднестровской проблемы. «Наши позиции с Молдавией не сблизились, и они не могли сблизиться, ибо Молдавия исповедует унитарное построение государства», — сказал он.

Очередная неудача российских усилий по налаживанию сближения между Тирасполем и Кишиневом означает не только замораживание двустороннего диалога на неопределенный период, но и невозможность обеспечить необходимую поддержку Воронина с целью его сохранения на посту молдавского президента. В своих усилиях по молдавскому треку РФ исходит из стремления не только поддержать текущий уровень влияния в Приднестровье, но и сохранить политическое присутствие в Молдавии с целью ограничения процессов вовлечения этой страны в сферу влияния Румынии, а фактически Европейского союза и НАТО.

В реализации такой политики Москва оказалась готоване только заметно ограничить суверенные претензии Тирасполя (в 2008 году последнему было фактически отказано в признании независимости по югоосетинскому и абхазскому сценарию), но и пойти на ряд односторонних уступок Кишиневу. Последней из них стало согласие на участие в переговорном процессе в формате «5+2» (Молдавия, Приднестровье, Россия, Украина, ОБСЕ, а также в качестве наблюдателей — Европейский союз и США), вместо ранее отстаиваемой формулы «2+1» (Молдавия, Приднестровье и Россия). Эта уступка была прописана в тексте трехстороннего заявления, подписанного 18 марта. Тем самым руководство РФ ещё раз продемонстрировало стремление сохранить «псевдо-пророссийский» режим Воронина любой ценой, в том числе и жертвуя собственными интересами по данному направлению.

В пользу того, что нынешнее политическое руководство Молдавии можно лишь с большой натяжкой считать пророссийским, свидетельствует хотя бы тот факт, что Кишинев стремится вовлечь в переговорный процесс Запад в лице ОБСЕ и ЕС, с целью ограничения чрезмерного роста российского влияния на своей территории и демонстрации готовности к сближению с Европой. Такая позиция характерна для подавляющего большинства бывших советских республик и в ней нет ничего удивительного. Практически все постсоветские государства (даже такие союзники РФ, как Белоруссия и Армения) стремятся балансировать между Москвой и Брюсселем с целью приобретения максимально возможных финансово-экономических и политических дивидендов. Однако в случае с Молдавией такая позиция местного руководства представляется более чем неоправданной. Во-первых, в силу ограниченности экономического потенциала страны. Во-вторых, из-за очевидной нестабильности внутренних позиций правящей Партии коммунистов (лидером которой является Воронин). В-третьих, из-за откровенно слабой «ликвидности» Молдавии в глазах Запада — в понимании Брюсселя эта страна в лучшем случае рассматривается как субъект, зависимый от Румынии, что в принципе исключает возможности для её самостоятельного позиционирования во внешней среде даже на региональном уровне.

В условиях текущей конъюнктуры нежелание Кишинева принять российский план урегулирования приднестровского вопроса(основан на создании конфедеративного объединения между двумя субъектами при сохранении текущего уровня влияния РФ)и откровенная ставка на мнение Запада означает переоценку режимом Воронина своего политического потенциала, что может стоить ему власти после выборов 5 апреля.

При таком сценарии перспективы продолжения прямых консультаций по линии Кишинев — Тирасполь могут быть попросту прекращены. В частности, нельзя исключать, что в своем стремлении усилить в переговорном процессе позиции ОБСЕ и ЕС новое молдавское руководство перейдет грань разумного, что заставит как Приднестровье, так и РФ пойти на свертывание обсуждения вопроса. В таком сценарии нет ничего необычного, так как приднестровский переговорный процесс периодически находится в «замороженной» стадии из-за излишне амбициозных устремлений Молдавии. В последний раз он прервался в феврале 2006 г. и был вновь возобновлен при посредничестве России лишь 11 апреля 2008 г. (встреча Воронина и Смирнова, на которой они договорились возобновить регулярные контакты).

На фоне весьма нелояльной позиции Кишинева, не намеренного интенсифицировать процесс мирного урегулирования по российскому сценарию,Москва, тем не менее, продолжает демонстрировать стремление учитывать мнение молдавского руководства, в том числе, и в ущерб собственным интересам. В пользу этого свидетельствует активизация переговорного процесса фактически на старте молдавских парламентских выборов. Так, 23-24 февраля Молдавию посетил глава МИД РФ Сергей Лавров. Следом за ним визит в Приднестровье нанес посол МИД по особым поручениям Валерий Нестерушкин. В обоих случаях российские дипломаты обозначили возможные уступки РФ по теме урегулирования приднестровского вопроса, а также добились согласия лидеров двух субъектов на переговоры в Москве, которые и состоялись 18 марта.

Реализация такой линии связана с очевидными опасениями российской стороны потерять контроль над политической ситуацией в Молдавии после возможной победы националистической оппозиции, которая с большей долей вероятности возьмет курс не на балансирование между РФ и Западом, а на выстраивание тесных отношений с Евросоюзом через Румынию. С одной стороны, подобная политика может представляться оправданной, так как Воронин, несмотря на всю специфику своей позиции, представляется «меньшим злом», чем лидеры Христианско-демократической народной партии или Либерально-демократической партии. С другой стороны, модель диалога в формате, основанном на обязательном наличии партнеров в Кишиневе, таит больше минусов, чем плюсов. Вполне очевидно, что добиться конструктивного диалога с оппозицией в случае её прихода к власти Москва не сможет. Однако не совсем понятно, для чего вообще нужен такой диалог. Равно как и для чего необходимо поддерживать стремительно теряющего популярность Воронина, который в реальности никогда не пойдет на принятие полностью устраивающего РФ сценария урегулирования приднестровского вопроса.

Куда более действенной была бы ставка на реализацию абхазского сценария, пусть и с задержкой возможного признания независимости Приднестровья. Это позволило бы отказаться от привязки к мнению Кишинева и сохранить присутствие в регионе при учете неспособности молдавской армии пойти на силовое решение проблемы по примеру Грузии. Правда, при таком развитии событий необходимо учитывать негативную позицию официального украинского руководства, способного с подачи США и ЕС организовать блокаду ПМР.

Ожидать от РФ полноценной ставки на этот сценарий до итогов выборов в молдавский парламент не следует. Тем не менее, в существующей весьма шаткой ситуации Москва демонстрирует готовность к точечной финансовой поддержке Тирасполя. Так, в феврале РФ предоставила Приднестровью гуманитарную финансовую помощь на сумму 255 млн. руб. Они были направлены на осуществление дополнительных выплат к пенсии в январе, феврале и марте. При этом предполагается, что за счет российской помощи приднестровские пенсионеры будут получать дополнительно к основной пенсии сумму, эквивалентную 15 долл. на протяжении всего 2009 года. Нельзя исключать, что впоследствии подобные меры «внешней социальной опеки», реализуемые российской стороной, будут расширены с целью поддержания стабильности режима Смирнова и сохранения политического влияния РФ в этом непризнанном государственном образовании.

Ставка в данном случае делается на установление максимального контроля над Тирасполем с целью сохранения его в сфере российский интересов, в преддверии очередного замораживания диалога с Кишиневом. В перспективе это может означать, что РФ, несмотря на готовность пойти на комплекс уступок Молдавии, не исключает возможности одностороннего решения вопроса, без учета как мнения Кишинева, так и международного сообщества. При этом в арсенале Москвы есть косовский, югоосетинский и абхазский прецеденты, продемонстрировавшие все большую эрозию действующих норм международного права и откровенное «безволие» Запада.

Итоги переговоров 18 марта продемонстрировали низкий уровень эффективности усилий МИД России по молдавскому треку

За результатами трехсторонних консультаций в Барвихе скрывается не только неудача российских усилий в плане приднестровского урегулирования, но и все более очевидные системные промахи инициатив МИД России на постсоветском пространстве. Во-первых, явные просчеты были допущены во внешнеполитическом планировании. После относительно успешной встречи Воронина и Смирнова в апреле 2008 года профильный департамент российского внешнеполитического ведомства, возглавляемый Александром Крамаренко, равно как и два департамента стран СНГ (Первый и Второй), курирующие трек, не только не смогли добиться формирования интенсивного графика последующих раундов переговоров (с целью сглаживания позиций сторон), но и предсказать поведение Кишинева, что во многом и предопределило общие итоги консультаций 2008-2009 гг.

Показательно, что после декабрьской встречи приднестровского и молдавского лидеров был «упущен» январь 2009 года, а очередной всплеск активности пришелся на февраль-март, то есть перед самыми парламентскими выборами (встреча в Барвихе вообще прошла за две недели до дня голосования). Такие сроки косвенно отразились и на позиции режима Воронина, не пожелавшего делать «резких движений» по приднестровскому вопросу, опасаясь усилить электоральные позиции своих внутриполитических оппонентов. В пользу этого свидетельствует весьма жесткая реакция на сам факт консультаций 18 марта, последовавшая со стороны Либерально-демократической партии Молдовы.

Нельзя исключать, что внутриполитическая конъюнктура решающим образом сказалась на позиции молдавских коммунистов в феврале-марте 2009 года, предопределив их нежелание идти на компромисс с Тирасполем.

Во-вторых, не вполне ясной остается формула диалога с Приднестровьем, значение которого в переговорном процессе все больше переводится в подчиненную форму. Формально диалог с Тирасполем курирует Валерий Нестерушкин и посол России в Молдавии Валерий Кузьмин, однако степень политического внимания к этому субъекту явно ниже, чем к Кишиневу, что не совсем оправданно. Это создает ощущение асимметричности усилий МИДа по молдавскому треку, показывающее неспособность одновременного учета мнений обеих сторон.

Уровень эффективности работы МИДа по данному направлению заставит Москву вернуться к прежним формам работы. Так, нельзя исключать, что в случае поражения молдавских «коммунистов» на выборах 5 апреля, ставка будет сделана на Администрацию президента РФ (в том числе посредством восстановления должности специального представителя президента России по приднестровскому урегулированию), то есть последует ренессанс того формата активности, который использовался в 2003-2005 гг. В случае практического возвращения к консультациям в формате «5+2», а также ужесточения позиции Кишинева, такой формат позволит более четко обозначить поддержку Тирасполя и отказаться от немотивированных уступок молдавской стороне.

Выводы и прогнозы: Прямой переговорный процесс по приднестровскому вопросу будет заморожен до конца весны — начала лета 2009 года, причем перспективы его развития окажутся напрямую связанными с итогами выборов в Молдавии. В случае победы «коммунистов» текущий характер дискуссии будет сохранен, хотя, скорее всего, переговорщики перейдут на формат «5+2». Победа национал-демократической оппозиции может означать замораживание консультаций на неопределенное время.