Распад империи всегда болезненно сказывается на многих процессах и, прежде всего, на судьбах народов, её создававших и ранее в неё входивших. Увы, сам распад империй происходит по двум причинам: внешняя агрессия, либо внутренний упадок и раскол. Кто-то спросит, а почему, г-н Сваранц, «увы», неужели вы так переживаете за неудачную судьбу того же Советского Союза или ещё больше – Российской империи? А может с ностальгией вспомнили из глубины веков историю распада Великой Армении? Я же отвечу на обозначенный вопрос гораздо проще – империя, будучи сложным по составу и крупным по содержанию, государством, как правило, всегда более устойчиво гарантирует своим народам внутренний и внешний мир и порядок, создаёт больше условий для развития и познания.

Бесспорно, нация, которая имела в своём прошлом (далёком и относительно недавнем) имперское образование, так или иначе, сохраняет в политическом мышлении и ментальности имперские традиции в культуре, экономике, политике и безопасности. Я, действительно, как уроженец СССР, сожалею по факту распада (а точнее развала) Советского Союза, поскольку постсоветский период мало чем прославил все бывшие народы единой страны, не способствовал укреплению мира и дружбы, не обеспечил новым государствам стремительный рост в экономике и в развитии культуры. Наоборот, мы стали свидетелями различных очагов локальных конфликтов, межнациональные противоречия переросли в межгосударственные войны, которые привели к значительным человеческим жертвам и огромным материальным разрушениям, сотни тысяч людей лишились крова и превратились в беженцев, межэтническая ненависть ослепила сознание целых поколений некогда мирных соседних народов. Но несмотря на эти потери и разрушения, человеческое горе не становится препятствием на пути геополитических противоборств, в которых более крупные игроки используют малые народы и слабые государства в своих «играх» за право монопольного господства в тех или иных регионах того же постсоветского пространства.

Советский Союз был очагом стабильности и уверенности в завтрашнем дне, а его военная мощь обеспечивала надёжную безопасность и защиту от внешних провокаций и посягательств. Русский народ на протяжении одного столетия в ХХ в. пережил дважды горечь развала имперской государственности с разницей в 74 года (в 1917 и 1991 гг.), трагедию гражданской войны, кризис демографии и спада экономики. И в первом, и во втором случаях развал России (Большой России) по большей части был следствием не поражения в войне, а внутреннего раскола, безумной борьбы элит за право властвовать при внешнем подстрекательстве заинтересованных иностранных государств и их спецслужб. Но в том же ХХ в. русский народ, вооружившись новой идеологией, находил в себе возможности и политическую волю к объединению, собиранию земель и возрождению мощи и статуса великой державы. СССР по итогам безоговорочной победы в Великой Отечественной войне (во Второй мировой войне) стал мировой державой и вместе с США образовал биполярную конструкцию миропорядка. Так длилось до 1991 г., пока лжедемократическая революция при бездарном лидере М.С. Горбачёве не привела к развалу Советского Союза и заключению печально известных Беловежских соглашений.

В России всегда (да, впрочем, и в любых других империях, управляемых монархическим или авторитарным режимом) роль лидера оказывала исключительное воздействие на ход национальной истории. Тот же слабовольный самодержец Российской империи Николай II своим отречением от престола и нежеланием проводить своевременно реформу власти в конечном итоге привел империю к трагедии падения. Лидер СССР М.С. Горбачёв фактически повторил печальную историю последнего русского царя династии Романовых, и победоносный Красный флаг над Кремлём сменился российским триколором торгового флота бывшей империи. Я неслучайно напоминаю роль личности в трагической истории России ХХ в., ибо слабый и бестолковый лидер способен нанести своей недальновидной политикой гораздо больше вреда России, чем ЦРУ и СИС вместе взятые.

С падением СССР российское государство и общество вошли в эру так называемого «транзитного периода», то есть в процесс перехода от одной социально-экономической формации к другой (правда, без чёткого определения контуров нового капиталистического строя, где главным смыслом власти и целью обслуживающего бизнеса стала слепая жажда наживы и обогащения любыми средствами). Безусловно, советское время «казарменного социализма» и формальной уравниловки исключало разделение общества на «богатых» и «бедных», а советская модель экономики отрицала любые формы частной собственности на средства производства. Вместе с тем, данная модель государственной плановой экономики позволила России создать первое в мире социально справедливое государство, дать народу бесплатное и лучшее образование с медициной, создать национальную промышленность, развивать отечественную науку и вывести её в мировые лидеры, сформировать мощную армию и флот с эффективными органами госбезопасности, победить в самой кровопролитной войне ХХ в., стать первопроходцем в освоении космоса, несмотря на трагедии войн и многочисленные человеческие потери удвоить численность населения к концу своего существования.

Однако возрождение национальных государств в постсоветский период стало для многих народов бывшего СССР, с одной стороны, неожиданностью (как, впрочем, для профессиональных аналитиков многих иностранных разведслужб), но с другой – долгожданным историческим событием и достижением национального самосознания. Не все, конечно, народы бывшего СССР имели в своём прошлом нынешние формы и границы национальных государств (речь о 15 признанных республик), но каждый из них по своему остался недоволен (русские, очевидно, утратой немалой части Большой России; азербайджанцы и армяне сохраняющимся карабахским конфликтом с угрозой очередного возобновления широкомасштабной войны; грузины и украинцы потерей части территорий – Абхазии, Южной Осетии, Крыма с конфликтом в Донбассе и Луганске; территориальные споры и локальные конфликты сохраняются также в Молдове и республиках Центральной Азии). Наверное, подобные территориальные проблемы остро напоминают о себе в постимперский период, поскольку ранее метрополия пыталась сглаживать все острые межэтнические конфликты, объективная история народов и география их исторического расселения подвергалась фальсификациям и изменениям.

Современный политический класс России, спустя 30 лет с момента развала СССР, понимает необходимость возрождения статуса великой державы, ибо Россия с её пространственным, сырьевым, военным, интеллектуальным и этнокультурным потенциалом и содержанием не может сохраниться в статусе рядовой региональной страны. Фактически нынешняя Российская Федерация является неким советским аналогом сложного по составу и географии государством. В свою очередь, инициированные В. Путиным изменения в конституции провозгласили Россию не только правопреемником СССР, но и ответственным за безопасность постсоветского пространства.

С приходом к власти и правлением президента В.В. Путина, Россия постепенно стала: восстанавливать потерянное самосознание державного достоинства; обращать внимание на вопросы концентрации мощи армии и органов безопасности; противостоять угрозам внутреннего сепаратизма и гражданских войн; восстанавливать нарушенную вертикаль власти и верховенство федерального законодательства; реанимировать некие проекты постсоветской интеграции; декларировать идею многополярного мира и противостояния англосакскому гегемонизму; более активно вести себя на внешней арене; признавать независимость Абхазии и Южной Осетии; возвращать в «родную гавань» Крымский полуостров; сохранять своё присутствие во всех неурегулированных локальных конфликтах постсоветского пространства (включая Нагорный Карабах, Приднестровье, Донбасс, Луганск); проводить миротворческую миссию в Сирии. Все эти признаки российской политики в первой четверти ХХI в. ассоциировались с политикой и личностью президента В.В. Путина, который по праву займёт особое место в новейшей истории России. Сказанное вовсе не означает, что в период продолжающегося правления в политике В. Путина не было и нет ошибок (неудач).

Путин в своих выступлениях неоднократно касался темы распада СССР, считая это большой трагедией и потерей части Большой России. Известная фраза президента РФ в этой связи: «Кто не сожалеет о потере СССР, тот не имеет сердца. Кто задумывается о его восстановлении, тот не имеет головы». Многие эксперты, особенно иностранцы и противники новой Российской империи, оценивали данные слова Владимира Путина якобы как свидетельство признания лидера России невозможности самого факта реинтеграции постсоветского пространства под властью Москвы. Другие же в этом усматривали, что Путин считает невозможным возрождение нового Союза по объективным причинам. Третьи же полагают, что русский лидер этим заявлением ничего против новой волны интеграции бывших народов СССР и современных постсоветских государств во главе с Россией не сказал. Кому верить, кто прав, кто ошибается? Полагаю, что верить нужно не словам, а объективному анализу хода истории (прошлого, настоящего и будущего). Само же время всё расставит по местам.

Одно лишь можно утверждать, что прав был В.И. Ленин отмечая: «В политике, кто верит на слово, тот безнадёжный идиот…». Это вовсе не означает, что словам В.В. Путина верить не стоит, просто надо всё оценивать по факту времени, места и условий. При этом всё подвержено переменам в этом мире.

Характеризуя политический портрет президента Путина можно отметить, что он достаточно волевой, решительный, увлечённый, последовательный человек, который очевидно задумывается о своём правлении и перспективах России. В своей статье «Об историческом единстве русских и украинцев» В. Путин неслучайно возвращается к теме русско-украинского союза, ибо без Украины, как предупреждал известный американский геополитик З. Бжезинский, всякие попытки реанимации Российской империи обречены на провал. Сама же Россия в рамках доктрины евразийства будет постепенно, но верно скатываться к азиатчине, ибо союз с Казахстаном и бывшей Средней Азией (можно добавить и Азербайджан) не сулит России статус великой державы с европейским лицом.

Часть постсоветских интеграционных процессов и институтов, как известно, были заложены в начале 1990-х гг., то есть ещё в период правления президента Б.Н. Ельцина (в частности, те же СНГ, Договор о коллективной безопасности, Союзное государство Россия – Беларусь). Ельцин с настороженностью относился к теме евразийства, предлагавшаяся с 1994 г. президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, что мотивировалось не только его увлечением союза с Западом, но, видимо, и опасением перекосов в пользу Азии. Ельцин не катализировал экономическую интеграцию постсоветских государств и формировал национальный рынок, ибо в условиях транзитного времени и высоких рисков очередных экономических и социальных кризисов, что болезненно влияет на устойчивость власти, опасался углубления кризиса в самой России. При Путине изменилась международная конъюнктура рынка нефти и газа, Россия приобрела устойчивость и стала катализатором новой экономической интеграции под названием ЕАЭС. Объективно это почти 180 миллионный рынок, новые возможности для свободного движения товаров, рабочих рук и технологий. Однако темпы развития ЕАЭС пока не гарантируют возможность политической интеграции.

Особое место в интеграционном механизме постсоветского пространства занимает военная структура ОДКБ. В условиях мирного времени про ОДКБ можно было говорить высокопарно, достойно и перспективно. Когда пропаганда регулярно говорит о подготовке армий дружественных стран к отражению современных угроз условного противника в лице аморфного международного терроризма, то можно говорить о новых направлениях интеграции под началом России. Но как только жизнь стала реальными примерами конфликтов испытывать на прочность ОДКБ, мы стали свидетелями отсутствия надёжной коллективной военной организации и наличия большой демагогии. Судите сами, сколько стран-членов ОДКБ поддержали миротворческую операцию ВКС России в той же Сирии с осени 2015 г.? Кроме Республики Армения – никто (включая братскую славянскую Беларусь, умело получающая регулярные российские кредиты). Как повела себя ОДКБ в ситуации азербайджанской агрессии против Карабаха и Армении? Никак, отделалась одними словами – то зона конфликта не входит в компетенцию, то ООН пока не даёт разрешения на миротворческие операции, то не по той статье обратилась Армения, то для вмешательства ОДКБ в армяно-азербайджанский конфликт на границе нужно согласие двух сторон (включая не являющегося членом ОДКБ Азербайджана, хотя договора подписаны с Арменией). Да и в ситуации с Таджикистаном и обострением ситуации на границе с Афганистаном так пока мы не увидели общей позиции ОДКБ.

Понятно, что практически все члены ОДКБ имеют в большинстве своём отличные друг от друга военно-политические интересы. Белоруссия предпочитает то же военное и военно-техническое сотрудничество с Азербайджаном, нежели формальным союзником Арменией. Аналогичных подходов придерживается и Казахстан. Таджикистан и Кыргызстан разделяют конфликтные противоречия. Владимир Евсеев полагает, что в ОДКБ три основных направления возможных театров военных действий (западное – Белоруссия, южное – Армения, восточное – республики Центральной Азии). Все они нацелены на военный союз с сильной Россией, но не имеют общих интересов с другими партнёрами. Понятно, что подобный иждивенческий подход сохранится и далее, если Россия не предложит новый алгоритм отношений, новую концепцию боевого союза, не будет испытывать их в реальных военных ситуациях внутри и вовне постсоветского пространства.

Всё это возможно в новой парадигме постсоветской интеграции высокого уровня с ведущей ролью России, что означает, на мой взгляд, выдвижение на историческую арену новой идеи Русского союза, возрождения Большой России и формирования обновлённого Союзного государства. Увы, созданный в 1997–1998 гг. Договор о союзе России и Белоруссии (Союзное государство России и Белоруссии) так и не стал до сих пор реальным политическим интеграционным проектом в силу, прямо скажем, нежелания главы современной Белоруссии президента А.Г. Лукашенко отказываться от статуса независимого национального государства.

Даже события белорусских массовых протестов 2020 г., когда власть (а возможно и жизнь) бессменного лидера А.Г. Лукашенко оказалась под угрозой, и фактически благодаря России и усилиям президента В.В. Путина ему удалось избежать неблагоприятной перспективы, президент Белоруссии в очередной раз, получив от Москвы все необходимые кредиты и гарантии безопасности, отказался от политической интеграции. Лукашенко полагает, что к этой теме можно вернуться, когда народы двух стран созреют. Если верить Лукашенко, то получается, что то русские и белорусы ещё не доросли до политической интеграции двух государств. Видите ли, русские и татары, русские и чеченцы, русские и башкиры, русские и остальные сотни народов России созрели для проживания в едином государстве, а один народ в лице русских и белорусов – нет. Интересно знать, а когда они по прогнозам Лукашенко созреют, случайно не после физической или политической смерти самого «батьки»?..

Данный пример показывает некое спекулятивное и неадекватное отношение к исторической роли России на постсоветском пространстве. Конечно, реакцию Лукашенко (и не только белорусского лидера, но и всех практически национальных лидеров постсоветских стран) можно объяснить не желанием терять суверенитет и независимость во имя России, тремя десятилетиями независимого проживания, жаждой власти, формированием в разной степени успешности национальных рынков, нагромождением истории издержек имперского управления, всякого рода обидами и претензиями (обоснованными и необоснованными) в адрес российского руководства, воздействием внешних игроков и традиционных геополитических противников России. Подобная ситуация возможно складывается и в силу отсутствия у самой России чёткой мотивации русской стратегии, немалыми ошибками российской дипломатии за последние 30 лет, излишней мягкостью Москвы в отношениях с ближним зарубежьем.

На мой взгляд, к этому следует добавить и разную степень уязвимости внешней безопасности самих стран постсоветского пространства, появление при слабости России новых стратегических союзников у части вчерашних союзных республик, сокращение социальной платформы пророссийской ориентированности национальных обществ, рост местного национализма (включая антирусской направленности). Здесь также немалое значение имеет вопрос географии. Допустим даже А.Г. Лукашенко завтра согласится на политический союз с Россией и подчинится власти русского лидера, но восстановит ли данный Союз в проекции географии Россия – Беларусь новое Союзное государство на постсоветском пространстве? Увы, нет. Вместе с тем, вхождение Украины в новый проект Русского союза, может переформатировать все геополитическое пространство, как минимум, СНГ. Однако современные власти Киева под пристальной опекой коллективного Запада во главе с США продолжают раскольническую политику антроссийского толка.

Одним из первых признаков последующего геополитического поражения России стала потеря Грузии в 1998–1999 гг. Британия, США и Турция неслучайно после Первой карабахской войны 1991–1994 гг. инициировали в сентябре 1994 г. подписание в Баку первых нефтегазовых контрактов Азербайджана (проекты века), а в ноябре-декабре того же 1994 г. – военный конфликт в Чечне с целью дестабилизации российского Северного Кавказа и блокирования основного на тот период нефтепровода Баку – Грозный – Новороссийск для недопущения транзита бакинской нефти через территорию России.

Если не Россия, то оставались три иные географические альтернативы вывоза нефти и газа Азербайджана на внешний рынок: Иран – Персидский залив – Европа; Грузия – Турция – Европа; Армения – Турция – Европа. Иранский вариант исключался в силу известных санкций Запада и антииранской позиции Израиля. Армения была в этой связи самой удобной схемой в силу её географии и целесообразности темой экономики подавить острые противоречия, а главное – угрозу военной безопасности в связи с карабахским конфликтом. Однако Армения ответила решительным отказом на предложения заместителя госсекретаря США Строуба Тэлбота по части того же мегринского (зангезурского) коридора и этим обрекла Нагорный Карабах на будущий реванш Азербайджана, а сами лидеры Армении подверглись террористическому акту в зале парламента 27 октября 1999 г. Выход Армении из игры с проявлением верности России оставлял для Запада и Турции только вариант Грузии, которая капитулировала перед Вашингтоном и Анкарой, что привело к исходу России после 200-летнего пребывания и покровительства Грузии. Однако вместе с потерей Грузии, Россия потеряла и Азербайджан. Москва не стала проводить активную наступательную дипломатию (включая тайную и военную) для изменения ситуации, поскольку вторая чеченская война и покушение на Дагестан в августе 1999 г. вновь дестабилизировали ситуацию на Северном Кавказе, что позволило на саммите ОБСЕ в Стамбуле осенью того же 1999 г. при участи президента США Б. Клинтона принять решение об окончательном маршруте нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан с выводом русских военных и военно-морских баз с территории Грузии. Так Россия теряла Грузию, и её базирование осталось только в Армении.

История нередко преподносит нам уроки, но мы не извлекаем её уроков. Та самая Армения, которая фактически начиная с Нагорного Карабаха в 1701 г. заложила основу русской освободительной политики на Кавказе подписанием «тайного союза», которая внесла значительный вклад в расширение и успех русской имперской политики, которая по странному стечению обстоятельств, будучи в авангарде русской революции, получила самый большой и предательский удар от правительства большевиков во главе с В.И. Лениным в 1920–1921 гг., в 1990-х гг. последовательно защищала интересы России в Закавказье, обрекая в будущем освобождённый Карабах на жертву от новой агрессии альянса Азербайджана, Турции, Пакистана и Израиля. В новейшее время именно эта Армения с Карабахом остались единственными союзниками России, но были почему-то обречены на поражение от врагов России.

В новой «Большой игре» за постсоветский юг и восток Великобритания стала проектировщиком реализации последовательной политики захвата новых энергетических и иных сырьевых рынков Южного Кавказа и Центральной Азии с последующим формированием транзитных энергетических и транспортных коммуникаций в обход России для вывоза этих ресурсов на Запад. Закрепившись в Азербайджане, та же Турция перешла к новому этапу продвижения на Восток под прикрытием прагматичной доктрины неопантюркизма с целью формирования основы возрождения новой турецкой империи, как одного из полюсов многополярного (тюркского) мира. Вторая карабахская война и принудительное поражение Армении создали ныне благоприятную ситуацию для движения Турции в исторический Туркестан (Туран). Россия при этом пока не проявляет геополитической пассионарности, а её отдельные представители в мире политики и в среде медиа-групп стали лоббировать протурецкие интересы, представляя их как успех России.

Между тем, новая угроза распада России наступает от Запада через Турцию на Восток. В XIX в., Россия, получив контроль над армянским Карабахом, в последующем смогла надёжно перекрыть «западные ворота» Туркестана и во второй половине того же столетия утвердиться в этом стратегически важном регионе. Спустя два века Россия, потеряв армянский Карабах, потеряет и всю Центральную Азию вместе с западным постсоветским пространством.

Нагорный Карабах – это маленькая площадка для решения больших вопросов. Неслучайно персы говорили, кто владеет Карабахом, тот контролирует весь Кавказ. Именно данный разделительный коридор позволяет контролировать смежные регионы на востоке и западе. Перекрывая «западные ворота» Каспия, Россия сохраняет своё доминирование в Центральной Азии, Грузия и Украина потеряют свою геополитическую востребованность для движения на Восток, что приведёт к принципу «домино» и повороту на 180° ориентированности той же Грузии и Украины в пользу России.

В условиях объективного политического кризиса в Армении в поствоенный период, связанный с поражением в Карабахе, в армянском экспертном обществе сохраняется высокая чувствительность к оценкам внешних угроз и их локализации. Учитывая, что и после Второй карабахской войны власти Азербайджана вместе с Турцией продолжают оказывать активное давление на Армению с выдвижением новых требований уступок (капитуляции, отказа от прав на Карабах, демаркации границ и открытия коридора через Зангезур для кратчайшего пути связи с Турцией), в медийном пространстве Армении в последнее время стали звучать различные варианты развития отношений с Россией.

Одни деятели полагают, что якобы из-за слабости Никола Пашиняна и нарастающих угроз азербайджано-турецкого альянса Армения должна вступить в Союзное государство Россия и Беларусь, либо вовсе отказаться не только от части суверенитета (например, безопасности), но и от независимости с последующим заключением нового союзного договора с Россией, либо с вхождением в состав Российской Федерации на правах Армянской республики.

Другие полагают, что Вторая карабахская война и реванш Азербайджана с бонусами территорий в Шуше и Гадруте стали реальностью благодаря политике президента России В.В. Путина в рамках проекта «Союз-2». В частности, условная победа Азербайджана якобы была подарена Путиным Алиеву в расчёте на то, что Азербайджан не то, что вступит в ОДБК и ЕАЭС, а чуть ли не войдёт в состав проекта «Союз-2». В случае же отказа И. Алиева от этого плана, Россия позволит руками Армении нанести новое чувствительное поражение Азербайджану и вернуть Карабаху утраченные территории с «поясом безопасности», а быть может вновь с выходом на равнинный Карабах по линии Аракс – Кура. Последнее позволит принудить Азербайджан войти в российский проект нового Союза. В случае же не согласия Армении по «Союзу-2», Россия якобы позволит Азербайджану и Турции довершить войну и расколоть саму Армению, забрав Сюник и Карабах для формирования нового субъекта «Союза-2». Наконец, если и Азербайджан, и Армения откажутся от проекта «Союз-2», то Россия может провозгласить особый статус армянского Карабаха и начать военные действия против Азербайджана и Армении для формирования «Кавказской Новороссии».

Я не могу согласиться, что именно таковым и будут последовательные действия России и президента В.В. Путина для сохранения контроля над Карабахом и устойчивого присутствия России в данном стратегически важном регионе. Однако тот факт, что потеря Карабаха обернётся для России откатом в XVIII в., не сомневаюсь. Увы, пока Россия проводит невнятную политику в регионе.

Армения вместе с Карабахом могут вновь поддержать идею Большой России без всякой конспирологии. Для этого нужен просто объективный анализ и расчёт, что Армения с Карабахом в составе или в новом союзе с Россией может выиграть и прибрести, а чего проиграть и лишиться. С Россией два армянских субъекта могут получить надёжную внешнюю и внутреннюю безопасность, системную власть, экономическую и энергетическую устойчивость, инвестиционную привлекательность, транспортную разблокировку, процветание культурного и научного развития, демографический рост, высокую интегрированность в технологический прогресс, исторический скачок, сохранение ареала исторической Армении. В составе нового Союза Армения с Карабахом способны принудить ближайших соседей по русско-советскому прошлому (Азербайджан и Грузию) к реинтеграции с Россией, а также последующие регионы на Востоке и Западе постсоветского мира.

Однако Армения без Карабаха не может пойти на подобный шаг в своей истории. Политика разделения армян и раскола Армении может привести к противоположному эффекту: либо к усилению армяно-ирано-индийского союза с эффективным партнёрством с той же Францией и США, либо к капитуляции перед Турцией с обратным эффектом для России и всего его проекта «Союз-2». В конечном итоге, если Россия будет принуждать Армению к капитуляции перед Азербайджаном и Турцией, то зачем тогда армянам союз с Россией и её военные базы? В таком случае недалёк день армяно-азербайджано-турецкого блокирования и выдворения России из региона.

Естественно, будем надеется, что российская власть и её компетентные ведомства не хуже экспертов понимают вероятные направления и реакции от тех или иных подходов Москвы к делам региона и её субъектов. Однако, появившиеся в СМИ сведения после встречи президентов Путина и Эрдогана в Сочи 29 сентября с.г. о том, что Россия приветствует военное сотрудничество с Пакистаном, планы Эрдогана на строительство Россией ещё двух дополнительных АЭС в Турции при пока что незавершённом первом проекте в Аккую, уверенное мнение о разблокировки транспортных коммуникаций в Армении для Азербайджана и Турции, вероятное военно-техническое сотрудничество с Анкарой и Баку, наконец, дипломатическое обострение ирано-азербайджанских отношений при одновременном проведении персами активных военных учений вдоль р. Аркас, – наводят на мысль, что в регионе Южного Кавказа могут начаться необратимые процессы. Дипломатия «задабривания» должна смениться временем адекватных решений.

Возможно, в той же Европе проект ЕС стал следствием исторического развития народов континента при относительно близкой культуре и духовности с примерно близкими достижениями в экономике. Идея Карла Маркса о Соединённых Штатах Европы фактически трансформировалась в Европейский Союз. Однако в нашем случае трудно рассчитывать, что когда-нибудь ушедшие в независимое плавание бывшие части единой империи вдруг созреют, как отмечает А.Г. Лукашенко, и вернутся в «родную гавань» по примеру Крыма, как говорил В.В. Путин. Если полагать, что только внешняя угроза может стимулировать подобный процесс, то в случае с Арменией и Карабахом это достаточно серьёзный сигнал, ибо турецко-азербаджано-пакистанская угроза не исчезла. В случае с Центральной Азией угрозы из зоны нестабильного Афганистана и прекращения надежд на Турцию могут стимулировать реальный союз с Россией стран региона. Соответственно, успехи России на данных направлениях внесут коррективы и в политику Грузии, Украины и Молдовы, ибо их привлекательность для внешних сил постепенно сократится.

Такова цена и роль Нагорного Карабаха (армянского фактора) в русском проекте «Союз-2». Выбор за Россией