В начале декабря текущего года среди православных верующих в Белоруссии стали шириться сведения о том, что после подписания т.н. конкордата между Ватиканом и правительством Республики Беларусь в Витебск из Рима будут перемещены «мощи» святого римско-католической церкви Иосафата Кунцевича.

Насколько распространившиеся слухи соответствуют действительности, покажет время. Но, как известно, дыма без огня не бывает, и поэтому никак нельзя исключать, что соглашение с Ватиканом белорусская власть планирует использовать в качестве еще одной возможности получить доступ к зарубежным финансовым активам. На первый взгляд сделка может показаться даже выгодной – миллионные валютные потоки в обмен на какие-то «мощи». Однако строить подобные расчеты могут только недальновидные чиновники.

Кто же такой этот самый Иосафат Кунцевич, и за какие такие прижизненные христианские благодеяния сей персонаж удостоился причисления в 1867 году римским папой Пием IX к лику святых? Оказывается, жизненная дорожка Иосафата Кунцевича была более чем далека от пути христианских праведников. Будучи по рождению русским (родом из Владимира-Волынского) и православным (в крещении – Иван), Кунцевич предал свой народ и отеческую веру.

Став в 1604 году униатским монахом под именем Иосафат, Кунцевич столь рьяно ратовал за главенство римского папы и переход православных в унию, что получил за это прозвище «душехват». В 1609 году Иосафат Кунцевич был посвящен в священники католическим епископом, а в 1614 году он стал архимандритом виленского униатского монастыря Святой Троицы. В этом же году по поручению униатского митрополита Иосифа Рутского пытался склонить, «произнося хулящие речи», к измене православию монахов Киево-Печерского монастыря, за что был сильно избит иноками.

В 1618 году Кунцевич был возведен в сан Полоцкого униатского архиепископа. Находясь в этой должности, Иосафат Кунцевич, действуя принуждением и не брезгуя доносами королю, всемерно боролся с православием, чем порождал крайне враждебное к себе отношение со стороны местного православного русского люда.

Так, в октябре 1618 года Кунцевич вознамерился навестить Могилев. Однако горожане не пустили «душехвата» в город. Тогда Кунцевич написал донос королю, в котором обвинил жителей Могилева в мятеже, приверженности «схизме» и призвал к расправе над смутьянами.

Польский король Сигизмунд III жестоко расправился с непокорным городом, руководителей протестного выступления казнили, на жителей наложили большой штраф и отобрали все православные церкви.

После расправы над Могилевом гонения на православных со стороны Кунцевича стали приобретать самые изуверские формы, что вынудило православных обратиться за защитой к королю Речи Посполитой. Вот что заявил на сейме в Варшаве в 1623 году «чашник его королевской милости земли волынской» Лаврентий Древинский, потребовав прекратить гонения на православных:

«Мы ничего не просим, кроме того, что уже более 600 лет нам принадлежит, что, как святыню, всегда сохраняли нам польские короли, что утвердил за нами и сам нынешний король своею присягою при своем восшествии на престол и самим делом, предоставив нашему патриарху посвятить нам митрополита. На Белой Руси Полоцкий архиепископ пять лет уже держит запечатанными православные церкви Орши и Могилева.

Граждане Полоцкие и Витебские, которые не могут иметь в городе по запрещению того же архиепископа, ни церкви, ни даже дома для отправления своего богослужения, принужденные по воскресным и праздничным дням выходить для того за заставы в поле, да и то без священника, так как ни в городе, ни близ города им не позволено иметь своего священнослужителя. Наконец, вот дело ужасное, невероятное, варварское и свирепое: в прошлом году, в том же белорусском городе Полоцке, тот же апостат-епископ, чтобы еще более досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на съедение псам, как какую-нибудь падаль…»

Несмотря на все жалобы и протесты, Кунцевич продолжил свою «миссионерскую» деятельность, а после упомянутого сейма приказал не только не пускать православных в церкви, но и запретил богослужения на дому, а также за городом в шалашах. Православные священники и наиболее активные миряне по приказу униатского архиерея были арестованы, многие изгонялись за пределы Полоцкой епархии.

Подобные действия униатского архиепископа до предела накалили обстановку, и когда в ноябре 1623 года Кунцевич, приехав в Витебск, приказал арестовать и посадить в застенок православного священника Илью, продолжавшего вопреки запретам совершать богослужения в шалаше за городом, терпение горожан лопнуло. В Витебске ударил вечевой колокол, вспыхнуло восстание, и возмущенные горожане буквально растерзали ненавистного униатского архиепископа-изверга и бросили его останки в Западную Двину. Так позорно закончилась «христолюбивая» деятельность Иосафата Кунцевича на Западной Руси.

Витебское восстание было жестоко подавлено поляками. Более ста человек было приговорено к смертной казни. Всего казнено было 19 человек, остальным приговоренным удалось бежать в пределы Московского государства или в Запорожскую Сечь. Витебск был лишен Магдебургского права, вечевой колокол был бит кнутами и увезен из города.

Вот какой мрачный след оставил Кунцевич-душехват в истории Белой Руси, и перемещение его «мощей» в Белоруссию будет глубоко оскорбительным действом в отношении православного белорусского народа.

И еще важно сказать вот о чем. Вся эта история подтверждает поразительную способность католической церкви выждать и все-таки отмстить за обиду. Неважно, что обиженный был изверг, главное, что он был предан римской курии.

По убеждению белорусского лидера Александра Лукашенко в республике царит межконфессиональное согласие, в основании которого лежит главенствующее (при юридическом равенстве прочих конфессий) положение православной церкви в белорусском обществе. Белорусский Экзархат Русской Православной Церкви строго придерживается принципа «Богу – Богово, кесарю – кесарево» и не вмешивается в государственную политику.

Однако некоторые высокопоставленные деятели почему-то воспринимают данную мудрую линию Белорусского Экзархата как слабость, по-видимому полагая, что православные никуда не денутся и с «пониманием» отнесутся к такой вызывающе антиправославной акции, как перемещение «мощей» Кунцевича в Витебск.

Только вот новоявленные почитатели «душехвата» могут жестоко ошибиться. Не стоит путать православное благочестие с овечьей покорностью, ибо, как не раз бывало в истории, христианское смирение может обернуться ярым православным гневом.

Остается надеяться, что у Минска достанет-таки разума и ответственности перед белорусским народом не осквернять землю Белой Руси «останками» изувера и «душехвата» Иосафата Кунцевича.