… Вот то-то мне и духу придает,

Что я, совсем без драки,

Могу попасть в большие забияки.

И.А. Крылов

Первой, под названием «Киргизстан: США намереваются создать военно-тренировочный центр в Баткене» появилась статья на сайте Eurasianet.org, редакция которого находится в Нью-Йорке, в четверг, 4 марта, когда в Бишкеке уже было 5 марта, и одновременно – на сайте итальянского информационного агентства «Asia News». Как это часто принято у подобных агентств, автор анонимен. Ряд признаков – кто-то тут брал интервью у бишкекского политолога Марса Сариева и звонил в Москву заведующему отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрею Грозину, кто-то имеет возможность без проблем брать интервью у сотрудников Пентагона и госдепа, – свидетельствует: статья коллективная. Ну, а близость редакции того же Eurasianet.org к действующей администрации США может быть косвенным признаком того, что суть информации далека от реальности и имеет место быть зондаж общественного мнения на некую, скорее всего – среднесрочную – перспективу. Как это уже бывало не раз. Не только с Киргизией… Это – одна из гипотез.

* * *

Сообщение о том, что США намереваются построить учебно-тренировочный антитеррористический центр в Баткене, появилось через весьма короткое время после визита представителя государственного департамента по Центральной Азии и Кавказу Ричарда Холбрука. Среди тезисов, кои эта далеко не последняя в американской властной иерархии фигура успела публично озвучить в Астане, Бишкеке, Душанбе, Ташкенте и Ашхабаде, были и слова, призванные убедить лидеров стран региона в том, что талибы не представляют опасности, де, а реальную угрозу представляет «Аль-Кайда». Та самая, в кругах нормальных специалистов давно уже ставшая сказкой-страшилкой для маленьких или недоразвитых.

Холбрук побывал в Бишкеке как раз в те дни, когда из Москвы вернулся премьер Данияр Усенов, результаты поездки которого, чрезвычайно мягко выражаясь, можно назвать неоднозначными. А если почестнее и пожестче: Усенову внятно указали на место. Не самого премьера, он здесь не критичен, речь о месте республики в списке приоритетов внешней политики и надежных партнеров России.

В Бишкеке, политику которого можно понять лишь предварительно начитавшись старика Фрейда, обиделись. Собственно, даже не обиделись, а растравили уже имевшую быть травму. Травму, судя по-всему (скоро 25 марта, пять лет свержения Акаева, а по существу – насильственной смены северных кланов у власти на южные!), родовую, лечить которые зачастую смысла не имеет, легче задуматься об эвтаназии (практика прекращения или сокращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием).

Подобные центры появлялись на территории республики и раньше: в октябре прошлого года в 60 километрах от столицы республики в городе Токмаке был открыт учебный центр для местного спецназа, и сейчас американских военных там нет, а если и были, то краткосрочно, в качестве инструкторов. Нельзя исключать, что так может произойти и в Баткене, о котором ныне идет речь. Можно также уверенно предположить, что переговоры киргизских властей с американцами о новой базе велись уже давно и просто не афишировались. Но временами, возвращаясь к реальности, могли же предполагать каковы будут результаты визита премьера Усенова в Москву…

Другими словами, информация о новой американской военной базе на юге играет роль «туза в рукаве», а визит Холбрука вовсе здесь не при чем, местная самодеятельность, на всякий случай согласованная с американским посольством и при его активном участии. Судя хотя бы по тому, что представители посольства уже к 8 марта сей факт подтвердили журналистам «Азаттыка» (киргизская редакция ).

Официальный Бишкек в очередной раз решил пощекотать нервы официальной Москве. Уместно было бы сказать: и Пекину, но отношения с Китаем вышли, как, вероятно, наивно полагают в реальном руководстве Киргизии (и мудро посмеиваются в Пекине), после январской поездки главы ЦАРИИ, сына президента республики Максима Бакиева, в КНР, на новый уровень…

Блажен не ведающий.

* * *

Ну, а если серьезно, то такое внешнеполитическое поведение вряд ли можно назвать отвечающим и национальным интересам самой Киргизии, и просто здравому смыслу.

Ответ России и реакция Китая – не обязательно публичные, реальная политика далеко не всегда становится достоянием масс – трудно предсказуемы. Уместно вспомнить 26 августа 2008 года и нервно жующего свой галстук «президента Тбилиси» Саакашвили… Оптимистичнее – задуматься о киргизских мигрантах, об их семьях, и том вкладе, который они вносят даже не в развитие, которого просто нет, а в поддержание «на плаву» нищей республики. Трудно ли в Кремле или на Краснопресненской задуматься о том, что действующее двустороннее миграционное законодательство – наиболее либеральное из всех, имеющихся у России с кем-либо, можно действие оного и прервать… Гипотетическая депортация нескольких десятков тысяч киргизских мигрантов, работающих преимущественно в торговле и сфере обслуживания, не нанесет ущерба сегодняшней российской экономики, а просто обеспечит рабочими местами то же число мигрантов с Украины или из Узбекистана, Таджикистана… Для Киргизии это стало бы безо всяких преувеличений катастрофой. Учитывая все реалии сегодняшней России и сегодняшней Киргизии, нет никак их оснований даже для сравнения. Диапазон гипотетических же санкций, способных закончить историю независимой да так и не состоявшейся по большому счету Киргизии просто велик.

Безусловно, Россия может в публичных формах просто и не заметить происходящего здесь, но в любом случае она не будет довольна подобным развитием событий. Имеющееся сегодня раздражение, относящееся к полному, абсолютному невыполнению киргизской стороной пакета межправительственных соглашений, подписанных в феврале прошлого года, вызывающее поведение киргизской стороны (см.: «Скорее эпос, чем реальность: судьба мега-ГЭС в Средней Азии остается под вопросом…») и без того уже поставили взаимоотношения двух стран на предельно критическую отметку. И речь даже не о том, станет данный учебный центр чисто киргизским военным объектом, как в Токмаке, или там могут осесть американские военные. Естественно, что случись последнее, так называемая «многовекторная» политика Киргизии обернется многовекторными же конфликтами, прежде всего, с Россией, а заодно – наверняка и с Узбекистаном, который вряд ли будет в восторге от присутствия любых новых военных объектов в непосредственной близости от своих границ.

Американские действия в регионе имеют четко спланированную антироссийскую, антикитайскую, антииранскую направленность. Разумеется, не обязательно в тупом военном смысле: сегодня и в обозримом будущем весьма затруднительно представить себе американскую военную агрессию против России или Китая. Эта направленность имеет скорее информационно-политический характер, заставляет и Россию, и Китай реализовывать некие контрмеры, отвлекая ресурсы, которые могли бы быть использованы для преодоления кризиса и ускорения развития социально-экономической сферы своих стран, для инвестирования в новые технологии, для инвестирования в те же страны Центральной Азии. Есть и более конкретный формат этих угроз. Тупое упование на военное решение афганской проблемы способствует пролонгации конфликта в Афганистане, что, в свою очередь, влечет и продолжение действия всех угроз безопасности, исходящих из Афганистана для всей Центральной Евразии.

За время американо-европейской агрессии в Афганистане объемы производимых и транспортируемых через центральноазиатский регион наркотиков выросли во многие десятки раз. А это и рост коррупции, и общая криминализация национальных экономик стран региона, и нанесение колоссального ущерба генофонду, моральное разложение большой части населения… Список последствий этого можно продолжать долго…

Военное присутствие США в регионе создает напряжение, которое мешает конструктивному сотрудничеству и внутри региона, и со странами-соседями. От того, чьи военные базы стоят в регионе, напрямую может зависеть и социально-экономическая ситуация в той или иной стране. Пока в Киргизии находится американская военная база, трудно ждать искреннего и активного участия Китая или России в экономике республики. Присутствие американской базы — и это при том, что Киргизия является участницей и ШОС, и ОДКБ, свидетельствует о двуличности киргизской внешней политики. Да, используя политкорректные термины, эвфемизмы, на которые богат русский язык, можно говорить о том, что эта политика «многовекторна»… Но есть и другие определения, на которые так богат хоть русский народный язык, хоть киргизский…

Об этом, вероятно, поподробнее в следующий раз.