Выступление директора гимназии «Радонеж», члена движения «Сути времени» на семинаре «Итоги Архиерейского Совещания Русской Православной Церкви касательно проблем Новороссии, Украины, Подкарпатской Руси и всего пространства русского мира» (Москва, Институт стран СНГ, 18 февраля 2015г.).

Всечестные отцы, братья и сестры, я расскажу о проблемах локальных, о проблемах православного образования, но которые являются очень тесно связанными со всем вышеизложенным и поскольку для нас является поводом для сегодняшней встречи обсуждение итогов архиерейского совещания, то я бы хотел сказать свою точку зрения. То архиерейское совещание и его резолюция, те принятые решения, которые там были, мной воспринимаются не изолированно, а в рамках последовательности. Это выступление святейшего патриарха Кирилла на Всемирном Русском Народном Соборе, это выступление Святейшего Патриарха на открытии Рождественских чтений, его выступление в рамках Рождественских чтений на парламентском совещании в Государственной Думе и цепь этих выступлений закончило архиерейское совещание.

Во всех этих четырех его выступлениях есть некие темы, которые переходили и развивались из одной встречи к другой и центральным событием, с которого все началось, было поднятие вопроса о русской национальной идентичности. На Всемирном Русском Соборе впервые было дано очень хорошо, очень развернуто, причем, на мой взгляд, в самом выступлении это было сделано лучше, чем в резолюции Всемирного Русского Народного Собора, определение русской национальной идентичности, я сейчас не буду его повторять, вы наверняка все читали. На выступлении Святейшего Патриарха, на рождественских чтениях было сказано (я в основе своими словами скажу эту мысль, которую мы в рамках своего православного образовательного дискурса все время и везде подчеркиваем), что целью национальной системы образования должно являться формирование национальной идентичности. Это, я бы сказал, принципиально некий новый аспект, контекст этой образовательной тематики. И почему это так важно? События на Украине, которые мы все время уже в течение года так переживаем, обсуждаем, Кирилл уже обрисовал тот перечень проблем, которые привели к Майдану, но он не упомянул о главнейшем. На самом деле Майдан готовился на протяжении 25 лет на Украине в рамках национальной украинской системы образования. Нужно понимать, что 25 лет назад, после распада Советского Союза система образования Украины была взята нашими геополитическими оппонентами. И за 25 лет непрерывной обработки молодежи и была выращена та боевая машина, которая реально уже участвует на Майдане, которая там бесчинствовала, потом пошла воевать на восток Украины и так далее. Вот это пушечное мясо было создано за 25 лет украинской школой, и была создана в рамках этой школы новая искусственная, выращенная в пробирке национальная идентичность. Она была помещена в эти головы, и эти машины, торпеды с заложенной программой устроили Майдан и пошли воевать. И самое главное, чего сейчас до сих пор, к сожалению, не понимает наша власть и элита – это то, что в России дело обстоит ничуть не лучше. Ровно 25 лет в России, на протяжении всего этого времени национальная система образования находится в руках пятой колонны. Сразу после обрушения Советского Союза развитие нашей системы образования было запрограммировано специалистами из Всемирного банка, которые в свое время сюда приехали. Были отобраны люди, колонна, команда, которая будет реформировать национальную систему образования. На протяжении всех 25 лет главными смыслами и акцентами, концептами системы образования было что? То, что Россия – это неудачная недострана, российская национальная идентичность и вообще русская история – это сплошное темное место. В рамках этой либеральной концепции, как мы знаем, единственными светлыми пятнами в российской истории, с точки зрения либералов, которые 25 лет вдалбливали это в умы, головы наших школьников, молодежи, – это от февраля до октября 1917 года и вот дальше после 1991 года новый либеральный ренессанс. Все остальное – нет ни одного фрагмента, периода русской истории, которую бы современный либерал, последовательный и концептуально оформленный, признавал был чем-то хорошим. Старая наша история плоха тем, что там, видите ли, мы выбрали не тот путь, Александр Невский сделал неправильный выбор. Правильный выбор был бы, если бы мы все пошли, объединившись с Европой, отказались от православной веры и стали бы католиками. Дальше страшные, темные Средние века, ужасный Иван Грозный, который за всю свою кровавую историю, к сожалению, не наработал по количеству несчастных, замученных жертв хотя бы на одну Варфоломеевскую ночь, я уж не говорю про всю остальную Европу. То есть все эти мифы – несчастная, страшная история, так сказать. Ужасные императоры, развратные императрицы, дальше темный век, а потом 70 лет сплошного ужаса – это советская власть. Для современного либерала нет ни одного светлого пятна в русской истории. И когда патриарх Кирилл говорил в последних выступлениях о единстве национальной истории, это, по сути, был призыв к тому, чтобы реабилитировать всю русскую историю, увидеть в ней действие божественного промысла на протяжении всех ее периодов, начиная от крещения и кончая даже сегодняшними очень сложными, смутными временами. Он предложил увидеть нечто светлое даже в нашем времени. И вот именно эта концепция единства русской истории должна была бы стать основной для национальной системы образования. Но, к сожалению, мы, борясь на этом фронте, на переднем крае, ни у кого не находим пока понимания. Когда я говорю «мы», я представляю ту сложившуюся систему православного образования, которая сейчас есть в России. У нас в России, чтоб вы представляли, примерно около 140 православных школ на всю огромную 140-миллионную страну.

За 25 лет так называемой религиозной свободы и церковного возрождения мы открыли много храмов, монастырей, люди в эти храмы пришли. Но вы понимаете, что туда пришли люди старшего поколения, те, которые были уже так или иначе сформированы. Да, в этих храмах ведется какая-то работа в воскресных школах, и каким-то образом пытаются туда вовлечь молодежь. Но священники, которые здесь находятся, не дадут соврать, мы в свое время занимались в том числе и воскресной школой, все, кто серьезно пытался вести приходскую работу, знает, какая большая проблема через работу только в рамках воскресной школы воцерковить молодежь, детей. В лучшем случае, пока они в нежном возрасте, до подросткового их как-то удается там еще удерживать. При этом просто чисто по времени мы понимаем, что это один день в неделю, когда они приходят в церковь, с ними там чем-то занимаются, о чем-то рассказывают. Но когда начинается подростковый период, ни церковь, ни воцерковленные родители в массе своей не в состоянии удержать детей в этих рамках. Это редко кому удается, потому что они находятся в школе, среди различных других светских и общественных коммуникаций, которые на них воздействуют. И воздействие этой среды по своему объему многократно перевешивает то влияние, которое на них может оказать семья, воскресная школа и храм. Единственное место, в рамках которого можно было бы массово воцерковлять молодежь, это школа. Если бы была православная школа, если бы она стала массовым явлением, то мы бы какое-то количество молодежи могли еще спасти, отыграть. Но на протяжении всех этих 25 лет государство в лице органов управления образованием ведет абсолютно осознанную, ясную, целенаправленную политику, направленную на то, чтобы не давать развиваться альтернативной системе образования, всячески сдерживая и выбирая политику удушения существующих православных школ. Все попытки обратить на это внимание, призвать на помощь нашу псевдоправославную, псевдопатриотическую государственную элиту, могу сказать как практик, абсолютно бессмысленны и бесполезны. В разговорах вас будут поддерживать, высказывать понимание этого вопроса, но практически никто и никогда не выходит на то, чтобы взять на себя инициативу и попытаться разорвать этот порочный круг. Сейчас сложилась такая ситуация, каким образом у нас устроена современная система управления образованием? Есть центр принятия решений, который программирует это все, он называется Высшая школа экономики. В ней есть небезызвестный ректор Ярослав Кузьминов. При Высшей школе экономики есть так называемый Институт развития образования. Это единая, общая команда, которая управляет процессом постановки кадров на руководящие посты в системе национального образования. Все мы прекрасно помним такого печально известного министра Фурсенко. Когда его общественный имидж был окончательно спален и сожжен, и все уже понимали, что необходимо что-то делать, на его место был поставлен его бывший зам – господин Ливанов. На московскую систему образования, которая до последнего каким-то образом была достаточно автономной и сопротивлялась этой реформе, был поставлен еще один зам Фурсенко – господин Калина. Две важнейших должности в национальной системе образования – Министерство образования и Департамент московского образования – находятся под управлением вот этой единой команды, которая продолжает абсолютно всю ту же самую линию, которая начала развиваться 25 лет назад. И идеологическая, концептуально-историческая, филологическая парадигма продолжает быть антигосударственной, антирусской. В рамках школы не происходит формирование национальной идентичности. Если за время школьного созревания, периода, когда ребенок начинает что-то узнавать, осознавать себя как личность, не будет это сформировано, я не знаю, какими силами, способами, инструментами вообще возможно его потом развернуть. Мы все понимаем опасность московского или нашего внутрироссийского Майдана, ведь хворостом для него будет вот эта самая молодежь. Я не знаю, кто в какой степени с молодежью общается, вот я общаюсь с детьми, которые учатся в православных школах. Специально, в рамках некоторых таких мероприятий мне было интересно, мы проводили с группой летом несколько антифашистских пикетов в Москве. И на эти пикеты были выставлены плакаты, которые рассказывали о том, что происходит в Украине, об истории Второй мировой войны, о том, кто такие бандеровцы, Бандера, Шухевич и все прочие герои. И я могу сказать, что я наблюдал, это реальный живой опыт. Когда проходят люди более или менее старшего поколения, условно старше 40, то они это все понимают и сразу поддерживают. А за все это время, когда подходило несколько групп молодежи, суммируя отклик, который был от этой веселой танцующей молодежи, они говорили: «А что такого? А я считаю, что фашизм – это очень хороший способ управления государством». Это наша современная молодежь, и не стройте себе иллюзий, что у нас сейчас произошел какой-то патриотический ренессанс наверху, в элите и так далее. До сих пор, к сожалению, ни в Государственной Думе, ни в каких других органах, когда мы туда приходим и говорим: «Мы предлагаем, у нас есть проект. Поддержите, пожалуйста, православное образование», – у нас оно существует в рамках негосударственного образования. По закону, который сейчас, наконец, принят, для принятия его мы предприняли серьезные усилия, нам удалось все-таки в закон об образовании вставить некоторые позиции. Это позиции о равенстве субъектов образовательной деятельности. По сути это означает то, что все те государственные, бюджетные и прочие условия, которые направляются для обеспечения гарантий граждан на бесплатное образование, точно такие же гарантии, которые даются учащимся в государственных школах, должны даваться и детям в негосударственных православных школах. На практике этот закон не исполняется, и были отклонены некоторые очень важные поправки в закон об образовании, которые должны были гарантировать в формулировке закона таким образом, чтобы в случае чего можно было его неисполнение легко оспорить в суде, органах власти. Эти поправки были отклонены во время принятия закона по инициативе Калины и Ливанова. И вот наше обращение к государственным мужам, чтобы они были возвращены, и каким-то образом ситуация была развернута, не находит практически никакой поддержки. Равнодушие, поддакивание, согласие и ноль инициативы. А суть проекта была в следующем: если вы сможете гарантировать (обращение к власти) равные права детям, которые учатся в государственных и православных школах, мы бы смогли сделать образование в этих школах, во-первых, бесплатным. Потому что в данный момент эти школы получают значительно меньший финансовый ресурс и меньше возможностей для осуществления образования, в частности не имеют доступа к зданиям, никакой помощи в комплектации школ и так далее. Там выделяется так называемый подушевой норматив только на зарплату учителям. Все остальное, что получают государственные школы в виде бюджетных субсидий, православные негосударственные школы не получают. Наше предложение: сделайте равными условия. Создайте условия для того, чтобы православные школы могли образовываться в том количестве, в котором они могут быть востребованы, чтоб они могли быть бесплатными. Чтобы у ребенка и семьи, когда они хотят выбрать, куда им его отдать, в православную школу или государственную, не было никакой разницы, вот этих барьеров, фильтров. И мы посмотрим тогда, в какой степени это православное образование востребовано. А в чем его главная специфика? В том, что основой национальной идентичности, о чем говорил патриарх, и мы все это понимаем, является православная вера. Русская национальная идентичность, по сути, начала формироваться в момент Крещения Руси. Вся русская история, менталитет —  в его ядре лежит православная вера, которая и определяла и формировала их  на протяжении веков . Можно сказать,что вся русская история – это борьба за сохранение православной веры. Поэтому, если ребенок учится 5-6 дней в неделю, 7-8 часов находится в школе, где вся система образования подчинена тому, чтобы сформировать у него это представление, чтобы оно стало его натурой, нутром, у него формируется настолько мощная устойчивая субъектная позиция в отношении национальной идентичности, что вы его никуда потом не купите. Он никогда не станет заниматься любой антинациональной деятельностью. Это опора государства, человек с устойчивой этикой, который будет служить за совесть и смысл, а не за деньги. Это патриот своей Родины, который будет за нее сражаться и воевать, потому что для него это главная ценность. Но эту ценность нужно  воспитать. Если ее не воспитали, то его перекупит кто угодно, тогда он превращается вот в того героя — я считаю, это такой идеальный мем, картинка, — если вы помните фильм «Брат-2», образ американского таксиста, который сказал Даниле Багрову, что Родина – это там, простите за грубое слово, где твоя задница в тепле. Вот, современное потребительское общество и система образования формируют такое отношение к Родине. Православная школа – это единственная на данный момент сохранившаяся, реально действующая модель, которая знает, как формировать национальную идентичность. Если вы создадите для нее равные условия, и таких школ станет много, если будет отработан и облегчен механизм для их массового открытия, если эти школы будут бесплатные, я уверяю вас, люди начнут голосовать ногами. Они просто побегут из того социального ада, который устроен сейчас в массовой государственной школе, а там буквально социальный ад. К нам регулярно приходят оттуда дети, их приводят родители. Они мне рассказывают, что там происходит, каким образом сейчас это все обрушено. Мы хотя бы получим хоть какой-то процент молодежи, серьезный процент населения, который начнет возвращаться назад, на Родину. А что с современной молодежью? Я просто не представляю себе, когда будет «час икс», каким образом она себя проявит. Надеюсь, что да, может быть, гены, все-таки что-то там проснется, может, влияние семьи, еще что-то в ответственный момент перевесит. Но это очень неустойчивая позиция и ставка.