Президент Белоруссии Александр Лукашенко выступил с большим интервью перед журналистами (включая оппозиционные и западные СМИ), в котором в свойственной ему жесткой риторической манере выразил недовольство решением главы ФСБ РФ Александра Бортникова о создании между участниками Союзного государства реальных границ.

Лидер Белоруссии заявил: «Существуют межгосударственные договоры и соглашения, и один какой-то министр, пусть даже сильный, фээсбэшник и прочее, одним росчерком пера поставил крест на всех договоренностях, издав свой приказ — 801, 802, 803. Я называю даже номера этих приказов».

Президент Белоруссии добавил, что «Россия пинает» международные договоры « и в хвост и в гриву».

«Пограничный скандал» возник не на пустом месте: большинство экспертов подтверждают, что таким образом Москва резко ответила на провокационную миграционную политику Белоруссии.

Напомним, что ранее Белоруссия установила в одностороннем порядке безвизовый режим для граждан 80 стран. Красок конфликту добавляют взаимные обвинения в «идеологическом» предательстве. В частности, в декабре прошлого года в Минске были задержаны пророссийские журналисты, которым пытаются вменить обвинение в разжигании национальной вражды.

Тон в голосах государственных деятелей, экспертов и журналистов с обеих сторон всё более повышается. О том, как далеко могут зайти в «обмене любезностями» Минск и Москва «Материку» рассказал президент Института национальной стратегии, председатель президиума экспертного совета при председателе коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Михаил Ремизов.

– Михаил, сегодня состоялась большая пресс-конференция Александра Лукашенко, на которой он обвинил Россию в нарушении международных договоров. Какова, на самом деле, причина эскалации напряжения в российско-белорусских отношениях? Не в противоречиях же во взглядах на проблемы безопасности…

– Проблема состоит в том, что разногласия в нефтегазовой сфере проецируются на весь спектр отношений. И проецируются все-таки Минском. В этом фундаментальный изъян сложившейся модели отношений.

Торговые разногласия между компаниями, которые находятся во взаимозависимости и интеграции, — нормальны, но ситуация, когда они моментально проецируются фактически на все фундаментальные сферы взаимоотношений, конечно же, говорит о том, что эти отношения не то что не прочные, а поставлены под угрозу в долгосрочной перспективе. Торговые разногласия нужно решать в торговой сфере, не трогая политику памяти, не трогая российских журналистов, вопросы идеологии, вопросы границ и миграционной политики и т.д. А если моментально любые торговые разногласия будут резонировать на уровне фундамента выстроенных отношений, то в итоге этот фундамент даст трещину.

– А с нашей стороны, не перегнули ли мы палку? насколько симметричен наш ответ?

– Пока, собственно говоря, Россия там ничего особенного не сделала. В данном случае, скорее, речь идет об обмене политическими демаршами. Точно так же, как и все недавние решения Минска в визовой сфере и информация по возможностям соглашения по беженцам, — это явные демарши политические со стороны Белоруссии. То есть это не какие-то решения, связанные именно с миграционной или пограничной политикой, а решения, связанные с политическими взаимоотношениями с Москвой. И точно также Москва в качестве ответного демарша дает понять, что не стóит нас шантажировать в вопросах пограничной миграционной политики.

А вот если говорить о более фундаментальной вещи, такой как ответственность за то, что у нас при наличии единого, по сути, пограничного пространства до сих пор нет никаких элементов не только единой, но даже скоординированной миграционной политики, вот эта ответственность лежит и на Москве тоже. Я бы даже сказал, на Москве, в первую очередь, как на более сильном партнере.

На самом деле, необходимость иметь скоординированную миграционную политику для России и Белоруссии назрела и перезрела достаточно давно. И если удастся вывести отношения из кризиса, то этот вопрос необходимо будет ставить. В этом отношении, кстати говоря, вполне возможно, что многие белорусские нормы подхода к миграционной политике окажутся более адекватными, чем российские.

– В СМИ нынешний кризис уже называют глубочайшим. На Ваш взгляд, это просто очередной раунд уже столь многочисленных на нашей памяти торгов между Минском и Москвой… или же, действительно, кризис может вырасти в структурный? Насколько далеко готовы зайти стороны в обмене «любезностями»?

– Мне кажется, что есть красная линия, за которую Лукашенко не может зайти ни в сторону к России, ни в сторону от России. Потому что нынешняя белорусская социально-экономическая модель основана на одновременном доступе Белоруссии и к российскому рынку и к европейскому. И тот, и другой принципиально важны. При этом принципиально важно и то, чтобы этот доступ не сопровождался избыточным влиянием ни Москвы, ни Европы, или Запада в целом на внутриполитический и внутриэкономический вопросы Белоруссии. Эту сложную задачу Лукашенко решал, решает и будет решать в дальнейшем. Поэтому вариант какого-то катастрофического дрейфа от Москвы с обрывом интеграционных связей для него чреват не только разбалансированием социально-экономической модели, но и потерей перспективы политического контроля. Тому, как Запад обращается с дрейфующими к нему лидерами государств, которым он прежде не доверял и называл диктаторами, новейшая история знает достаточно примеров. Я думаю, Лукашенко в курсе всех этих примеров.

— А как Вы оцените тон резких выпадов против главы ФСБ Александра Бортникова? Не перешел ли президент Белоруссии красную линию в политической этике?

— В риторике прозвучало уже много лишнего со стороны Лукашенко. Много нарушений правил приличия дипломатического общения. Но в практической политике пока эту красную линию стороны не переходят. Скажем, одна из таких красных линий, — это военное сотрудничество, военно-техническое сотрудничество, а, в частности, размещение российских военных объектов в Белоруссии и совместная система ПВО.

Когда такие вопросы будут ставиться под сомнение, тогда мы увидим, что, этот кризис действительно отличается от всего того, что было прежде. Но, я думаю, этого не произойдет.

Беседовал Иван Скориков