Самым заметным событием в белорусско-российских отношениях конца лета стала встреча 27 августа президентов России и Белоруссии в Сочи. Александр Лукашенко приехал в этот черноморский город заранее – еще 21 августа, и белорусские СМИ довольно много писали и говорили о времяпровождении белорусского президента на престижном российском курорте. О том, что в поездке в Сочи его сопровождал пятилетний сын Коля, и что поселилась пара в одной из самых роскошных гостиниц «СПА бутик-отель «Родина». Рассказывалось, как Александр Лукашенко учил сына играть в теннис и плавал с ним в бассейне, общался с российской звездой певицей Валерией и ее мужем продюсером Иосифом Пригожиным. В общем публике сообщалось о том, как «народный президент» вел светскую жизнь.

Но вот что нельзя было понять из белорусского информационного официоза, так это то, чем с политической точки зрения закончилась встреча двух президентов, и есть ли хоть какой-то толк от их трехчасовой беседы в «Бочаровом ручье».

По возвращении из Сочи Александр Лукашенко буквально излучал довольство от «успешно проведенных переговоров», заявив, что «такого искреннего разговора, пожалуй, не было никогда». Однако хорошо известно, что Лукашенко – достойный наследник византийской политики, и поэтому его сияющий взгляд не должен никого вводить в заблуждение.

В контексте интересов белорусско-российской интеграции наиболее проблемными сегодня являются вопросы торгового, экономического взаимодействия, проведения общей оборонной и согласованной внешней политики. Не говоря уже о создании хотя бы мало-мальски дееспособных органов управления процессами союзного строительства.

За все время своего существования Постоянный комитет Совета министров Союзного государства, например, так и не смог выполнить функцию координации работы органов СГ с национальными институтами власти и управления, прежде всего исполнительными. Еще хуже обстояло дело с объективным информированием Совета министров СГ и общественности о реальном положении дел в сфере интеграции двух стран. Вся деятельность Постоянного комитета свелась к продвижению отдельных белорусско-российских экономических и гуманитарных проектов, а также к кураторству международного фестиваля искусств «Славянский базар в Витебске». Последнее вообще в его функции никак не входит.

Собственно, ждать чего-то большего от ныне существующего Постоянного комитета СГ вряд ли приходится. Если проанализировать структуру этого органа, то становится понятным, что она изначально однобока и ограниченно дееспособна. Ротация госсекретаря и членов Постоянного комитета, а их по Договору о создании Союзного государства 1999 года должны назначать только на четыре года, не производилась. Большие вопросы возникают и к подбору его чиновников, их профессиональных и деловых качеств.

Председатель Высшего государственного совета Союзного государства Александр Лукашенко после десяти лет все же вынужден был заявить о необходимости кадровых перемен в Постоянном комитете: «Я думаю, что к декабрю мы выйдем на какие-то результаты по данным вопросам». Однако подлинное улучшение в работе ПК, на наш взгляд, возможно только в том случае, если будет преодолен сложившийся «протекционный» порядок кадрового комплектования союзных органов.

Теперь обратимся к вопросам обороны. Александр Лукашенко не раз заявлял о готовности защищать Россию на западном направлении, «лечь костьми перед НАТОвскими танками» (правда, такой жертвы от белорусов российская сторона никогда и не требовала). Но вот на деле официальный Минск не спешит формировать единое с Российской Федерацией оборонное пространство. После многолетних проволочек в феврале текущего года было, наконец, подписано соглашение о единой региональной системе ПВО Союзного государства. Летом этого года от Белоруссии ждали практических шагов по воплощению этого документа в жизнь. Все напрасно. Пришлось оправдываться, при этом в худших традициях белорусской политики перекладывая вину на партнера: «Честно говоря, все это забуксовало. Я попросил Президента Российской Федерации ускорить эту работу и нашел полное понимание и поддержку с его стороны. Дмитрий Медведев пообещал дать поручение министру обороны активизировать этот процесс» («Советская Белоруссия», 28.08.09. По версии государственно-политического руководства Белоруссии, это российское военное ведомство тормозит создание щита противовоздушной обороны на западном направлении. Только, как представляется, белорусскому верховному главнокомандующему очень не хочется делиться полномочиями и передавать командование ЕРС ПВО штабу в России.

Нечто подобное происходит и в отношении ОДКБ. В Сочи Лукашенко согласился рассмотреть вопрос о председательствовании в этой организации, но не присоединиться к документу о КСОР. В то же время президент РБ, вернувшись из Сочи, заявил: «Не принять этот документ в Беларуси не могут. Мы много вложили в само содержание, в саму суть этого договора. К тому же он рамочный, нам бояться тут абсолютно нечего». Все это в достаточно выпуклой форме характеризует нынешнюю внешнюю политику Минска – не брать на себя никаких конкретных обязательств, которые партнеры могут потребовать выполнить.

Не лучше обстоят дела и в области экономических отношений. Надо полагать, что в разговоре с Дмитрием Медведевым Лукашенко добивался льготного положения для белорусских товаров на российском рынке: «Это не дело, что в наших отношениях появляются какие-то квоты, пошлины и прочее. Мы же Таможенный союз формируем. Этих проблем быть не должно». Действительно не должно. Только вот когда белорусский лидер все это говорил, его правительство выпустило постановление № 1000, обязывающее предприятия Белоруссии осуществлять импортные закупки только по согласованию с министром экономики (или его заместителями), что ведет к резкому ограничению доступа на белорусский рынок товаров по импорту, прежде всего продукции российских предприятий.

Но самым примечательным является заявление Александра Лукашенко о поддержке российской стороной его заигрываний с геополитическими противниками России. «Президент России, по словам главы белорусского государства, с большим пониманием отнесся к стремлению Беларуси и дальше развивать западный вектор. Дмитрий Медведев высказался в том смысле, что это дело суверенной страны. Так что и здесь есть взаимопонимание». Возможно, у Лукашенко действительно сложилось впечатление, что российскому руководству абсолютно безразличны участие Минска в антироссийском проекте Евросоюза «Восточное партнерство» и упорное выстраивание дружеских отношений с такими патологическими русофобами как Саакашвили и Ющенко. Только верится в это с трудом.

Из всего сказанного следует один вывод. Нынешний белорусский президент не намерен всерьез заниматься формированием подлинно союзнических отношений с Российской Федерацией, которые предполагают доверительные и ответственные отношения между братскими странами. И уж тем более Александр Лукашенко не собирается строить с Россией общее государство. На встрече в «Бочаровом ручье» он выторговывал льготы и ссуды для больной белорусской экономики, при этом, как всегда, не обременяя себя какими-либо серьезными политическими обязательствами. Так что с точки зрения белорусско-российской интеграции сочинская встреча к великому сожалению оказалась абсолютно безрезультатной.

Отдел Белоруссии Института стран СНГ