Мазепа и мазепинство как зеркало украинства

С учётом привязки темы украинства к персоне Мазепы, следует начать с биографии последнего, которая даётся в Википедии.

Итак, Иван Степанович Мазепа, также Мазепа-Колединский или Мазепа-Калединский родился 20 марта 1639 в шляхетской православной семье в селе Мазепинцах Белоцерковского староства на Киевщине, которая находилась тогда в составе Речи Посполитая.

Первый документально известный предок будущего гетмана, прадед Ивана Мазепы – Николай Мазепа-Колединский, которому за военную службу был пожалован польским королем Сигизмундом ІІ Августом хутор на речке Каменице, впоследствии село Мазепинцы. Дед Ивана, Михаил Мазепа, предположительно был на службе у русского царя: охранял южные границы царства Русского от набегов татар и, по некоторым сведениям, погиб в 1620 году в битве с турками. Отец, Адам-Степан Мазепа, был одним из соратников Богдана Хмельницкого. Принимал участие в Переяславских переговорах с русскими боярами. Не поддержал Переяславский договор и в дальнейшем принимал участие вместе с гетманом Выговским в создании Великого княжества Русского в составе Речи Посполитой, однако результатов не добился. В 1662 году польским королём был назначен на должность подчашего Черниговского и эту должность занимал вплоть до своей смерти в 1665 году.

Мать Ивана Мазепы, Марина Мокиевская, происходила из старинного шляхетского православного рода на Белоцерковщине, который занимал руководящие должности в Киевском казачьем полку. После смерти мужа приняла постриг под именем Мария и была настоятельницей Киево-Печёрского Вознесенского и игуменьей Глуховского женских монастырей.

С 1687 года гетман Войска Запорожского Левобережной Украины, а с 1704 года, после объединения Левобережной и Правобережной Украины, – Войска Запорожского обеих сторон Днепра гетман (Гетман и Кавалер Царского Пресветлого Величества войска Запорожского) (1687—1709). Второй в российской истории кавалер ордена Андрея Первозванного («славного чина святого апостола Андрея кавалер») с 1700. Князь Священной Римской империи с 1 сентября 1707 года. Длительное время был одним из ближайших сподвижников русского царя Петра. За воинские заслуги королём Речи Посполитой Августом Сильным награждён польским орденом Белого Орла.

В 1708 году перешёл на сторону противника Российского государства в Северной войне – шведского короля Карла XII, почти за год до его разгрома русской армией. За измену присяге предан гражданской казни с лишением титулов и наград, которые он получил от царя. Русская православная церковь предала Ивана Мазепу анафеме. После поражения Карла XII под Полтавой (1709) бежал в Османскую империю и умер в городе Бендеры (ныне Молдавия) 22 сентября 1709 г.

Близость к польскому королю в период, когда он состоял в числе «покоевых» дворян, позволила Мазепе получить хорошее образование: он учился в Голландии, Италии, Германии и Франции, свободно владел русским, польским, татарским, латынью. Знал он также итальянский, немецкий и французский языки. Много читал, имел прекрасную библиотеку на многих языках. Его любимая книга – «Государь» Никколо Макиавелли. Нельзя не заметить, что в перечне языков, которыми владел И. Мазепа, нет украинского, а есть русский. По одной простой причине – украинского языка в тот период в природе не существовало.

Из этой биографии видно как сам И. Мазепа, так и его предки на протяжении своей деятельной жизни фланировали между Европой и Россией, служа то одной, то другой. В этом процессе, пожалуй, из всех своих предков более преуспел Иван Мазепа. Вначале он предаёт правобережного гетмана Дорошенко и начинает служить левобережному русскому гетману Самойловичу. Хотя, приход к Дорошенко, который враждовал с польским престолом в союзе с Османской Империей и Крымским ханством, также можно рассматривать как предательство. Именно таким образом переход И. Мазепы на служение к Дорошенко от польского короля рассматривает отечественный историк Н.И. Костомаров.

Третье крупное предательство он совершает, когда предаёт своего спасителя гетмана Самойловича и сам становится вместо отправленного в ссылку Самойловича гетманом. Теперь Мазепа становится клевретом российского князя Василия Голицына, фаворита Царицы Софии.

В 1689 году, после падения власти Софьи и временщика Голицына, Мазепа подал новому Царю Петру I челобитную о вынужденном нахождении в союзе с Голицыным и Софьей, совершив таким образом четвёртое крупное мировоззренческое предательство в своей жизни. По описанию Н.И. Костомарова, «в нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз уже выказывалась в его жизни. Так он изменил Польше, перешедши к заклятому её врагу Дорошенку; так он покинул Дорошенка, как только увидал, что власть его колеблется; так, и ещё беззастенчивее, поступил он с Самойловичем, пригревшим его и поднявшим его на высоту старшинского звания. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем, перед которым ещё недавно льстил и унижался».

Начался новый этап в жизни И. Мазепы, теперь в статусе клеврета молодого российского Царя Петра I, которому суждено было стать первым российским Императором и основателем Российской Империи, но уже без И. Мазепы. Предательство Мазепы Петра I, пятое по счёту в его жизни, известно более других. Но так повелел Господь, что это предательство стало и предательством самой мазепинской жизни. На этот раз он ошибся, выбирая более сильного покровителя, вместо терявшего силу и влияние прежнего.

1706 год был годом политических неудач Российского государства: 2 февраля 1706 года шведы нанесли сокрушительное поражение саксонской армии, 13 октября 1706 года союзник Петра, саксонский курфюрст и польский король Август II отрёкся от польского престола в пользу сторонника шведов Станислава Лещинского и разорвал союз с Россией. Несмотря на победу в сражении при Калише 18 октября 1706 года, Москва осталась в войне со Швецией в одиночестве. Мазепа посчитал, что Пётр проигрывает войну. С этого времени он вступает в тайные переговоры с польским королём Станиславом Лещинским, а потом и с самим шведским королём Карлом XII. А в конце октября 1708 г. Мазепа с гетманской казной бежал с левого берега Десны к Карлу, стоявшему лагерем на юго-востоке от Новгорода-Северского, в Горках.

Но и Карла XII Иван Мазепа успел предать, когда бежал с поля Полтавской баталии, поняв, что шведы её проигрывают. Это седьмое крупное предательство Ивана Мазепы, так почитаемого сейчас проповедниками и делателями украинства.

Отличительной чертой всех шести крупных предательств Ивана Мазепы было то, что он без зазрения совести предавал не только своих покровителей, но и тех людей, с которыми он был. Так было, когда он переметнулся от Дорошенко к Самойловичу и когда Мазепа принял сторону шведов.

Что касается типологии отмеченных предательств, то пять из шести были скорее личностными предательствами, связанными с брутальным прагматизмом самого Мазепы. Он их совершал сугубо по корыстным соображениям, с жаждой извлечения собственной выгоды. А вот одно из этих шести предательств, кроме характерной «шкурной» мотивации для Мазепы, кроме нравственного опущения, включало мировоззренческую продажность – отступление от Православной Веры (от которой никто из его предков не отступался) и измена Родине в пользу иностранного завоевателя. Это было как раз пятое по счёту предательство, которое хотя и называют предательством Царя Петра I, но на самом деле это было именно отступление от Православия и измена Родины. К слову сказать, шведские историки называют Мазепу «русским королём» в отличие от Петра I, который именовался «русским царём». То есть, Мазепа для шведов был именно русским, перешедшим на их сторону, фактически – перешедший на сторону врага. Потому Мазепу Ивана Степановича судили по русским законам и анафему объявляли по Православной традиции. Потому, с точки зрения других отступников и других изменников – Мазепа не является предателем.

Собственно говоря, украинство как идеология и социально-политическое течение, если брать за его точку отсчёта конец XIX века, похоже и на судьбу И. Мазепы, и на судьбу его предков, и на мазепинство, как социальное явление предательства в угоду сугубо индивидуальным или групповым «шкурным» интересам. Вначале украинство искало «счастье» в инородной австрийской среде (пространстве Австро-Венгерской Империи), потом оно окормлялось Советским Союзом (историческим приемником Российской империи), затем, с 1991 г., превратившись в Мазепу времён гетмана Дорошенко, стало подобием колобка, ушедшим от родных дедушки с бабушкой (Русского Мира) и от неродного волка (Польша). Конец колобка всем хорошо известен.

Но, не это внешнее сходство мазепинства и украинства является главным, существенным есть их содержательное подобие. Как и мазепинство, украинство строится на «философии» желудка, пытаясь благоустроиться в пределах инородной среды, в чужом Доме.

Украинство, как искусственно рожденное в конце XIX столетия дитя Австро-Венгрии, не имеет своей истории и не имеет своего Мира, и в этом смысле – Дома. Украинство не может иметь своего Мира вследствие того, что оно не имеет собственных культурно-цивилизационных оснований. Культурно-цивилизационные основы украинцев (югорусов) находятся в пределах Русского Мира. Потому Украина украинства, т.е. Галиция, отторгнувшись от Русского Мира растворится в польской компоненте Европейского Мира… или остро вспомнит свои русские социогенетические корни.

Отсюда некоторые парадоксальные на первый взгляд непонимания, которые возникают между Западом и Востоком Украины. «Запад и Восток – едины!» – вот один из лозунгов, который украинство начало активно провозглашать со времени захвата власти в декабре 2004 года. Смысл призыва – мы должны быть в едином социокультурном пространстве! Какова же метафора? Фактически, когда Запад говорит: идите в наш Дом, то он кроме виртуального предъявления Европейского Дома, предложить ничего не может. Т. е. Запад предлагает Дом, в который сам лишь надеется войти (а в лучшем случае остаться во дворе этого Дома). А вот Востоку Украины в ответ на призыв Запада надо покидать свой имеющийся Дом – Русский Мир. Дом, который значительно потрепало невзгодами прошедших лет, но все-таки Дом, который можно реставрировать и отстраивать, а не чужой дом, куда то ли пустят, то ли нет. Поэтому Восток смотрит на прожект украинства и понимает, что перед ним не более чем мираж под названием «Украинский Дом», а за этим миражом иллюзия попасть в Европейский Дом, понимает и говорит: нет уж, увольте, в гостях хорошо, а дома лучше! Ну а Запад на это возмущается: вот, какие неотзывчивые сепаратисты. Извините, те, кто желает остаться в своем Доме сепаратистами не могут быть по определению, а уж кто сепаратисты, так это те, кто тянет в чужой Дом, и своего не имеют. Вот такое лирическое отступление, вполне допустимое в рамках живого политологического дискурса.

Таким образом, украинство фактически предстает не просто «как своеобразное южнорусское западничество»*, а в виде техники инокультурной компиляции, превращаясь в западенство. Принципиальное отличие между западничеством и западенством, как социальными феноменами и понятиями, применительно к украинской территории, состоит в том, что западничество означает стремление привить к отеческой почве ростки западной (евроатлантической) культуры, а западенство добивается замены самой почвы – вместо отечественной западную. Парадоксально, на первый взгляд, но западенство на практике может привести вовсе не к формированию (западно-) евроатлантической почвы на Украине, а к примитивному копированию польских социокультурных вариаций, которые таковыми являются по причине тотальных заимствований прежде всего у Римско-католического Мира. Понятно, что в таких условиях не только восток, юг и центр Украины, но и собственно запад оказываются не готовыми к проектам, предлагаемым украинством. Иными словами, социальные агенты украинства, заманивая людей евроатлантическими образами, на самом деле ничего, кроме вторичных польских социокультурных артефактов предложить не смогут.

Отсюда судьба украинства легко прочитывается по судьбам И. Мазепы и гетмана Дорошенко. При том, что вариант Дорошенко для него более предпочтителен, если сравнивать финал его жизни с земным исходом Мазепы. Так что у нынешней Украины, которая, с разной степенью погружения, всё-таки строится на идеях украинства, есть выбор. Пока это выбор между судьбой Ивана Мазепы и судьбой Петра Дорошенко.