Эксперты по делам СНГ и политики обсудили перспективы взаимоотношений России, Казахстана и стран Центральной Азии в рамках Международной конференция «Россия, Казахстан и Центральная Азия: история и перспективы», организованной Институтом стран СНГ, Роскосмосом и администрацией г.Байконур.

Предлагаем краткий обзор тезисов некоторых из прозвучавших на научном мероприятии докладов. Полностью материалы конференции будут изданы Институтом стран СНГ позднее.

Профессор МГУ им. М.В.Ломоносова, доктор исторических наук А.С.Барсенков в докладе «Внешняя политика России и государства Центральной Азии. 1992—2008» сосредоточил внимание на ряде тезисов.

На внешнеполитические ориентации государств, образовавшихся на месте СССР, большое влияние оказали события последнего этапа существования Союза. При этом, по мнению докладчика, «Российская линия в отношении будущего характера связей с бывшими союзными республиками была определена в сентябре 1991 г. («Стратегия России в переходный период»). В основу была положена идея максимальной экономической независимости при сохранении «мягкого» политического союза. Предполагалось, что Россия быстрее других сможет осуществить экономический рывок, и к ней, как к экономическому лидеру, потянутся соседи, произойдет реинтеграция, но на новой основе. Допускалось, что в будущее союзное образование могут вернуться не все республики Союза ССР. На главном месте в российской политике стояли вопросы преодоления социально-экономического кризиса и структурной перестройки экономики».

Затем, как отметил А.Барсенков, «распад СССР качественно изменил как внешнеполитические условия, так и внутреннюю жизнь новых независимых государств, предопределив «включение» центробежных тенденций. Исчезновение «двухполярности» повлекло перестройку всей системы международных отношений при лидерстве ведущих стран Запада во главе с США. В процессы глобализации, в том числе и экономической, втягивались как недавние участники советского блока, так и бывшие союзные республики. В последних формировались весьма различные политические режимы, избирались свои пути преодоления кризиса и модели экономического управления. Радикальные изменения всей системы общественных отношений происходили и в России. Болезненные реформы заметно ослабили ресурсную базу ее внешней политики. Все постсоветские государства пережили период надежд на щедрую внешнюю помощь, которые в большинстве своем не оправдались».

По мнению докладчика, «в начале нового тысячелетия значение региона Центральной Азии резко возрастает. Осознавая ограниченность сырьевых ресурсов планеты, правительства ведущих стран усилили заботу об энергетической безопасности своих экономик. Взрывы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., последовавшие военные операции в Афганистане, Ираке, напряженность вокруг Ирана качественно и надолго изменили стратегию ключевых международных игроков как в отношении региона в целом, так и входящих в него стран. Не только Россия, но и США, ЕС, Китай, считающие регион жизненно важным для себя, проявляют в нем возрастающую активность. Особенно масштабные «виды» имеют США. Для России сотрудничество с государствами региона (особенно в энергетической сфере) имеет стратегическое значение».

В заключении автором был сделан вывод о том, что для России «влияние в странах Центральной Азии является жизненно важным. Вместе с тем, на сегодняшний день приходится констатировать отсутствие озвученной целостной стратегии в отношении государств региона, что является перспективной задачей. Ее решение осложняется внутренней нестабильностью некоторых стран, а также особенностями их внешней политики (многовекторной, часто ситуативной), которую некоторые эксперты определяют как «отложенный нейтралитет».

Профессор Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета им.Н.Г.Чернышевского доктор исторических наук А.П.Мякшев в своем выступлении («Проблемы межнационального взаимодействия в Казахстане в конце 1970-х – 1991 гг.») уделил основное внимание вопросам эволюции многоаспектной темы межэтнических отношений в Казахстане за период так называемого «застоя», предшествовавшего распаду СССР. Даная тема, безусловно представляет особый научный интерес, поскольку устойчивое равновесие и баланс интересов между народами в любом политэтничном государстве достигается, если оно в равной мере успешно решает вопросы этнической консолидации, а также сохранения и укрепления национальной идентичности входящих в него этносов. В силу этого проблема межнациональных отношений, возможности государства по их гармонизации интересны не только с академической, но и с сугубо практической точки зрения.

По мнению автора, «Развал Советского Союза свидетельствует о слабости и бесперспективности государственной модели, построенной на принципах этнического федерализма. Если молодая Россия унаследовала от старого Союза главный порок – этнотерриториальный принцип её внутреннего устройства, то Республика Казахстан курс на создание внутренних национальных границ и перегородок отвергла».

На основании анализа значительного статистического материала профессор Мякишев пришел к выводу о том, что все фиксируемые попытки создания на территории Казахской ССР новых национально-территориальных единиц «национальной элитой воспринимались как «покушение на суверенитет коренной нации» и вызывало «естественную защитную реакцию».

Автор приходит к выводу о том, что «целью сильных и консолидированных национальных элит-кланов, прошедших стадию мобилизации, в это время было установление полного контроля над «своими» республиками и обретение независимости от вконец ослабевшего Центра. Однако объективно, возможно интуитивно, национальная бюрократия понимала значимость категорического отказа от национально-территориального принципа внутреннего устройства будущего независимого Казахстана. …Главными интересами этноэлит всегда были и остаются власть и собственность, поэтому их основным лозунгом является требование государственного самоопределения, не имеющего к сохранению национальной идентичности никакого принципиального отношения».

Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований А.А.Куртов в докладе «Влияние России на процесс становления конституционализма в Казахстане» основное внимание уделил критике «новой исторической мифологии», существующей в казахстанской современной историографии, в которой превозносится казахский опыт государственного строительства. При этом зачастую российское влияние на данный процесс, наоборот затушевывается. Между тем объективный политико-правовой анализ ситуации с конституционным развитием Казахстана позволяет прийти к совершенно иным выводам.

Основное внимание в докладе было посвящено рассмотрению некоторых аспектов начальных этапов становления конституционализма в Казахстане. Известно, что у разных государств мира генезис конституционализма не был одинаков. В случае же Казахстана, по мнению А.Куртова, «проблема усложняется тем обстоятельством, что, в отличие от многих других стран, официальной доктрине властей данного государства трудно обойти очевидную истину: истоки конституционализма практически невозможно обнаружить в собственно казахской истории. В современной науке вообще является дискуссионным вопрос о государственности казахов – кочевников в периоды, предшествующие их присоединению к Российской империи. В любом случае слабые традиции государственности казахов на протяжении многих веков никак не были связаны с современным пониманием конституционализма. Ханская власть у казахов-кочевников, при всех попытках ее идеализации, особенно в части поиска элементов демократии в этом феномене, конечно же, не имела ничего общего с идеями конституционализма, выработанными в Европе». В Казахстане, действительно, отсутствовал общественный конфликт, который служил базой для возникновения и развития конституционализма(не было института церкви, которая могла бы претендовать на часть властных полномочий светских государей, не было и дворянства, политическая самоорганизация которого принуждала бы верховную власть к политическим уступкам).

Автор указывает на то, что «в многовековой истории Казахстана до его вхождения в состав Российской империи неизвестны письменные документы правового характера, которые фиксировали бы через определенные обязательства властей идеи конституционализма, подобно тому, как это имело место в государствах Европы. Да и сами документы, именуемые современными казахстанскими авторами, как «законы», далеко не всегда адекватно отражают современный смысл данного термина». Докладчик указал на то, что, если и говорить, об идеях, положенных в основу такого рода документов, применительно к властной проблематике, то, прежде всего, в них бросается в глаза идеология «чингизизма» — обоснование права рода Чингис-хана на верховную власть.

Некоторые же ограничения ханской власти существовали не как правовые завоевания «третьего сословия», а вытекали из особенностей кочевого образа жизни. Будучи же частью Российской империи, «Казахстан, равно как и другие регионы, разделил ее путь в формировании системы общественных отношений в целом, и современного конституционализма, в частности. Через Россию казахская элита получила европейское образование и культуру. Регион Центральной Азии перестал быть местом, где закон и мир были лишь пределом мечтаний жителей, изнывавших от постоянных войн, грабежей и межплеменной вражды. Вместе с тем, абсолютная императорская власть старалась всячески препятствовать распространению политико-правовых идей западного образца». Следующий этап развития был связан с распадом Российской империи, начало которому было положено отречением императора Николая II в феврале 1917 г. Именно «распад империи в определенном смысле стал толчком для развития современного казахстанского конституционализма». При этом, казахстанский конституционализм никак нельзя представлять исключительно как казахский вариант, «либо возникший подобно птице Фениксу, либо развившийся из наработок предков современных казахов. Несомненно, что многое из того, что появилось в Центральной Азии в 1917 г. в области конституционных идей, так или иначе, было связано с идеями и наработками, родившимися в связи с таким феноменом, как Всероссийское Учредительное собрание».

В итоге, российский ученый приходит к однозначному выводу о том, что «уже на начальных этапах развития конституционализма в Казахстане именно российский фактор имел основное значение. Из России в Казахстан пришли не только идеи конституционализма, но и практика развития современных государственных институтов».

Директор регионального филиала Института стран СНГ в г. Бишкек А.А.Салиев выступил на тему: «Религиозный фактор в социокультурном пространстве Кыргызстана и государств Центральной Азии». Докладчик уделил особое внимание ряду проблем: анализу сложившейся в Кыргызстане на сегодняшний день ситуацию в идеологической сфере (отсутствие у общества четких ориентиров), радикализации идеологического поля всей Центральной Азии и проблеме ориентации власти стран региона на исключительно силовое противодействие ее идеологическим противникам.

По мнению А.Салиева, «такого рода ситуация сложилась в первую очередь из-за того, что в Кыргызстане со времени обретения им независимости, гуманитарный или идеологический вектор развития страны никогда не признавался в качестве приоритетного. На определенном этапе развития страны стало ясно, что для населения Кыргызстана необходима идея, работающая на укрепление единства страны, являющаяся источником патриотизма и осознания государственности. Но вялые и неуклюжие попытки прошлого режима найти такого рода ориентиры оказались несостоятельными».

Призывы же «некоторых представителей нашего общества вернуть кыргызов в косматые времена языческих верований, от которых уже давно дистанцировался весь цивилизованный мир, не совсем понятны с точки зрения обычной здравой логики».

Подробно рассмотрев ситуацию в религиозной сфере всех стран центральной Азии, докладчик пришел к выводу о том, что «Узбекский опыт показывает, что нежелание государства идти на диалог и компромисс привели к чрезмерной радикализации ислама в стране, а также консервации и застою идеологии на позициях непримиримой борьбы с властью».

В заключении автор указал, что, по его мнению «опыт Таджикистана в налаживании диалога с политизированной религиозной составляющей общества является чрезвычайно важным не только для соседних государств, но и для множества государств в мире, где проживают мусульмане. Гражданская война, а позже и вхождение ПИВТ в политическое русло страны имело место в конце 20 века, в период, когда сама политическая исламская мысль переживает серьезные изменения. …Именно форма диалога, а не яростного подавления будет подталкивать конкурирующие стороны к решению проблемы в русле переговоров и взвешенных шагов без причинения вреда общему развитию государства, станет стимулом к тому, чтобы быть более компетентнее, образованней и гораздо профессиональней, нежели слепое стремление просто убрать оппонента силой при этом ввергая государство и народ в смуту и хаос».