В последнее время отношения России и Белоруссии проходят серьезное испытание на прочность. Резкие заявления Минска, «молочная война» и отсутствие Лукашенко на последнем саммите ОДКБ говорят если не о полномасштабном кризисе отношений, то, как минимум, о сильном их обострении. О причинах и последствиях происходящих процессов порталу Материк.ру рассказал президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов.

– Леонид Григорьевич, что, по вашему мнению, стоит за нынешним кризисом в российско-белорусских отношениях?

– Мне представляется, что глобальная, глубинная причина нынешнего кризиса в российско-белорусских отношениях состоит в том, что ни российская, ни белорусская стороны не определились, что именно мы строим. Мы объявили о создании Союзного государства, но не нашли прецедента в мировой практике, и не создали свою теоретическую основу. И поэтому этот процесс висит в теоретической пустоте. Нет, собственно говоря, ни теории этого государства как научного фундамента, нет концептуальных вещей или того, что мы называем «отраслевые концепции», и, безусловно, нет стратегии в достижении этой цели, которая объявлена декларативно. Во время какой-то избирательной кампании мы объявили о создании Союзного государства, а фактически ничего не строим.

Что это такое – Союзное государство вообще, на каких принципах оно будет строиться? Добрососедство, дружба — это понятные критерии, но как будут сопрягаться наши политические системы? Как будут сопрягаться экономические модели? Как будут сопрягаться совершенно различные структуры общества?

На все эти главные вопросы нет ответов. И у меня закрадывается подозрение, что Россия вообще не планировала строить Союзное государство, а только декларировать некую близость. Отсюда вытекает и все последующее; все, что сейчас происходит.

Мы сегодня не определили, например, экономическую модель, не определили, как будут выстраиваться отношения в этой сфере, и поэтому каждодневно возникают многочисленные проблемы. И виновата здесь больше, конечно, Россия, потому что сложившаяся система экономической интеграции на постсоветском пространстве, по сути дела, разрушает те интеграционные процессы, которые происходят в сфере политики, науки и культуры. То же самое и с Белоруссией. Если мы в одном государстве, то, по крайней мере, некоторые экономические принципы по отношению к Минску должны быть совершенно иными, чем даже к другим странам СНГ, а, тем более, к странам дальнего зарубежья.

Строя, как будто бы, единое государство, мы во главу угла поставили прибыль. Мы хотим на Белоруссии заработать или, по крайней мере, ничего не потерять. Чем объяснить то, что мы много лет брали те же белорусские молочные продукты, и вдруг нашли, что они все непригодны? Что, у нас что-то случилось, какие-то массовые отравления произошли? Нет. В экономику вмешалась политика диктата, политика, нацеленная на прибыль. Все это вызывает большое опасение за то, состоится ли Союзное государство вообще, и за то, что мы как два народа будем разведены, как это уже происходит с Грузией и Украиной.

– На последнем заседание ОДКБ были, наконец, созданы КСОР, но без участия Белоруссии, — президент Лукашенко не приехал на саммит. Как Вы относитесь к последствиям подобного шага?

– Я не приветствую такой шаг Александра Григорьевича Лукашенко. Пожалуйста, можешь обижаться на Путина, на Медведева, на Кудрина, но на такое совещание по главной проблеме для каждого из государств, в том числе и для Белоруссии, на совещание по проблеме безопасности приезжать нужно. И выяснять отношения не через прессу, а именно путем личных контактов, концептуальных подходов. Я понимаю Александра Григорьевича Лукашенко. Он зажат действующей Конституцией. Белорусы в своей Конституции прописали неучастие в различных операциях, где могут пострадать их граждане. Они понесли слишком великие потери во всех предыдущих войнах и очень осторожно подходят к направлению в «горячие точки» своих ребят. Видимо, это правильно. И поэтому выделить контингент для участия в силах оперативного развертывания ему, по сути дела, запрещает Конституция. Такие вопросы надо решать конституционным большинством в парламенте. Готово ли белорусское общество к тому, что предлагается, или нет — это вопрос еще открытый. И Александру Григорьевичу надо было объяснить свою позицию. Когда формировались силы СНГ в зоне грузино-абхазского конфликта, он объяснял и готов был участвовать, помогать, но только не в части отправления личного состава. Нужно было, видимо, и здесь каким-то образом оговорить форс-мажорные обстоятельства. Тем более, что (и это звучало в ходе саммита ОДКБ и комментариев к нему), в основном, КСОР предназначаются для действия в Центральной Азии. Но, во-первых, наверное, у белорусов нет интереса жертвовать своими ребятами в этом регионе, а, во-вторых, я помню, как Александр Григорьевич говорил на одном из саммитов, о том, что кто-то допускает стратегические просчеты, развязывая локальные конфликты, не предотвращает их, а потом предлагает вместе расхлебывать. Наверное, это тоже довлело над ним. Но, тем не менее, мне кажется, что приезжать на такие мероприятия, как саммит ОДКБ, необходимо.

— Каковы ваши прогнозы по дальнейшему развитию российско- белорусских отношений?

— Вся эта полемика, неучастие ведет к более страшному, более опасному развитию ситуации. И это уже проявляется в отношениях между белорусским и русским народами. Все меньше и меньше людей в Белоруссии выступают за интеграцию с Россией, за Союзное государство. Полемика верхов докатывается до низов, т.е. начинается развиваться полоса отчуждения между народами. Это опасно. Но для России опасно вдвойне, потому что она не определилась в своей последовательной стратегии в создании единого интеграционного пространства на постсоветских территориях. Почему? Потому что Россия не знает, что ей делать, не знает, какие методы применять. Поставили в основу интеграционных процессов рыночную, конкурентную среду, а на основе только экономики мы не интегрируем пространство. Мы должны были поставить задачу восстановить это пространство, пусть без прибалтов, как единую цивилизационную общность, но если мы такую задачу ставим, то на первый план выходит язык, культура, наука и образование, а экономика становится средой, которая подпирает развитие гуманитарных сфер. Этого сделано не было. Мы в свое время вышвырнули всех из рублевой зоны ради того, чтобы заработать на этом мероприятии какую-то прибыль. Мы сегодня наши энергоресурсы превратили в инструментарий развязывания войны пока, слава Богу, не вооруженной, хотя с Грузией это уже произошло. Такая экономика «по-миллеровски» никакой интеграционной силы, интеграционного потенциала в себе не несет. Энергоресурсы, которыми обладает Россия, должны увязываться со всеми экономическими и социальными процессами, которые происходят в наших государствах на этом пространстве. И каждый кубометр газа должен увязываться с тем же молоком, маслом, которые поставляются из Белоруссии. Сегодня мы видим, что эта экономика дезинтегрирует все другие сферы, что мы наблюдаем и с Украиной, и с Белоруссией. И если мы так будем дальше проводить эту политику «по-миллеровски», то мы, честно говоря, можем дойти до вооруженных конфликтов не только с Грузией, но и с той же Украиной.

Для России существует опасность еще и с точки зрения экономики, ведь у нас в правительстве нет и стратегически мыслящих экономистов. Для того, чтобы выжить в современном мире и сохранить определенную самостоятельность в той же экономической модели, нужно иметь определенное пространство и определенное число потребителей, т.е. все страны СНГ, прежде всего, должны работать в одном экономическом механизме, в одной модели. Тогда увеличивается и пространство движения товара, и число потребителей. Нужно освоить для потребления наших товаров внутренние рынки СНГ, надо искать потребителей наших совместных товаров опять же, а не только газа и нефти. И такими партнерами могут и должны стать Индия, должны стать ряд исламских государств, страны Юго-Восточной Азии. Мы этого, к сожалению, не делаем. Мы пытаемся сегодня сорвать некий куш за счет поставок энергоресурсов, а что будет дальше? Наверное, каждый из наших олигархов, чиновников, которые мечтают стать олигархами, думают лишь о том, чтобы была яхта, как у Абрамовича, или вилла, как у Дерипаски. То есть речь идет не о народе и его будущем, а о будущем собственных кланов.

Хотелось бы отметить еще один момент. Россия стремится через экономическое подчинение, через экономический диктат загнать в единое пространство все другие страны Содружества, но в то же время Россия не является примером ни для Казахстана, ни для Белоруссии не в одной из сфер – ни в науке, ни в образовании, ни в социальном уровне. Более того, российский пример опасен для той же Белоруссии, для того же Казахстана, а, может, и для других государств тем, что структура российской власти сегодня полностью коррумпирована, никакой демократичности здесь нет. Сегодня криминал и власть это единое целое. Не все государства Содружества хотят подражать такой криминальной модели развития России.