На самом высоком уровне, подтверждая необратимость признания независимости двух новых южнокавказских государств, Российская Федерация упредила неизбежные резолюции западных инстанций насчёт некой принадлежности Грузии абхазской и югоосетинской территорий. Запад, поддерживающий авторитарный режим Саакашвили, получил уведомление: Россия не отступит от всемерной поддержки независимой Абхазии и Южной Осетии, это вне обсуждения. В международных делах есть вопрос о признании самостоятельной государственности двух республик. Вопроса же об их возвращении под власть Тбилиси не существует, сколько ни порть бумагу, ни сотрясай воздух утверждениями, будто такая перспектива не закрыта.

Более того, своими первыми шагами в качестве президента В.В.Путин наглядно продемонстрировал тем, кто у нас и на Западе питает приятные Саакашвили иллюзии: абхазское и югоосетинское направления приоритетны для России, помощь братским государствам останется в числе главных задач российской внешней политики.

Нельзя не видеть: грузинское табу на признание независимости двух новых кавказских государств поддерживается не только Соединёнными Штатами, но и западноевропейскими странами, хотя оно создаёт им немало неудобств. Страны ЕС хотят присутствовать в Абхазии и Южной Осетии уже сегодня, чему свидетельством не только вереницы западных посетителей Сухума, но и конкретные документы Евросоюза.

Минул год, как введена в действие новая концепции ЕС в отношении стран, которые в Европе определяются как «соседи». Она, по сути, сменила красный свет запрета широких контактов с Абхазией и Южной Осетией на промежуточный жёлтый свет в ожидании зелёного. Но весь вопрос в том, что на сегодня Евросоюз стремится войти в Абхазию и Южную Осетию через Грузию и с ней вместе. Разумеется, недовольство европейских стран их южнокавказской компаньоншей очевидно. Это недовольство касается, в т.ч., неэффективности усилий грузинской политэлиты по т.н. «восстановлению территориальной целостности».

Грузия оказалась под прессингом Евросоюза, предлагающим ей умерить слишком явный военный раж в отношениях с теми, кого она называет своими этническими меньшинствами. На смену старой, скомпроментированной политике приходит новый курс. Он включает расширение контактов Грузии с населением двух республик, заманивание абхазов и южных осетин под власть Тбилиси, создание для них в этих целях системы соблазнов, преимущественно материального порядка. ЕС торопит. В документе его представительства в Грузии, опубликованном 15 мая с.г., и вовсе рекомендуется прагматическое сотрудничество с властями потерянных территорий, о чём ещё год назад Евросоюз и не заикался. Более того, ЕС советует выделять в этих целях финансовые средства, и, надо полагать, при всех своих экономических затруднениях он сам отыщет такие средства в карманах своих налогоплательщиков.

Перемены на абхазском участке кавказской политики ЕС тем более заметны, если учесть, что отроду им всего два года. Со времени распада СССР Евросоюз, как и Соединённые Штаты, неизменно поддерживали Грузию во всех её стараниях вооружённой силой подчинить себе абхазов и южных осетин. Но войны против них в 1991-1992, 1992-1993, 1998, 2001, 2004 и 2008 гг. лишь отдалили Абхазию и Южную Осетию от Грузии. Весьма красноречиво, что нынешняя стратегия т.н. «вовлечения без признания оккупированных территорий» была принята грузинским руководством только в 2010 г. До того оно и слышать не хотело о бесперспективности военного пути. Пяти военных поражений ему было мало, и, нет сомнений, руководство Грузии продолжало бы гнуть и далее военную линию. Но вот оно развязало войну 08.08.08, проиграло её в очередной раз, и тут уже Евросоюзу пришлось не только признать, что это гиблый путь, но и потребовать от Тбилиси иного варианта действий. В том, что именно Евросоюз был инициатором разработки «вовлечения без признания оккупированных территорий», мало сомнений. Это следует и из западных комментариев к принятой в Грузии стратегии, и из последовавших затем документов ЕС, показывающих, сколь жёстко Брюссель держит на контроле ход её выполнения.

В сущности, Грузия с этой стратегией опоздала на два десятка лет. Разумеется, цели вовлечения в свой состав Абхазии и Южной Осетии она бы всё равно не достигла: их независимость покоится на основаниях, уходящих корнями в далёкое прошлое. Но не было бы и того глубокого рва между Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией, по которому текли реки крови в бесконечных после распада СССР грузинских войнах.

Как следует из документов, Евросоюз рассчитывает на возможность навести мосты через этот ров льготами для абхазов и югоосетин в медицинских учреждениях на территории Грузии, налаживанием торговых связей, введением т.н. «нейтральных» паспортов, предоставляющих возможность путешествовать по Европе. Евросоюз рекомендует даже пересмотреть закон об «оккупированных территориях». Характерно, что последняя рекомендация оказалась для грузинских властей напрочь неприемлемой. Да и в целом, принимая стратегию «вовлечения без признания», грузинское руководство вовсе не отказывается от оскорбительного отношения к Абхазии и Южной Осетии как «оккупированным» землям, не подвергает публичному осуждению прошлые военные действия против них, и не только не кается, но время от времени устраивает новые провокации на западных и северных границах.

Не вполне ясным остаётся отношение США к политике «вовлечения». Конечно, если бы США сказали «нет», то никакая новая стратегия Грузии не появилась бы на свет. Видимо, из-за океана в Тбилиси услышали «да». Понятно: поскольку охраной государственных границ Абхазии и Южной Осетии по двусторонним договорам с Россией заняты российские военнослужащие, то военный вариант реинтеграции потерянных территорий представляется и Вашингтону, и Тбилиси чрезмерно рискованным. При всём том помощь США, а также ЕС помогла восстановить боеспособность грузинской армии. Это само по себе угроза, ибо и при Гамсахурдия, и при Шеварднадзе, и при Саакашвили грузинская политическая элита показала, насколько глубоко въелся в её манеру поведения вооружённый авантюризм.

Видимо, не только в США, но и в Евросоюзе не все отдают себе в этом отчёт. Более того, можно предположить, что и в Вашингтоне, и в европейских столицах есть силы, готовые поддержать авантюрные военные поползновения грузинских руководителей. Во всяком случае, поддержка, оказанная США и другими западными странами режиму Саакашвили в последней войне и после неё, оправдывает такой вывод.

Россия в отношениях с новыми кавказскими государствами не вправе расслабляться. У всех нас – у России, Абхазии, Южной Осетии – мощные соперники. Речь идёт не о Грузии, которая сама по себе за 20 последних лет показала себя военной неумёхой, которую к тому же и экономически Западу приходится держать на своих помочах. Речь идёт о Соединённых Штатах, но сегодня, пожалуй, в ещё большей мере о Евросоюзе с его намерением через Грузию войти в Абхазию и Южную Осетию. Такая перспектива не обещает признания их независимости, которое приветствовала бы Россия. Цель, главным образом, в том, чтобы насколько возможно вытеснить Россию из этих стран. Такова линия Запада на Кавказе, проявляющая себя повсеместно и в Грузии увенчавшаяся успехом.

Грузинская политика «вовлечения без признания», являясь де-факто политикой Евросоюза, требует самого внимательного к себе отношения. Не стоит утешать себя неизбежностью её провала. Да, вернуть Абхазию и Южную Осетию в лоно Грузии едва ли удастся. Однако даже на отдельных направлениях такой политики может быть нанесён ущерб отношениям России с дружественными ей кавказскими государствами. Более того, поскольку за этой политикой стоит Евросоюз и согласившиеся с ней Соединённые Штаты, то ставка в ней – урон позициям России на Кавказе.

Имеют свой вес в этой связи и предстоящие в Сочи Олимпийские игры. Похоже, встречи глав России, Абхазии и Южной Осетии сразу после инаугурации российского президента означают, что у них есть своё представление о том, как должна развиваться обстановка вокруг неспокойной Грузии. Планам ЕС предстоит противопоставить российские планы, предприняв конкретные шаги, снимающие негатив, неизбежный в ходе осуществления «стратегии вовлечения без признания». О том, какими они могли бы быть, будет случай сказать отдельно.