Весь мир обеспокоен распространением коронавируса, в том числе и исламский, предпринимая превентивные меры и порой беспрецедентные.

Так, власти Саудовской Аравии фактически закрыли на карантин главные исламские святыни. Вплоть до того, что огородили забором Священную Каабу и запретили совершение малого паломничества (умры).

Власти Таджикистана также закрыли свои мечети, опасаясь пандемии.

Верховный муфтий России Талгат Таджуддин высказался в пользу введения карантина в мечетях крупных городов.

«Оправданный карантин. Если будет карантин, оттуда выезжать и туда приезжать нельзя. Имеют право. У нас в мечетях в сельской местности по 5-6 человек. Смысла нет, а в крупных городах можно сделать, да. Это решает исполнительный орган каждой мечети. Принять решение и объявить об этом», – заявил верховный муфтий в эфире радиостанции «Говорит Москва»[1].

Однако встает вопрос, а как же быть с обязательным предписанием совершения коллективной пятничной молитвы. Ведь неизвестно, сколько продлится чрезвычайная ситуация со смертельно опасной инфекцией. Прогнозы экспертов, несмотря на приближающееся летнее тепло, к сожалению весьма неутешительны.

Где же выход?

Он, как я полагаю, есть и был предложен мною в пленарном докладе «Практические подходы к проблеме сохранения татарской мусульманской идентичности в условиях российских мегаполисов с учетом возможностей ханафитской богословско-правовой школы и традиции Тасаввуфа» в ходе Первых Болгарских Чтений 2018 года[2].

В нем, в частности говорилось о приобретающей все большую актуальность для российских городов проблеме сохранения мусульманской национальной идентичности в условиях глобализации и преобладания мигрантских этносов. И в связи с этим были весьма востребованы практические подходы для ее нивелирования на основе возможностей, которые дает традиционный для многих мусульманских народов России, в том числе и татар, а также большинства этносов Средней Азии, ханафитский мазхаб и возрождающаяся практика тасаввуфа.

На первый неискушенный взгляд можно задаться вопросом, почему обозначена была проблема сохранения мусульманской идентичности татар, а не просто «идентичности татар». В первую очередь, потому, что наряду с привычной для нас исламской, ввиду тех же вышеназванных вызовов глобализации, проявившихся прежде всего в крупных мегаполисах, все громче начала заявлять о себе, по крайней мере в Москве, «православная идентичность татар».

На протяжении ряда лет здесь действует национально-культурная автономия православных татар, которая входит в состав центральной московской и проявляет заметную активность. В частности, она также озабочена проблемой сохранения татарского языка и культуры, и даже практикует для этого те же самые, что и установленные в обязательном порядке в настоящее время в умме Татарстана методы. Например, произнесение воскресных церковных проповедей в одном из столичных православных храмов исключительно на татарском языке[3].

Сохранению татар как нации в настоящее время в связи с последними известными событиями уделяется заметное внимание[4], особенно в Татарстане, что вполне естественно. И в этом контексте на первый план выходит язык, необходимость его изучения и использования в коммуникации. При этом, сохранение языка и национальной самобытности коррелирует с религиозностью, мусульманской верой и исполнением ее предписаний. Потеря национальной идентичности татарами неизбежно приводит и к постепенному отходу от ислама как религии[5]. Об этом, на мой взгляд, как раз и свидетельствует упомянутый мной выше прецедент со столичными православными татарами, среди которых немало новообращенных. И поэтому вполне логична инициатива местного казанского муфтията об обязательности пятничных проповедей исключительно на татарском языке[6].

Однако наиболее зримо и остро проблема сохранения идентичности татарами-мусульманами проявляется в крупных российских городах, где они фактически «растворились» не только среди преобладающих численно славян-христиан, но и среди мусульман – выходцев из Средней Азии. Это весьма наглядно в мечетях во время мусульманских праздников и пятничных джума-намазов. И хотя руководящие позиции в них как правило занимают татары, постепенное вытеснение татарского языка из проповедей-ваазов имам-хатыбов – печальное тому свидетельство[7].

Однако ситуация с коллективной ритуальной практикой мусульман в российских мегаполисах, а именно острая нехватка мечетей и отсутствие перспектив решения этой проблемы в ближайшем будущем[8], имеет помимо преобладающей в целом для уммы негативной составляющей, в какой-то мере и позитивный посыл для сохранения идентичностей населяющих наши города мусульманских этносов, в том числе и татар.

Поясню это на примере. Наши муфтии, радея, как об «общем мусульманском благом деле», так и о собственном, если можно так выразиться «политическом» весе, стремятся и пока безуспешно «выбить» у властей регионов, где представители ислама составляют меньшинство, разрешения и участки под строительство мечетей[9]. Хотя по большому счету это должно быть заботой самих властей, которым необходимо использовать любую возможность для содействия интеграции мигрантов в российский исламский социум. И лучшего способа для этого придумывать не нужно – это исторически оправдавшая себя как в царское время, так и начальную советскую эпоху практика задействования потенциала татарских мулл в Средней Азии[10]. Проблема псевдорелигиозного экстремизма также «завязана» на необходимость расширения возможностей для продвижения традиционного понимания Ислама через возможности регулярных пятничных проповедей, собирающих огромные аудитории[11]. Однако условий для них в настоящее время создано явно недостаточно.

Вместе с тем, вышеназванные негативные моменты имеют и позитивную составляющую в соответствии с русской пословицей «Нет худа без добра». Если в ближайшей перспективе не предвидится положительного решения вопроса со строительством мечетей, в котором заинтересовано в первую очередь государство, то выход из этой ситуации мусульманам, в том числе и, наверное, в первую очередь татарам, так же как и в ситуации с возможным введением карантина в мечетях в связи с коронавирусной пандемией, имеет смысл искать в возможностях, которые предоставляет великий и могучий ханфитский мазхаб (как впрочем наверное и не менее значимый для кавказских народов мазхаб шафиитский).

А дает он, если изучить этот вопрос скрупулезно, немало вариантов, которые могут позволить татарам, и возможно не только им, как побороться за свое здоровье и жизнь, так и за сохранения своей нации и веры.

Так, по ханафитскому фикху обязательным условием проведения пятничного намаза является наличие помимо имама-хатыба минимум 3-х мужчин-мусульман, а также разрешение от местного муфтия[12]. Для сравнения по шафиитскому мазхабу, которого в России в основном придерживаются кавказские этносы, необходимо как минимум 40 присутствующих на нем.

С учетом критической ситуации с мечетями и угрозой коронавируса во многих российских городах в регионах с преобладающим немусульманским населением, выполнение предписанной Исламом нормы, каковой является коллективный пятничный намаз вполне возможно и реально осуществить как в домашних, так и в офисных условиях. Таковые примеры, по крайней мере в столичном регионе уже имеются[13].

Преимуществом в этом случае является возможность для мусульман – жителей мегаполисов без особых проблем исполнить, при этом снизив до необходимого минимума опасность распространения пандемии, предписанную Всевышним обязанность, а также объединяться как по семейно-родственному, так и по территориальному признаку для совершения регулярного еженедельного джума-намаза, в ходе которого можно без проблем практиковать родной язык как в ходе прослушивания проповеди, так и в процессе общения до и после нее. Аналогичный подход возможен и в отношении мусульманских праздников.

Еще одно немаловажное обстоятельство – отсутствие мечетей шаговой доступности не позволяет престарелым и немощным мусульманам коллективно молиться по пятницам. И это еще один довод в пользу группирования в небольшие по численности городские махалли, которые позволили бы поддерживать так необходимую связь между поколениями.

Отсутствие проблем с правоохранителями, которым для проведения своих мероприятий порой приходится вторгаться в процесс пятничных намазов, доставляя моральные травмы мусульманам[14], – еще одно весомое свидетельство оправданности данной практики. Ведь внешне такие собрания не привлекают к себе внимания немусульманского окружения и мало отличны от предписанных обычных ежедневных дневных коллективных намазов. К тому же они могут проводится не в одном и том же, а от недели к неделе в разных местах.

Относительно недавно начала подготовку наивысших кадров мусульманского духовенства Болгарская Исламская Академия. Однако существует такая проблема с кадрами священнослужителей высшего и среднего звена, выпускниками медресе и исламских вузов, которые становятся невостребованными, так как не могут по материальным прежде всего причинам выполнить свое предназначение и вместо работы в мечетях идут в народное хозяйство и бизнес с целью прокормить свои семьи[15]. Таких по России в том числе и среди татар – жителей крупных городов, немало. Они, как мне кажется, и могли бы стать имам-хатыбами квартирных и офисных джума-мечетей. Ведь согласно исламскому вероучению за распространение полученных религиозных знаний они получат от Всевышнего немалую награду-саваб.

С учетом изложенного, в связи с распространением коронавируса и в целях сохранения исламской национальной идентичности мусульманских этносов в России полагаю вполне разумным воспользоваться возможностями, которые дает ханафитский мазхаб для выполнения коллективных религиозных предписаний мусульманами в крупных российских городах.