С начала октября 2012 года, после прошедших парламентских выборов, в Грузии вновь воцарились смутные времена. Пришедший на пост премьер-министра лидера оппозиционного движения «Грузинская мечта» Бидзины Иванишвили, которого так ждало в стране немалое количество населения, столкнулся с весьма непростой ситуацией. В стране установился режим своеобразного двоевластия. Об этом, вслед за проведёнными выборами в парламент, стали говорить грузинские политические деятели. В частности, лидер политобъединения «Христианско-демократическое движение» (ХДД) Георгий Таргамадзе выразил мнение, что после проведённых в стране вполне демократических выборов, «фактически складывается двоевластие».

Подобная ситуация была вполне прогнозируема. Период правления Михаила Саакашвили с его западными ценностями без сомнения устраивал патронов последнего. Однако, не совсем демократические проявления со стороны Мишико и его команды в отношении оппонентов, как представляется, вынудили его покровителей предпринять ряд действий и ускорить процесс, направленный на законодательную пролонгацию полномочий их «подопечного». В частности, в июне 2009 в Грузии продолжился процесс, начатый ещё в 2004 году, связанный с пересмотром конституции Грузии.

Очевидно протестные многотысячные акции оппозиции периода 2007 года и долгое время продолжавшиеся и после президентских выборов января 2008 года, подтолкнули Михаила Саакашвили, у которого в январе 2012 года завершался срок президентских полномочий, подписать указ, в соответствии с которым создавалась Государственная Конституционная Комиссия с целью подготовки широких изменений Конституции Грузии. В частности, реформа предполагала обеспечение лучшего баланса между государственными полномочиями Президента и парламента. Активное участие в реформировании Конституции Грузии принимала Венецианская Комиссия.

19 июля 2010 г., Государственная Конституционная Комиссия приняла окончательный вариант конституционного закона о поправках и изменениях конституции Грузии

На первый взгляд, законный механизм пролонгации полномочий президента – Михаила Саакашвили, был найден. С другой стороны, октябрьские парламентские выборы 2012 года внесли свои, неожиданные, коррективы. Между тем, как представляется, подобные изменения не стали для Михаила Саакашвили ошеломляющими. По крайней мере, нынешний президент не выглядит особо обескураженным.

Согласно изменениям, внесённым в Конституцию Грузии, президентские выборы в стране пройдут в октябре 2013 года, после чего Грузия станет парламентской республикой и власть сосредоточится в руках премьер-министра, а у президента останутся представительские функции. В связи с этим, вновь назначенный премьер-министр уже высказал свои соображения. Согласно версии Бидзины Иванишвили он намерен продолжить свою деятельность на посту премьер-министра. В свою очередь, нынешний президент Грузии, не намерен продлевать полномочия связанные только с представительскими функциями.

Наивно полагать, что Михаил Саакашвили добровольно расстанется с властью. У него, как у главы государства, всё ещё сохраняются полномочия и время, а события последнего времени демонстрируют, что основные перипетии следует ожидать с приближением передачи полномочии от президента к премьер-министру. В то же время, утверждать, что Михаил Саакашвили выйдет из этой борьбы победителем сложно.

В свою очередь, премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили , не сомневается в успехе запланированного предприятия.

Между тем, происходящие вокруг и внутри Грузии явления дают мало оснований полагать, что Бидзина Иванишвили, в октябре окончательно сломит сопротивление грузинского президента.

Оппозиционная коалиция, вторгшаяся в епархию некогда правящей партии «Единое национальное движение» (ЕНД), но, не сумев окончательно устранить её с политической сцены, создала себе серьёзные проблемы. Кроме того, коалиция столкнулась с серьёзными внутренними противоречиями.

Не исключено, что Грузии предстоит затяжной кризис власти. Вряд ли стоит ожидать, что противостоящие друг другу политические силы в Грузии найдут общий язык, смягчат риторику и сумеют преодолеть переходный период, и потому сложно предположить, что в ближайшее время грузинская кохабитация (коабитация) реально трансформируется во что-то большее и положительное для грузинского общества.