В целом, итоги очередного (4-го) каспийского саммита следует признать весьма удачными для России

Так близко, как на саммите в Астрахани к выработке взаимоприемлимого правового статуса Каспийского моря (далее – КМ) еще не подходили. Его возможным итогом заблаговременно объявили Политическое заявление лидеров, которое станет основой будущей Конвенции. Ее ключевые положения – делимитация акватории с делением на зону государственного суверенитета и зону рыболовства, а также запрет присутствия на Каспии вооруженных сил внерегиональных держав.

Как сказал еще 25 сентября помощник президента Юрий Ушаков: «В подготовленном к саммиту политическом заявлении зафиксировано положение о недопущении присутствия на Каспии вооруженных сил нерегиональных держав. Тоже по этому вопросу шли нелегкие консультации, но стороны условились об этом принципе».

В повестку дня, помимо правового статуса, безопасности и экономики, были включены меры по развитию сотрудничества в сфере транспорта, по защите экосистемы, а также обмен мнениями по актуальным региональным и международным вопросам.

К «плюсам» астраханского саммита следует отнести, с одной стороны – ясность с предстоящим подписанием окончательной Конвенции (разработка Конвенции о правовом статусе Каспия длится уже больше 18 лет), разделяющей море-озеро на национальные юрисдикции отнесена, как минимум, на следующий год (5-й саммит пройдет в Казахстане), с другой – уже сейчас страны КМ солидаризировались с жестко отстаиваемым Москвой принципом неприемлемости иностранного военного присутствия на Каспии.

Как подчеркнул В.Путин, на саммите в Астрахани впервые были зафиксированы основные принципы пятистороннего сотрудничества на КМ. Соседи же РФ вынуждены были пойти на уступки. Лидеры стран КМ договорились о принципах национального суверенитета каждой из стран над прибрежным морским пространством в пределах 15 миль и 10 «рыболовных» миль.

Нынешняя встреча глав прикаспийских государств – это, скорее, некая пристрелка. Все указывает на то, что «прорыв», более-менее приемлемый для всех участников «каспийского торга», если и произойдет, то не ранее следующего саммита «пятерки» в Казахстане. С одной стороны, это должно льстить Астане, с другой – ясно, что сейчас никто не готов решительно сесть за стол и поставить подпись под окончательным вариантом документа по вопросам разделения Каспия.

Большая часть акватории КМ останется в общем пользовании прикаспийских государств, право пребывания там вооруженных сил исключительно прибрежных стран остается неизменным, заявил Путин по итогам саммита. Главы пяти прикаспийских государств договорились о принципах стабильного баланса вооружений на Каспийском море и военного строительства в пределах «разумной достаточности». Очевидно, имеется в виду некоторое «притормаживание» развернувшейся в последнее пятилетие милитаризации КМ. Поскольку Россия абсолютно доминирует в военном плане на Каспии, а способности наших соседей наращивать в регионе свой флот целиком зависят от доброй воли РФ, данное решение, по нашему мнению, отвечает российским национальным интересам.

Саммит дал хорошие результаты, в том числе благодаря позиции иранской делегации, признал Путин, начиная позднее отдельную встречу в Астрахани со своим иранским коллегой Хасаном Роухани. «Атмосфера на саммите была очень хорошей. Она свидетельствует, что все страны настроены на развитие сотрудничества», – отметил Роухани. Он также заявил о прогрессе в двусторонних отношениях между Тегераном и Москвой. Стоит напомнить, что с 1992 года именно Москва предлагала разделить море лишь на 25-мильные зоны, а всю остальную акваторию оставить в общем пользовании. Однако Иран и Азербайджан предлагали делить море по секторам на равные части. Теперь партнеры России пошли ей на уступки.

Ни Россия, ни Иран, как страны, наиболее серьезно присутствующие в регионе, не готовы к тому, чтобы разом снять все противоречия. Для Роухани, с его и без того достаточно сложной репутацией в Иране, согласиться с теми принципами деления Каспия, которые предлагают или поддерживают остальные четыре государства, было бы непродуктивным. Тем более, на фоне идущих переговоров о снятии с Ирана санкций и о корректировке его ядерной программы.

С одной стороны, Иран заинтересован в том, чтобы выйти из изоляции, которую для него столько лет устраивал Запад, с другой – он, естественно, не хочет портить отношения с соседями, учитывая, что южная часть Каспийского моря — область, которая просто генерирует потенциальные территориальные конфликты. Иранские власти пока занимаются текущей работой: наращивают свою воинскую группировку, пытаются в меру сил проводить экономическое исследование своей части Каспия, однако в целом Иран не заинтересован в форсировании событий. Думаю, не заинтересована в этом и Россия.

Впрочем Ильхам Алиев все равно подчеркнул, что «считает незыблемым общепризнанный принцип срединной линии в качестве основополагающей нормы разграничения морского дна, придает важное значение вопросам мореплавания, свободного доступа и транзита из Каспийского моря к другим морям».

Ясно, что указанная «недосказанность» в любой момент может вновь «всплыть» и повлиять на ход переговоров по принятию Конвенции. Полностью от желания секторального деления Азербайджан не отказывается – меняются лишь подходы и акценты. В сторону более мягких и менее раздражающих Москву и Тегеран. И если Россия теоретически может согласиться с секторальным делением (на своих условиях, под какие-то конкретные договоренности), то для ИРИ, оно совершенно неприемлемо (Тегеран в этом случае получает менее 14% акватории КМ).

Со своей стороны президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил подумать о создании каспийской зоны свободной торговли. «Учитывая

состояние мирового рынка, можно рассмотреть возможность сближения экономик наших стран, вовлечение взаимной торговли. Вместе с тем еще

до урегулирования правового статуса Каспия можно заложить основу для экономического взаимодействия», — пояснил Назарбаев. Назарбаев предложил также разработать механизм контроля за соблюдением запрета на вылов осетровых в Каспии.

Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов предложил разработать проект соглашения о сотрудничестве в области транспорта на КМ, предложил создать региональный транспортно-логистический центр, как один из элементов такого сотрудничества.

Как представляется, проявить уступчивость и демонстрировать свою «дговороспособность» партнеров России вынудила угроза со стороны исламистов – «тень ИГИЛ», явно присутствовала в ходе прошедших переговоров. Идти на взаимные уступки каждую страну КМ вынуждает своя мотивация, но объединяет их общая нестабильная ситуация и внешняя угроза, в том числе и со стороны Исламского Государства.

Максимум возможного по недопущению «интернационализации проблем Каспия» в настоящий момент было достигнуто. Еще 26 сентября стало известно, что «Каспийская пятерка» договорилась о том, что натовских военных в регионе не будет.

Интересно, что уже 29-30 сентября в комментариях западных СМИ (BBC, Eurasianet и пр.) появились тексты с характерной акцентацией будущих итогов астраханского саммита: «Прикаспийские страны договорились не допускать внешнего (читай, американского) военного присутствия. 29.09.2014 EurasiaNet».

Как написал американский портал EurasiaNet, специализирующийся на центральноазиатской и каспийской тематике: «Россия и Иран – две крупнейшие прикаспийские держаны, давно уже стараются не допустить открытия военных баз на Каспии нерегиональными государствами – читай, Соединенными Штатами. Переговоры на этот счет велись неофициально и за закрытыми дверями. После обретения независимости Азербайджан, Казахстан и Туркменистан в разной степени полагались на США в деле формирования и усиления своих военных флотов. Азербайджан, судя по всему, особенно активно сопротивлялся идее не пускать на Каспий нерегиональные державы».

Помимо «тени ИГИЛ» на принятие странами КМ российской позиции и по вероятной в будущем делимитации (эта тема, думается, для РФ важна, но она, все же – проблема будущего) и по пресечению стремлений западных военных «пролезть на Каспий», сыграл и украинский кризис.

Россия вновь продемонстрировала не только то, что ее «изоляция» носит виртуальный характер, но и свою способность влиять на стабильность в прилегающих к ее границам регионах. И, думается, это – главный итог всего прошедшего мероприятия.

К «недочетам» саммита относится то, что «пятерке» пока не удалось договориться о принципах прокладки трубопроводов по дну Каспийского моря. РФ настаивает на том, чтобы такие проекты согласовывались со всеми прикаспийскими странами, однако Азербайджан и Казахстан считают это необязательным.

Пока же саммит в Астрахани можно трактовать как еще один «щелчок по носу» евробюрократов из Брюсселя. Евробюрократы были бы рады урегулированию статуса моря и, тому, чтобы руководствуясь международными признанными актами, наконец, пустить транскаспийскую трубу, которая соединит Евросоюз с Туркменией (с Центральной Азией вообще). Кстати, информации о том, что саммит посетили представители ЕС нет. Понятно, что европейцы — самая заинтересованная сторона в том, чтобы вокруг Каспия были сняты все многочисленные вопросы. Однако, «Набукко», составной частью которого должен быть «Транскаспий», — проект, который все уже в прошлом году задвинули на дальнюю полку и смирились с этим. По этой причине на саммите и не было стороны, которая интенсифицировала бы процесс разрешения спорных вопросов, связанных с трубопроводами. Странам же КМ (Азербайджану, Туркмении), отстаивать интересы Брюсселя никакого серьезного резона не было.

Европейцы сколько угодно могут создавать комиссии (в Брюсселе любят плодить бюрократические структуры, вести отдельные переговоры со странами Каспия), но все понимают, что нынешнего потенциала ЕС недостаточно для того, чтобы пробить такие серьезные экономические решения. А Азербайджану и Туркмении нужны не обещания, а реальные деньги.

Тем более что Туркмения свои вопросы, в общем-то, решила и без Европы, превратившись в кладовую КНР. Так, совсем недавно началось строительство четвертой ветки газопровода, которая пойдет из Туркмении в Китай. Причем, сколько бы Ашхабад не говорил о своих безграничных запасах газа, ясно, что его на всех не хватит, а делится с ЕС китайцы совершенно не настроены.