В мае-июне нынешнего года Россия, Украина, а затем и Евросоюз продемонстрировали свою заинтересованность в разрешении молдо-приднестровского конфликта. Были, как известно, подписаны два документа: один – Дмитрием Медведевым и Виктором Януковичем, другой – Дмитрием Медведевым и Ангелой Меркель. Молдово-приднестровское урегулирование актуализировалось в международной повестке дня. Международные посредники подтвердили желание и стремление обеспечить безопасность в регионе, разрешить конфликт мирными средствами.

О российско-украинском заявлении и российско-германском меморандуме много писали, поэтому мы лишь вкратце напомним их суть. А суть в том, что Россия, Украина и Евросоюз видят на месте нынешней Молдовы и Приднестровья некое общее или единое государство. В российско-украинском документе об этом сказано прямо, а в меморандуме Медведева-Меркель – читается между строк.

У каждого из международных игроков есть свои причины желать создания такого государства. Россия все-таки рассчитывает вернуться к отвергнутому Кишиневом в 2003 году «плану Козака». Если действительно будет реализован этот план, то в границах бывшей МССР возникнет федеративная Молдова. Приднестровье станет субъектом федерации. Объединившись с Тирасполем, Кишинев откажется от идеи вступления в НАТО. Тем самым будет предотвращено дальнейшее расширение этого военного блока на Восток.

Киев надеется, что создание единого государства Молдова+Приднестровье поставит крест на планах объединения Молдовы с Румынией. Такое объединение могло бы угрожать украинским национальным интересам, так как следующим шагом вдохновленного и осмелевшего Бухареста стали бы уже не гипотетические, а реальные притязания на Северную Буковину (Черновицкую область) и Южную Бессарабию (часть Одесской области). Воссоздание молдавского государства в границах бывшей МССР, по мнению Киева, способно эти притязания сдержать.

Евросоюз, высказываясь за объединение двух берегов Днестра, дает понять – он сегодня тоже против вхождения Молдовы в состав Румынии. Это бы вызвало ненужные дискуссии о расширении ЕС и повлекло дополнительные экономические проблемы. Брюссель считает, что в условиях нынешнего экономического кризиса для него дешевле профинансировать программы «мер доверия» между Молдовой и Приднестровьем, а не допускать воссоединения «двух румынских государств», международно-правового признания Приднестровья и усиления позиций России в регионе. В результате «мер доверия» и последующего урегулирования на месте бывшей Советской Молдавии будет образовано некое буферное государство, что вполне укладывается в концепцию безопасности ЕС. Еще в 2004 году тогдашний комиссар единого рынка Евросоюза Фриц Болкенштайн в своей книге с красноречивым названием «Границы Европы» писал: «Европе следует оградить себя буферными государствами от Сирии, Ирана, Ирака и России. От ближневосточных государств ЕС должна защищать Турция, а от России – Белоруссия, Молдова и Украина. Буферные государства ни в коем случае не следует принимать в ЕС».

Стоит напомнить, что лидеры России и Германии на июньской встрече в Берлине выразили серьезный оптимизм насчет молдово-приднестровского урегулирования. Медведев и Меркель говорили о возможности достижения «ощутимого прогресса» в разрешении конфликта. Прозвучали даже слова о «финальной стадии» урегулирования.

Теперь, когда эйфория рассеивается, становится ясно, что, как всегда, не все будет гладко, и к финалу мы на полных парах не покатимся. По крайней мере, в ближайшее время точно. Европейцы, похоже, вновь взялись за свое — они требуют вывода российских войск из региона и лишь после этого уже готовы обсуждать другие вопросы. Сами же стороны конфликта совсем скоро будут озабочены другим. И в Молдове, и в Приднестровье предстоят парламентские, а затем и президентские выборы. В Молдове это будет больше, чем просто выборы.

Не надо долго анализировать, чтобы понять, что молдавская политическая система сегодня находится в глубоком кризисе. По сути, в своем нынешнем виде она отмирает, а на смену ей должно прийти нечто другое.

Кризис назревал давно, еще после 2005 года, когда Партия коммунистов Республики Молдова провела очень конфронтационную избирательную кампанию. В последующие годы противостояние, связанное с авторитаризмом ПКРМ, нарастало, пока наконец не вылилось в открытое насилие 7 апреля 2009 года. Затем последовали новые парламентские выборы 29 июля, которые ПКРМ проиграла. Осенью и зимой 2009 года были две неудачные попытки избрать президента Молдовы, и спикер парламента, лидер Либеральной партии Михай Гимпу стал одновременно и.о. президента. Его действия, мало чем отличающиеся от авторитарной политики лидера ПКРМ Владимира Воронина, на протяжении последних месяцев провоцируют быстрое углубление политического кризиса.

В молдавском парламенте сегодня заседают представители 7 партий. Пять из них образуют правящее большинство – правоцентристский Альянс «За европейскую интеграцию» (АЕИ). Помимо либералов Михая Гимпу, это Либерально-демократическая партия премьер-министра Влада Филата, Демократическая партия Мариана Лупу, альянс «Наша Молдова» Серафима Урекяна, а также движение «Европейское действие» Вячеслава Унтилэ, имеющее всего 2 мандата.

Правящая коалиция нестабильна, в ней существуют постоянные разногласия – от мелких (по поводу того, что кого-то не включили в состав зарубежной делегации) до смыслообразующих. Лидер Михай Гимпу, например, всегда подчеркивает, что он румын, в то время как Мариан Лупу настаивает на молдавской идентичности.

Можно отметить немало случаев, когда лидеры АЕИ делали несогласованные заявления по поводу возможной конституционной реформы в Молдове и новых досрочных парламентских выборов, которые должны быть назначены, так как законодательный орган не избрал президента. Большую дискуссию вызвала деятельность созданной Михаем Гимпу комиссии по оценке «коммунистического тоталитарного режима». Представители Демократической партии не так давно назвали эту комиссию «идиотизмом».

Противоречия в альянсе были предсказуемы, так как он образован различными по своей социальной и политической природе партиями. Объединились во многом чуждые друг другу центристы и крайне правые силы. Объединились прорумынские интеллектуалы (Михай Гимпу и Дорин Киртоакэ), хозяйственная и местная номенклатура (Серафим Урекян) и молодые политики (Мариан Лупу и Влад Филат). Лупу и Филат объективно являются наиболее сильными фигурами в АЕИ, но «первая скрипка» принадлежит Гимпу. Понятно, что такой механизм не может быть бесконфликтным и эффективным.

Нынешняя переживающая кризис политическая система была создана после 5 июля 2000 года, когда молдавский парламент внес изменения в конституцию. Эти изменения привели к сокращению полномочий президента и расширению прав парламента и правительства. Молдова превратилась в парламентскую республику. Президент с этого времени должен был избираться не всенародно, а в парламенте. Для его избрания необходимы были голоса 61 депутата из 101.

Миновало 5 лет, и стали очевидны недостатки этой системы. Число «61» превратилось в ловушку для молдавских политиков. Владимир Воронин в 2005 году благополучно избежал ее – имея 56 мандатов ПКРМ, он привлек голоса националистов – христианских демократов и стал президентом. Но после 29 июля 2009 года парламент уже не смог избрать главу государства. Ни у АЕИ, обладающего максимум 55 мандатами, ни у коммунистов, имевших изначально 48 мест, а сейчас, после выхода «перебежчиков», только 43, нет для этого нужного числа голосов.

Поэтому сегодня и предлагается вернуться к всенародным выборам президента, то есть к положению, существовавшему до 2000 года. Выступая за это, молдавские политики фактически признают, что переход к парламентаризму не стал в свое время объективной необходимостью, а был вызван борьбой против конкретной фигуры – президента Петра Лучинского.

Нынешняя молдавская ситуация, кстати, очень, во многих случаях до мелочей, напоминает политический кризис десятилетней давности. Мы видим коммунистическую оппозицию, проевропейское и либеральное правительство, значительно сокращающее социальные расходы (таким в свое время было и правительство Иона Стурзы), конфликт поколений в политике, большое недоверие участников политического процесса друг к другу. Российский журналист Владимир Брутер в одном из своих материалов ссылался на слова экс-депутата молдавского парламента Владимира Солонаря, отмечавшего, что в конце 90-х «все предавали всех, причем делали это настолько часто, что ситуация уже вышла из-под какого-либо контроля». Сегодня тоже слышны обвинения в предательстве – Михай Гимпу, например, считает, что премьер-министр Влад Филат тайно контактирует с коммунистами.

Можно отметить и еще одну деталь – как и 10-12 лет назад, политический кризис накладывается на финансово-экономический, и это усугубляет положение Молдовы.

Выход из нынешнего политического тупика не будет легким. Мало просто ввести всенародные президентские выборы. Вместе с этим встанет вопрос об изменении полномочий президента. Всенародное избрание подразумевает, что они должны быть достаточно серьезны. Влад Филат не так давно высказал мнение, что президент в Молдове должен стать не только главой государства, но и главой исполнительной власти. Но другие члены АЕИ с этим не согласны.

Будущие президентские выборы могут положить конец существованию нынешнего правящего альянса, так как в них, скорее всего, захотят участвовать и Лупу, и Филат. Не исключает своего выдвижения и Михай Гимпу.

Если судить по последним тенденциям, то алгоритм преодоления политического кризиса в Молдове будет состоять из трех этапов. В первую очередь появится решение о всенародных выборах президента. Затем парламент будет распущен, и состоятся досрочные выборы законодательного органа. Завершающим звеном станут выборы главы государства.

Вопрос в том, когда после всего этого Кишинев будет готов вернуться к практическим проблемам молдо-приднестровского урегулирования. Допустим позитивный вариант, при котором в Молдове пройдут все выборы и в первой половине 2011 года будет сформирована устойчивая коалиция без Михая Гимпу и «слабого звена» в лице Серафима Урекяна. Будет избран президент, не принадлежащий ни к одному из радикальных течений. Молдова вступит в период относительной стабильности.

Как кажется, в первый год правления новой власти ей вообще будет не до урегулирования. Она сможет дать только приблизительный ответ на вопрос, какой может быть схема разрешения молдо-приднестровского конфликта. Ответ на этот вопрос будет тесно связан с позицией по другим проблемам – европейской интеграции, отношениям с Россией, нейтральному статусу Молдовы, положению национальных меньшинств, истории Молдовы.

Время практических шагов наступит позже (если, конечно, вообще наступит). Только по результатам этих шагов можно будет прийти к разработке какого-то проекта урегулирования.

Характерно, что идея «плана Козака» появилась лишь через два с половиной года после того, как Владимир Воронин стал президентом. А тогда ситуация была более однозначной, чем сейчас – коммунисты обладали таким большинством в парламенте, что могли самостоятельно изменять конституцию. Сегодня ни одна сила не будет иметь этого большинства.

На наш взгляд, с учетом опыта предыдущих лет новый согласованный проект молдово-приднестровского урегулирования может появиться не ранее 2013 года, при условии, что международные игроки не охладеют к этой теме и достигнут определенных договоренностей между собой, а молдавские политики воспримут принципы, касающиеся равноправия сторон и справедливого разрешения конфликта.

То, что до 2013 года серьезного прогресса, скорее всего, не будет, сейчас понимают и в Киеве. Через 3 года Украина примет председательство в ОБСЕ, и руководство этой страны уже заявило, что максимально постарается использовать свой шанс для продвижения в молдово-приднестровском урегулировании. То есть Киев строит свою стратегию на том, что к 2013 году конфликт еще будет существовать.

Если говорить о сегодняшней ситуации в Приднестровье, то здесь нет политического кризиса таких масштабов, как в Молдове. По крайней мере, на данный момент в республике точно известно, когда пройдут очередные парламентские и президентские выборы. Система, несмотря на противостояние исполнительной и законодательной власти в 2009 году, отличается большей стабильностью, поэтому готовность заниматься молдово-приднестровским урегулированием в Тирасполе выше, чем в Кишиневе. Но предстоящие выборы все равно вносят свои коррективы.

В Приднестровье, в общем-то, довольно легко, гораздо легче по сравнению с Молдовой, просматривается политическая ситуация на краткосрочную перспективу. Можно предположить, что через полгода на выборах в Верховный Совет республики победу вновь одержит партия «Обновление», близкая по своей идеологии к ДПМ Мариана Лупу. Сложнее сказать, как в будущем эта партия может повлиять на молдово-приднестровское урегулирование. Но то, что влияние такое может быть, – безусловно.

Ключевым также является ответ еще на один вопрос – станет ли нынешний президент Приднестровья Игорь Смирнов баллотироваться на очередной, пятый по счету, срок? Если нет, то как будет выглядеть операция «Преемник»? Президентские выборы в республике, напомним, должны состояться в декабре 2011 года.

Исходя из всей приведенной хронологии, можно отметить, что как минимум в течение ближайшего года Кишинев и Тирасполь будут заниматься своими внутренними делами, а в процессе урегулирования настанет время «дежурных» встреч. Конкретный разговор о дальнейшем внедрении мер доверия и о самом проекте разрешения конфликта будет возможен только после всех выборов, и прежде всего выборов в Молдове. До этого момента даже международные посредники вряд ли смогут форсировать события. А потом… Главное, чтобы совместные усилия России и Евросоюза касались не вопроса вывода российских войск, а самих проблем урегулирования.